— Чем травишь? — У соседа было жирное, маслянистое лицо. На голове бандана.
— «Антимуравей», — сказал Андрей.
— А-а, — без выражения сказал сосед. Андрей так и не понял, что это означало, одобрение или наоборот.
— А ты? — спросил он. Сосед был почему-то неприятен ему, но как-никак они были товарищи по несчастью.
— Чем я травлю? — сказал сосед. — Водкой. В моче. — И он заржал.
Голова в бандане исчезла, через две минуты сосед показался в калитке. На нём были обвисшие спортивные штаны и майка с пятнами пота на груди и под мышками. Между резинкой штанов и майкой выпирал волосатый животик.
— А где эта? — сосед покрутил пальцами в воздухе. — Амалия-ненормалия?
— Она моя мать.
— А-а.
Андрей убрал опрыскиватель, респиратор и перчатки в гараж.
— Хочешь, покажу, откуда они берутся? — От соседа несло перегаром. Похоже, утро в посёлке у всех начиналось одинаково — с возлияния.
Андрей хотел. С садовой дорожки сосед уверенно свернул в огород, будто сто раз ходил здесь, потопал по заросшей травой тропинке вдоль теплицы. «Надо будет пройтись здесь триммером», — подумал Андрей.
Поражённая тлёй яблоня осталась справа, земляные кучки, обработанные инсектицидом, покрывал сухой налёт. Муравьи обнюхивали его, некоторые обходили стороной, но большинство просто не замечали. У многих в лапках и на спине были какие-то белые шарики.
Под стеной дощатого дровянника была устроена силосная яма. Ворох травы прел под плотной полиэтиленовой плёнкой, прижатой досками и обломками кирпича. Оттуда попахивало. Над плёнкой кружили толстые изумрудные мухи, ползали по плёнке, громко царапая её коготками.
— Вот тут она их и разводит, — сказал сосед. Из-под банданы на его жирное лицо стекла струйка пота. — Ну что, будешь смотреть?
Он взялся за угол плёнки, подождал, пока Андрей возьмётся с другой стороны, и они отвернули край плёнки. Изумрудные мухи взвились в воздух. Одна села Андрею на губу, он с отвращением согнал её. С минуту Андрей разглядывал содержимое силосной ямы, потом резко повернулся — его согнуло пополам и вырвало борщом и коньяком.
Кровь отбойным молотком била в висках.
«Почему? Боже всемогущий, почему она это делает?»
На прелой траве лежало четыре или пять птичьих тушек в разной степени разложения. Все они были густо облеплены чёрными муравьями.
— Ну, что я говорил? — Сосед явно был доволен произведённым впечатлением.
Через полчаса у Андрея произошёл разговор с женой.
— Думаешь, это она? — спрашивала Вера.
— А кто? Она подбирала с земли птиц и бросала туда. Сосед видел.
— Как думаешь, что их убило?
— Зерно, — сказал Андрей. — Зерно и яд. Вот чёрт.
Его всё ещё мутило. В носу стоял запах пихты, разложения и рвоты.
— Но зачем?
— Всё дело в муравьях. Они разводят тлю, а птицы поедают. Видела сахар? Она их кормит. — От жары у него едва ворочался язык.
— Что ты собираешься делать? — спросила Вера.
— Пойти и поговорить с ней. Эти муравьи…
Он замолчал, глаза его выпучились. Кучка земли у бордюра, которую он обработал инсектицидом… ему показалось, что она с тихим шорохом осыпается внутрь… всё быстрее и быстрее, образуя воронку. Края этой воронки всё расширялись, захватывая каменную плитку, перевитый корнями дёрн с травой, яблоню… Он крепко зажмурился и помотал головой.
— Что с тобой, дорогой? — донеслось до него словно издалека.
Он открыл глаза — перед ними плавали чёрные пятна.
— Кажется, у меня тепловой удар, — сказал он.
Он лежал на диване, и на глазах у него была влажная, уже степлившаяся повязка.
— Ну, как ты? — заботливо спрашивала Вера.
Повязка исчезла, он ощутил приятное прикосновение холодной руки ко лбу.
Вера успела переодеться и искупаться. Белый сарафан на груди и плечах намок, под ним проступал сплошной салатовый купальник.
— Гораздо лучше, — сказал он. — Не понимаю, что это со мной.
— Думаю, ты просто надышался «Антимуравья». Нужно быть осторожным с такими вещами.
— Мать выходила? — спросил он.
Вера покачала головой. Понятное дело, теперь она до ночи не выйдет, будет ждать, пока они улягутся спать.
— Милый, — сказала Вера, — почему бы тебе не поговорить с ней? Если всё дело в твоём старшем брате…
Она осеклась, увидев выражение его лица.
Ранним вечером, когда послеполуденная жара спала, Андрей стоял на садовой дорожке и обозревал дело рук своих. Муравьи как ни в чём не бывало суетились под ногами, бегали через круглые дырки в земле, пасли своих тлей. Причём, кажется, их стало ещё больше и вели они себя активнее, наглее.
«Главное, залейте муравьиную матку…» Знать бы ещё, где её найти!
Вернулась из магазина Вера. Андрей напрягся, думая, что она опять начнёт разговор о его матери и старшем брате. Но она сказала:
— Женщины говорят, нет ничего лучше народных средств. Муравьи не любят резких запахов. Можно положить на муравейник помидорную ботву, петрушку. Хорошо помогает чеснок, полынь. Можно сделать приманку из дрожжей и варенья, говорят, муравьи от этого умирают.
— Я знаю, что я сделаю, — сказал Андрей. — Стой здесь.