- Когда? Когда у нее... началось?
- Она всю неделю куксилась, плохо ела, спала. А температура подскочила в субботу... Мы раньше позвонить не могли - сами только приехали.
- Спасибо. Выезжаю немедленно.
Он бросил трубку. Взгляд его упал на высокое зеркало. Он хмуро оглядел свое изображение с ног до головы. Кайфовал тут всю неделю, жил в свое удовольствие, про дочку забыл, подонок! А она там... Ждала его всю неделю, а когда он не приехал, не выдержала, заболела...
Павел забежал на кухню, выключил кофеварку и помчался в спальню, одеваться.
- Ва-ау! - сладко потягиваясь, произнесла Таня. - Куда намылился, Большой Брат?
- Нюточка болела. Куплю лекарство, отвезу ей. Кофе готов,- сухо сказал он, натягивая брюки.
-Нюточка... - Таня замолчала. - Что ж. Когда ждать тебя?
- Сегодня к вечеру. Или завтра.
На Садовой много аптек. Павлу повезло: уже во второй из них нему вручили коробку с ампулами.
- Ребенок до года? - спросила аптекарша.
- Что?.. Да, до года. .
- Тогда одна ампула в день. Разводите, водой до красной черты и даете пить...
- Да. Там знают. Там опытная медсестра...
На всякий случай Павел купил еще детского аспирина сиропа от кашля, горчичников. И рванул, насколько позволяло движение, в сторону Кировского моста.
Неделю назад, с появлением Тани, он начисто забыл о Нюточке. Теперь звонок соседки перетряхнул его сознание. Он вел машину по Кировскому, по Приморскому, стиснув зубы, глядя прямо перед собой, и если бы в эти мгновения кто-то спросил его что-нибудь о Тане, он не сразу и сообразил бы, что это за Таня такая. Жена и дочь вместе в его голове не уживались. Это спасало - иначе можно было бы сойти с ума.
Нина Артемьевна встретила его на крыльце.
- Нюточке лучше, - перво-наперво сказала она. - С полудня температура упала, стула не было. Она спит сейчас. Бифидум все же лучше подавать, это никогда не вредно, тем более что дисбактериоз все же есть. Остальное вы напрасно привезли: этого добра у нас в аптечке много... Павел Дмитриевич, лето кончается, холодает. Нам бы в город пора - через неделю или две, смотря по погоде. Как там? Жена вернулась?
- Да.
- И... все по-прежнему?
- По-прежнему...
- Я вот что подумала: у меня есть комнатка. Небольшая, правда, и в коммуналке. Но квартира чистенькая, всего четыре съемщика, инфекционных больных, алкоголиков, проституток нет. Если что, я могу на время взять девочку к себе...
Павел с благодарностью посмотрел в это суровое, неулыбчивое, пожилое лицо. Всю жизнь отдала чужим детям, своих иметь не дано было...
- Спасибо, Нина Артемьевна, - горячо сказал он. -Я забыл сказать вам: я нашел квартиру. Первого или второго сентября можем въезжать. Я все подготовлю. Отдельная, двухкомнатная. Втроем поместимся.
- Втроем? - Она задумчиво посмотрела на Павла.
- Втроем, - твердо ответил он.
Дома его встретила темнота и тихая, безмерно печаль-музыка. Шопен. Лишь из-под дверей гостиной лился неровный, слабый свет свечи. Он тихо разделся и на цыпочках вошел в гостиную.
Таня сидела в кресле, в руке ее дымилась сигарета. Она задумчиво смотрела в никуда и не обернулась. На столе горели две свечи в высоких подсвечниках, стояло блюдо с пирожками, два прибора, графин, чашки и накрытый чистым полотенцем заварной чайник.
- Таня... - сделав глубокий вдох, начал Павел.
- Не надо, - тихо сказала она. - Не надо ничего говорить. Я все знаю.
- Понимаешь, я не могу без нее...
- Помолчи, Большой Брат. Пожалей себя, Пожалей меня. Садись лучше, поешь со мной.
Она пересела к столу, положила себе и ему на тарелку по пирожку, налила водки из графина.
- Я, пожалуй, не буду...
- Одну надо, Большой Брат. Помянем нашу с тобою жизнь. Недолгая она у нас получилась...
Таня залпом выпила теплую водку. Павел последовал ее примеру, невольно поморщился и закусил пирожком с грибами.
- Ты не волнуйся, - после долгой паузы сказал он. - Жилье я нашел. Квартира остается тебе. Я только заберу вещи, свои и Нюточкины...
- Знаю, - сказала Таня. - Сегодня звонил твой Лихарев.
- Да. Понимаешь...
- Мы пригласили тишину на наш прощальный ужин, -тихо проговорила она, перебивая его. - Зачем слова?.. Будь счастлив, Большой Брат.
Она налила себе водки, поднесла графин к его рюмке.
Павел покачал головой. Таня поставила графин, пожала плечами и выпила.
- Эх, упьюсь сегодня на много дней вперед! - Она надкусила пирожок и посмотрела на Павла. - Не хочешь водочки, тогда хоть чайку выпей. Она сняла с чайника полотенце. К крепкому чайному аромату примешивался посторонний запах, терпкий, горьковатый.
- Что за чай? - спросил, принюхиваясь, Павел - Странный какой-то.
- С травками, - пояснила Таня, наливая ему в чашку. - От всех тревог и напастей. Чабрец, пустырник много ромашки. Меня в санатории научили.
Павел пригубил чай. -Странноватый вкус, но не без приятности. Он насыпал в чашку сахара, размешал, хлебнул
Таня налила себе еще водки.
- Ну, будь счастлив, Большой Брат!
- И ты будь счастлива.