- От констебля, сэр. Он - мой троюродный брат.
У меня отвалилась нижняя челюсть. Как говорят поэты, пелена спала с моих глаз.
- Великий боже, Дживз! Ты его подкупил?
- 0 нет, сэр. Правда, на прошлой неделе он праздновал свой день рожденья, и я сделал ему скромный подарок. Я всегда очень любил Эгберта, сэр.
- Сколько?
- Всего пять фунтов, сэр.
Я сунул руку в карман.
- Возьми. И вот тебе ещё пятёрка на счастье.
- Большое спасибо, сэр.
- Дживз, - сказал я, - загадочны твои пути, и дивны чудеса. Ты не возражаешь, если я немного попою?
- Что вы, сэр, - сказал Дживз.
ГЛАВА 8
Как уладить дело Фредди?
- Дживз, - сказал я. Дело было вечером, и я только что вернулся домой из клуба. - Я не хочу тебе мешать.
- Нет, сэр?
- Но я хочу с тобой поговорить.
- Да, сэр?
Он выпрямился и застыл в позе почтительного ожидания, бросив упаковывать чемодан предметами первой необходимости, которые должны были понадобиться мне на морском курорте.
- Дживз, - сказал я, - один мой приятель попал в весьма затруднительное положение.
- Вот как, сэр?
- Ты знаешь мистера Булливана?
- Да, сэр.
- Так вот, сегодня с утра я забежал в <Трутень>, чтобы перекусить, и увидел бедолагу в самом тёмном углу курительной комнаты. Он был похож на увядшую осеннюю розу. Сам понимаешь, я удивился дальше некуда. Ты ведь знаешь, какой мистер Булливан весельчак. Душа общества. Без него ни одна вечеринка не обходится.
- Да, сэр.
- Рубаха-парень, и всё такое.
- Совершенно справедливо, сэр.
- Ну вот. Естественно, я расспросил его, что к чему, и он сказал, что в пух и прах разругался со своей невестой. Ты знал, что он был обручён с мисс Элизабет Викерс?
-Да, сэр. Если мне не изменяет память, объявление о помолвке появилось недавно в <Морнинг пост>.
- Помолвка расторгнута, Дживз. Он не сказал мне, из-за чего они поскандалили, но факт остается фактом, она выставила его за дверь. Он нигде не может её поймать, она отказывается разговаривать с ним по телефону и отсылает обратно его письма нераспечатанными.
- Тяжёлый случай, сэр.
- Необходимо срочно принять меры, Дживз. Но какие?
- Я затрудняюсь ответить, сэр.
- Ну, для начала я собираюсь захватить его с собой в Мэрвис Бэй. В конце концов он не первый, кого отфутболила любимая девушка. В таких случаях лучше всего переменить обстановку.
- В том, что вы говорите, скрыт большой смысл, сэр.
- Да. Перемена обстановки - самое лучшее лекарство. Я слышал об одном парне. Девушка ему отказала. Парень уехал за границу. Через два месяца девушка прислала ему телеграмму: <Вернись, Мюриель>. Парень начал писать ответ и внезапно понял, что забыл её фамилию, после чего он порвал письмо и жил долго и счастливо. Я не удивлюсь, Дживз, если, отдохнув несколько недель в Мэрвис Бэй, Фредди Булливан снова станет самим собой.
- Весьма вероятно, сэр.
- А если он не оправится, я надеюсь, что от свежего морского воздуха и простой пищи тебя осенит какая-нибудь идея и ты придумаешь план, который поможет этим двум влюблённым идиотам помириться.
- Я сделаю всё, что в моих силах, сэр.
- Знаю, Дживз, знаю. Не забудь положить побольше носков.
- Да, сэр.
- И не жалей теннисных рубашек.
- Слушаюсь, сэр.
Я не стал ему больше мешать, и через несколько дней мы уехали в Мэрвис Бэй, где я снял коттедж на июль и август.
Вы когда-нибудь бывали в Мэрвис Бэй? Курорт находится в Дорсетшире, и хотя его нельзя назвать сногсшибательным, в нём есть свои положительные стороны. Целый день вы проводите, купаясь и сидя на песке, а вечером прогуливаетесь по пляжу в обществе комаров. В девять часов вас натирают мазью от ожогов, после чего вы ложитесь спать. Одним словом, простая, здоровая жизнь, которая как нельзя больше подошла Фредди. Когда на небе появлялась луна и ветерок начинал нежно вздыхать в ветвях деревьев, его за уши было не оттащить от пляжа. Он стал самым ручным любимцем комаров. Они ждали его с нетерпением, не обращая внимания на других гуляющих, чтобы в полной мере выказать ему свою любовь, как только он появится на горизонте.
Если говорить честно, старина Фредди сильно меня утомлял. Наверное, нельзя особо придираться к парню, чьё сердце разбито, но, поверьте, трудно жить под одной крышей с человеком, раздавленным обстоятельствами, который демонстрирует своё отчаяние на каждом шагу. Когда Фредди не жевал мундштук трубки, мрачно уставившись в пол, он сидел у фортепьяно и одним пальцем наигрывал <Чижика-пыжика>. Ничего, кроме этого, бедолага играть не умел, да и как исполнитель <Чижика-пыжика> тоже не блистал. Обычно после третьего удара по клавише он глубоко задумывался, а затем начинал всё сначала.
Когда однажды я вернулся после купания, он, по своему обыкновению, сидел у фортепьяно, умудряясь извлекать из него ещё более тошнотворные звуки, чем обычно. У меня возникло нехорошее предчувствие, и оно меня не обмануло.
- Берти, - сказал он, выдавливая из клавиш предсмертные крики боли, - я её видел.
- Как?! Ты видел Элизабет Викерс? Не может этого быть. Она в Лондоне.
- Нет. Она здесь. Должно быть, гостит у своих родственников, или ещё где-нибудь. Я ходил сегодня на почту за письмами, и мы столкнулись в дверях.