Он выразительно покосился на потолочный карниз, перфорированный через каждые три метра глазками камер. Сашка махнул рукой, но замолчал.
Возле приземистого «донгфенг хаммера» уже переминались с ноги на ногу шестеро бойцов. Двенадцатая линейная группа отряда «Доберман» была в сборе. Стараясь не торопиться, Ринат проверил амуницию подчиненных, замкнул транскомы шлемов в локальную сеть, проверил свой командирский канал и велел ребятам грузиться. В отстойнике было свежо, кондиционированный воздух пах холодильником, и, забираясь на переднее сиденье, Ринат подумал про жару, нетипичную для конца июня, подумал про то, что к полудню противопотное белье намокнет от пота, и еще подумал, что раньше, когда он учился в школе, в конце июня у всех уже были летние каникулы.
— Двенадцатая. Выходим на дежурство, — доложил он в микрофон, дождался ответа и махнул водителю, дескать, поехали. Машина нырнула в проем под щитом ворот, миновала противоракетный лабиринт и, включив сирену, выехала на улицу.
Нынешнее лето обещало стать аномально жарким, в этом были единодушны все ведущие интернет-каналы, а у кондиционера настройка слетает через день.
Дина бросила зубную щетку в мусороприемник. Секунду поколебавшись, женщина взглянула в уголок зеркала на счетчик коммунальных услуг и решительно скинула халат.
— Я быстренько, — бормотала голая Дина, забираясь под теплые струи.
Она всегда чувствовала неудобство в душе. Четыре внимательные и бесстрастные камеры непрестанно смотрели из-под потолка своими равнодушными электронными глазами. Дина просто физически ощущала их бесстыдный и холодный интерес. С одной стороны, массового обывателя настойчиво убеждают в том, что подробности его частной жизни не выходят дальше серверов государственных спецслужб. С другой стороны — а кто даст гарантии, что ролики с голой Диной не появляются на каком-нибудь из бесчисленных порносайтов в сети? Да и вообще. Размышляя подобным образом, Дина на скорую руку намыливала грудь и живот.
— Ма! — крикнул из комнаты Гарик. — Ты долго еще?!
— Сейчас! — прокричала в ответ Дина. — Только голову помою.
Душ, как всегда, привел ее в бодрое настроение, и уже через пять минут Дина по-спринтерски натягивала чулки и наводила макияж. При этом Гарик, успевший надеть кеды, нудным голосом сообщал из прихожей, что у него тесты по математике и что ему нельзя опаздывать.
Прыгая на одной ноге, Дина подхватила со стола загодя приготовленный пакет с Гарькиным завтраком, ввинтила вторую ступню в босоножку, потом накинула на плечо ремень сумки и выбежала в подъезд вслед за скачущим по ступенькам сыном.
— Осмелюсь предупредить, госпожа, — поставленным мужским голосом сказал дверной сканер, — что ваш персональный криклет не активирован. Перемещение по улице без криклета или с неработающим криклетом незаконно.
Этого еще не хватало! Опять забыла снять криклет перед душем. Дина растерянно поддернула рукав блузки и сняла с запястья браслет-идентификатор в виде ящерицы, грызущей собственный хвост. Вообще-то ящерка давно барахлила. Менять ее Дине не хотелось, а зайти в мастерскую она уже несколько раз забывала.
Бормоча нехорошие слова (слава богу, Гарик успел уже спуститься на пару этажей), Дина извлекла из криклета крошечную батарейку, повертела в пальцах и вставила на место. Глазки ящерицы загорелись зеленым. Женщина с облегчением выдохнула воздух и поклялась самой себе сегодня же зайти в ремонт.
— Счастливого дня, госпожа, — пропел сканер.
Дина догнала Гарика на первом этаже возле дверей лифта, сообщавших тарифы на спуск-подъем пассажиров. Мама и сын почти бегом спустились в помещение подземной парковки, где стоял их маленький зеленый «фольцваген», и уже через две минуты Дина вырулила на дорожки охраняемой территории. У внешнего выезда знакомый доброволец-секьюрити в бронике приветливо помахал ей рукой. Полосатая стрела шлагбаума поехала вверх, Дина быстро взглянула на часы и, надавив на газ, выехала за бруствер из крашенных в три цвета мешков с песком.
Рассматривая себя в зеркало, Ивар провел ладонями по гладко зачесанным волосам и поправил узел галстука. В полированном стекле отражался высокий мужчина с серьезным лицом, одетый в добротный серый костюм. Ничего лишнего, ничего подозрительного или вызывающего. Служащий среднего звена.
