- После закажем. Скорость тоже оплачивается. Заказ был подан через две минуты. Павел положил на столик уже пятый червонец и тихо сказал, выпустив дым в лицо склонившемуся официанту:
- Анджела здесь?
- Какая Анджела?
- Да знаешь! Такая пышная телка. Блондинка,
- А-а, путана... - Официант понизил голос. - Да была вроде.
- Значит, увидишь - сразу за мой столик. Скажешь, клиент наш, но с бабками. Понял?
- Понял.
Официант сгреб десятку и удалился. Павел плеснул себе ледяного "эвиана" и принялся за салат. К коньяку, услужливо налитому в рюмку, он не притронулся.
Ждать пришлось долго. Павел по второму разу заказал салат и воду и начал уже подумывать о шашлыке, но тут напротив него приземлилась Анджела в блестящем парчовом платье.
- Привет! Я Анджела.
- Узнал. Мне тебя хорошо описали.
- Это кто же?
- Неважно. Коньячку для начала?
- Я на работе крепкого не пью.
- Шампанского?.. Обер, пузырь шампанского!
- А ты ничего... Не жмотишься.
- То ли еще будет...
- Как тебя звать-то?
- Допустим, Макс. Устраивает?
- Да хоть Крякс. Хочешь темнить - твое дело.
Официант принес шампанского и разлил по бокалам. Анджела тут же осушила бокал. Павел к своему не притронулся - поднял и поставил.
- А сам чего не пьешь?
- За рулем.
- Деловой?
- Деловой. Допивай и поедем. Я тебя снимаю. На ночь.
- Разбежался! Бабки покажи.
Павел достал кошелек свиной кожи и, закрывая рукой надпись "Рига", вытащил оттуда сотенную. Анджела протянула к купюре ладошку. Павел легонько хлопнул по ней.
- Не спеши. Сначала заработать надо. Анджела надулась.
- Только я к тебе не поеду. Наколешь.
- Договорились. Поехали к тебе... Обер, приговорчик.
- Эй, а шампани-то почти целую бутылку оставляем. И коньяк.
- Резонно. Оставил бы кому-нибудь на бедность, но что-то бедных не видать... Ты давай, слей аккуратненько коньячок в бутылочку, пробочкой заткни, в сумочку положи, как принято в приличных странах. "Бурым мишкой" подогреваться будем. А я пока с халдеем разберусь.
Расплачиваясь, Павел невольно подумал: "Эх, нелегка ты, жизнь мажорная! Ползарплаты оставляю".
Анджела взяла в гардеробе полушубок - тот самый, "кожаный в обтяжечку", отметил Павел, - и они вышли на воздух.
- Карета вон там, - сказал Павел, указывая на стоянку.
Они подошли к машине.
- Что-то авто мне знакомое, - сказала Анджела задумчиво.
- Советский стандарт, что поделаешь, - отозвался Павел. - Возьму "тойоту" - большие дяди скажут: "Не высовывайся!" - и по рогам... Ну, прошу садиться... Куда едем?
- В Купчино.
- Как скажешь.
Павел вырулил со стоянки и поехал по Лермонтовскому.
- Одна живешь?
- С женихом... Испугался?
- Чего нам боятся? Мы люди честные. Павел снял очки. Анджела посмотрела на него и вдруг взвизгнула:
- Останови! Я выйду!
- Узнала? Это хорошо. Я, конечно, могу остановиться и высадить тебя. Но в таком случае с утра начинай сухари сушить, ибо ждет тебя дорога дальняя, казенный дом...
- Не докажешь!
- А мне и доказывать ничего не понадобится... Ты ведь была на нашей свадьбе и представление о моих родственниках и их друзьях имеешь... Раскинь мозгами, если они у тебя есть, конечно.
Анджела замолчала и, надув губы, молча смотрела в окно до самого Московского. Павел следил за дорогой, но, даже не глядя на пассажирку, чувствовал, что она напряженно просчитывает, как лучше выпутаться из этой непонятной и малоприятной ситуации.