Ивар глубоко вздохнул и нажал кнопку лежащего в кармане «ширмоукладчика». Несколько секунд он ждал, пока совместится картинка, затем отошел от зеркала и начал раздеваться. Теперь все камеры, установленные в его квартире, должны в течение двух часов исправно показывать высокого мужчину в сером костюме. Мужчина будет сидеть в кресле, пить кофе, листать странички электронного блокнота, ходить из комнаты в комнату, всем своим видом изображая, будто ждет важного звонка. Двух часов хватит, и даже с лихвой.
Жилет был тяжелый, как гантель, сэндвич из прочной фольги и мощной термической взрывчатки, восемь килограммов огненного самума, способного выжечь целый этаж. Фольга неприятно холодила тело. Ивар застегнул липучки на животе и вдавил взрыватель в специальное гнездо. Внезапно ему стало не по себе, до того жутко и тоскливо, что вспотели ладони. Ивару захотелось сесть в кресло и обхватить голову руками. На случай приступа страха или сомнений его тоже подробно инструктировали. Не дожидаясь, пока малодушная пустота под ложечкой превратится в ужас, Ивар достал из кармана брюк плоскую коробочку инъектора и прижал к сгибу руки. Он почувствовал слабый укол, и почти сразу стало весело, счастливая теплая волна пробежала сквозь сито его мозгов, сменяясь деловитой уверенностью. Ивар расправил плечи, вдыхая прохладный воздух, потом спрятал инъектор в карман и вернулся к прерванному занятию. Прямо поверх жилета он натянул длинную эластичную майку из экспериментального спецматериала. Материал придумали головастые ребята из технического отделения «Детей справедливости». Майка должна была сбить с толку любой детектор взрывчатки или металла. Ивар застегнул пуговицы светлой рубашки, надел пиджак и подошел к зеркалу, проверяя, не проступают ли сквозь ткань очертания жилета. Пару раз обернувшись вокруг собственной оси, он остался доволен осмотром. Пистолет из облегченной керамики удобно лег в потайной карман. Оставалось нанести самые последние штрихи. Ивар пристегнул к лацкану гостевой радиобейдж и достал из ящика стола криклет-идентификатор. Невзрачный, простенький, без модных наворотов браслет мягко охватил запястье, опознал владельца и замигал зеленым огоньком. Ивар опять взглянул в зеркало. Человек, смотревший на него из зеркального антимира, уже не был Иваром Дрепсеном. Другое имя — другая жизнь.
Ивар усмехнулся и, оставив пластинку «ширмоукладчика» на туалетном столике, вышел из квартиры. Детранслятор-невидимка, спрятанный в брелок автосигнализации, с должной степенью надежности прятал его от камер, поставленных в подъезде и на улице. Неприметный, но дорогой «фиат», час назад припаркованный у обочины, гостеприимно распахнул дверку. Ключи, как и было условлено, лежали в бардачке. Ивар откинулся на упругом сиденье и пригладил волосы. «Ну что ж, — пробормотал он, — полшага до рая».
Пробок на Центральном сегодня не было, и Дина успела почти вовремя. Наплевав на правила, она остановила машину прямо перед въездом на школьный двор и теперь растроганно смотрела, как Гарик бежит по пешеходной дорожке, обгоняя мужчину в сером приличном костюме. Модная сумка-противогазка с четырьмя клапанами хлопала мальчишку по заду, и Гарик, сворачивая в огороженный металлическими сетками коридор, заранее тянул вверх руку с цветным браслетиком криклета. Один из двоих солдат, стоявших недалеко от серо-желтого «хаммера», сделал знак проходить, и Гарик, пролетев мимо охранников, поскакал к школьному крыльцу. Дина видела, как мужчина в костюме тоже сворачивает в проход пропускного пункта и поднимает руку, почти ритуальным жестом демонстрируя криклет. Солдат с коробочкой сканера на каске чуть наклонил голову. Мужчина кивнул и быстро, но вместе с тем и без спешки зашагал к школе. Когда он поравнялся с постовыми, Дина с веселым удивлением отметила, сколь нелепо огромными кажутся солдаты в своей броневой экипировке. Женщина отвела глаза от военных и вдруг — о, ужас! — она увидела на сиденье пакет с завтраком. Гарик как раз подбегал к школьному крыльцу.
— Гарик! — закричала Дина, хватая пакет и выскакивая из машины.
У нее не было пропуска на территорию, но ее сын был еще на крыльце.
— Гарик! — Дина подняла над головой пакет и почти побежала в сторону военных. — Господин солдат! — опять закричала она. — Мне на минутку!
Военный в каске со сканером, поднимая автомат, шагнул ей навстречу.
После того как утренний поток мальчишек и девчонок наконец иссяк, Ринат приказал перекрыть четыре коридора из пяти и откомандировал трех бойцов на усиление штатных постов по периметру объекта. Опираясь на немалый опыт охраны общественных заведений, он знал, что теперь самая сложная часть работы позади. Но расслабляться нельзя ни в коем случае, особенно командиру. Нужно быть предельно собранным, чтобы не допустить ошибки, и предельно внимательным, чтобы не прозевать чего-нибудь важного.
Они появились в поле зрения почти одновременно: деловитый мужчина в сером костюме с маленьким кейсом в руке и зеленый «фольцваген». Мужчина уже подходил к КПП, когда вывалившийся невесть откуда «жучок» остановился в опасной близости от двойного шлагбаума. Ринат привычно напрягся. Пальцы чутко легли на рукоять автомата, но из машины выскочил мальчишка, и Ринат немного спустил пар.
Пацан, обогнав дядю в сером, уже размахивал поднятой рукой. Его криклет с меткой школьного пропуска был в полном порядке, информация, подсвеченная зеленым, моментально высветилась на внутренней поверхности визора. Ринат пропустил мальчишку и сосредоточился на мужчине. У того тоже был полный ажур. Данные с личного браслета совпадали с сигналами бейджа. Андреев Борис Юрьевич, Комитет по делам начального образования. Сканер взрывчатки и оружия молчал. Сканер эмоционального состояния подтверждал отсутствие у субъекта агрессивных намерений. Ринат чуть отступил назад, и мужчина, кивнув головой, пошел вслед за мальчишкой. Было все-таки в посетителе нечто настораживающее. Раздумывая, не стоит ли окликнуть кейсоносца, Ринат внимательно поглядел ему вслед и именно поэтому пропустил момент, когда из «жучка» выскочила стройная женщина. Данные с ее криклета появились в уголке визора, мигнули и исчезли.
— Эй, — сказал за спиной Рината Сашка Смирнов. — Куда?
Серо-зеленые строчки опять вспыхнули и тут же погасли. Такое бывает, когда на человеке чужой, адаптированный браслет, украденный или, скажем, снятый с трупа.
— Внимание, — проговорил Ринат в микрофон. — Ситуация четыре двенадцать.
Женщина быстро двигалась в сторону поста, сжимая в вытянутой руке толстенький пакет.
Сканеры молчали, но Ринат знал, что сканеры можно забить. Эсвэвэшке, закрепленной на его шлеме, скоро два года, а у противника всегда самые свежие девайсы. Террористы, они бюджетных денег не экономят.
— Назад! — крикнул Ринат, он видел на забрале тактического шлема, как Сашка смещается вправо, перекрывая директрису и загораживая корпусом мальчишку и мужика с кейсом.
Женщина, казалось, не услышала окрика. Она что-то говорила на ходу.
«Опасное вторжение», — пискнуло в ухе. Значки на визоре налились алым.
— Стоять! — заорал Ринат.
Террористка шагнула вперед, пересекая границу запретной зоны. Красная точка маркера качнулась, фиксируя цель. Ринат вдавил приклад в плечо и нажал на гашетку.
За спиной закричали: «Назад!» — но Ивар, который до сих пор был под действием препарата, почти не испугался. Он сунул руку в разрез пиджака и продолжал идти вперед. До каменной террасы оставалось совсем немного. Ивар видел, как пацан, скакавший впереди, остановился на последних ступеньках и открыл рот.
Возле «хаммера» закричали на несколько голосов. Короткая автоматная очередь разорвала воздух, как будто с треском сломалась толстая сухая ветка.
— Мама! — истошно завизжал мальчишка.
Он сорвался с места и, прыгая через ступеньку, бросился мимо поднимавшегося на крыльцо незнакомца, а Ивар сделал еще несколько шагов и остановился у высоких стеклянных дверей. Не удержавшись, он все-таки оглянулся.
Солдат в толстом бронекостюме осторожными шажками двигался к лежащей ничком женщине. Захлебываясь, кричал что-то неразборчивое мальчишка. Но смертнику в добротном сером костюме за четыреста евро было уже не до того. Он оскалил зубы и взялся за изящную металлическую ручку.
За спиной бахнула дверь. Я вздрогнул, уронил ручку и обернулся. Тонька — взъерошенная, с покрасневшим лицом, кривым ртом — влетела в комнату и стала методично пинать тумбу, сопя и покрякивая.
Я посмотрел на Снарка. Тот сидел с открытым ртом, пальцы зависли над клавиатурой, на столе подрагивала ваза с цветами.
Я посмотрел на Леву. Тот, откинувшись в кресле, спокойно наблюдал своими вечно полусонными глазами за избиением мебели. Я посмотрел на Тоню.
— Эй, ты чего?
— Убью, я его убью. Мальчики, я его… я не знаю. Убью!
И разразилась потоком… не ругательств, нет. Каких-то детских, практически безобидных обзывалок. В воздухе витали «какашки больные», «дураки дурацкие» и «пьяные вонючки». Снарк лыбился, Лева все так же бесстрастно взирал, я решил вмешаться. Встал, подошел, схватил этого рыжего берсерка за плечи.