МУРИТЕЛ - ГДЕ-ТО ВНУТРИ
Кузен Ушан описывал в воздухе круги, чувствуя свою полнейшую беспомощность. "Может быть, мне удастся поднять его, - думал он, глядя на избитое, окровавленное тело Бразила, лежащее в грязи. - Мне ведь не раз приходилось таскать ногами довольно тяжелые камни".
Он уже собирался попробовать, когда на берегу неожиданно появилась группа мурни.
"Все кончено. Я опоздал, - всхлипнул про себя Ушан. - Они разорвут Бразила на куски, и его тело послужит им легкой закуской".
К его глубочайшему удивлению, ничего подобного не произошло. Дикари, окружив неподвижно лежащего капитана, что-то залопотали, и двое из них бросились бежать обратно, на равнину. Ушан, весьма заинтригованный, осторожно наблюдал за этой сценой сверху.
Через несколько минут двое ушедших вернулись с носилками, сделанными из крепких жердей, оплетенных травой. Мурни осторожно уложили на них Бразила и легко зашагали наверх. Ушан следовал за ними, по-прежнему оставаясь невидимым.
На равнину снова опустилась темнота. Ушан был потрясен, увидев сотни, а может быть, даже тысячи мурни, борющихся с огнем на огромной территории. Это была хорошо скоординированная, хорошо отрепетированная работа целой армии спасателей, одни сбивали пламя одеялами из шкур, а другие таскали от реки ведра с водой, заливая последние островки пожара.
"И это дикари?" - с удивлением спросил себя Ушан. У него просто в голове не укладывалось, что те самые зубастые плотоядные животные, которые преследовали добычу с примитивными копьями в руках и раздирали ее когтями, так разумно организовали работу и умело боролись с огнем.
Тем временем безжизненное тело Бразила внесли в небольшой лагерь, расположенный вдали от территории, объятой пожаром. Необычайно высокий мурни, светло-зеленая кожа которого была испещрена темно-коричневыми пятнами, осмотрел человека и лающим голосом отдал несколько приказов.
Высокий дикарь взял ведро с водой и начал обмывать раны Бразила так бережно и ловко, что Ушан просто глазам не поверил. Несколько мурни притащили большой кожаный ящик и кучу листьев. Пятнистый великан извлек из ящика разноцветные банки с грязью и медленно, методично покрыл ею открытые раны Бразила, а из листьев соорудил компресс, который наложил на голову человека.
"Это врач! - сообразил кузен Ушан. - Они его лечат!"
Он сразу почувствовал огромное облегчение и уже собрался улетать, когда что-то удержало его.
Тело Бразила напоминало кусок мяса, отбитого ловкой рукой искусного повара. Капитан потерял много крови, получил многочисленные переломы, был контужен и находился в шоковом состоянии.
"Через несколько часов Бразил умрет независимо от того, каким магическим искусством обладает лекарь, - с грустью подумал Ушан. - Но что я могу поделать? И если даже каким-то образом его вылечат, что тогда? Кем он станет? Пленником? Домашним животным? Игрушкой? Рабом?"
Врачеватель сделал властный жест, и в лагерь вошел низкорослый мурни, ведя за собой на веревке огромного самца антилопы. Такого гигантского животного этой породы Ушан доселе никогда не видел, У самца была светло-коричневая шкура с белой полосой на спине и устрашающие рога. Он был послушен - слишком послушен, чтобы это выглядело нормальным. Очевидно, его накачали наркотиками. Ушан с изумлением заметил, что шею оленя украшает ошейник из аккуратно свернутой шкуры, с которого свисает маленький камень.
"Животное кому-то принадлежит, - понял он. - Значит, эти равнинные дикари сами выращивают себе пищу?"
С разных направлений в лагерь вошли еще пять мурни, очень похожих на врачевателя - такие же высокие, с такой же пятнистой кожей, выделявшей их среди остальных.
"Итого шестеро, - подумал Ушан. - Разумеется, примитивные народы увлекаются мистическими числами, и если какое-нибудь число когда-то принесло им удачу, оно всегда будет почитаться".
Жрецы подвели оленя к самому лицу Бразила. Трое из них положили свои правые руки на недрогнувшего самца, а левыми руками взяли правые руки троих оставшихся; те возложили свои левые руки на безжизненное тело капитана.
Ушан оставался в воздухе сколько мог, но в конце концов решил отдышаться. Радостное возбуждение и бодрость, переполнявшие его, испарились. Он неохотно полетал над долиной, пока не нашел место, где поблизости не было мурни. Донельзя усталый, он приземлился, думая о том, что ему надлежит делать дальше.
Через несколько минут у него в голове созрел план, показавшийся ему вполне реальным.
"Хватит трусить, - сказал он себе решительно. - Если у меня хватит сил, я это сделаю".
Он поднялся в воздух и полетел в лагерь, надеясь на удачу. Самец антилопы спал, привязанный к столбу недалеко от Бразила, обмазанного смесью грязи и листьев и по-прежнему лежавшего открыто, без всякой охраны.
"Бразил весит около пятидесяти килограммов, - подумал Ушан. - А носилки? Еще пять? Или десять? Нет, не смогу, - испугался он. - Такой огромный вес и такое расстояние!"
Неожиданно он вспомнил о девушке-диллианке. Следуя за Бразилом, он потерял ее из вида; впрочем, время уже упущено, и, оглядываясь назад, он понял, что ничего не смог бы для нее сделать. Но ведь она проскакала, промчалась такое расстояние, ни разу не остановившись, раненная копьем, преступив пределы своих возможностей, голодная и ослабевшая!
"Ты-то наелся как следует, - сурово сказал себе Ушан. - Ты такой же большой, сильный и здоровый, как всегда. Если уж она смогла..."
Не размышляя ни минуты, он устремился вниз, схватил носилки за край и завернул их так, чтобы держать ногами обе жерди вместе с Бразилом, лежавшим посередине. Он оглянулся. Поблизости никого не было.
Он яростно взмахнул Своими огромными крыльями и, воспользовавшись случайным порывом ветра, заставившим зашелестеть травы на равнине, поднялся в воздух и полетел над прерией. "Слишком медленно, - думал он с тревогой. - Вот это вес!"
Услышав громкое хлопанье крылья, из палаток выбежали мурни.
- Нет! Нет! Вернись! - закричал лекарь, но летучая мышь была уже над рекой. Кузен Ушан не верил ни в богов, ни в молитвы, но сейчас, изо всех сил стараясь сохранить скорость, высоту и равновесие, он молился. Молился о том, чтобы долететь до Чилла с его современной медициной, не убив по дороге ни Бразила, ни себя, ни их обоих.
***
Лекарь с ужасом смотрел, как фигура Ушана медленно исчезает во мраке.
- Огенон! - крикнул он.
- Что, ваше святейшество? - откликнулся сонный голос.
- Ты видел?
- Тело благородного воина унес некто, умеющий летать, - отвечал Огенон таким тоном, словно был удивлен, как вообще можно задавать такие глупые вопросы.
- Этот летун нам неизвестен, в противном случае он бы не сумел проделать такую штуку, - пробормотал врачеватель, обращаясь скорее к самому себе, чем к помощнику. - Он полетел на восток, значит, несет тело в Чилл. Мне нужен хороший бегун, который смог бы немедленно отправиться на границу. Не смотри на меня так! Я знаю, какой здесь отвратительный воздух, но сделать это необходимо. Увидев тело воина и услышав рассказ крылатого, чиллнане догадаются, что произошло, но если тело еще живо - в чем я не уверен, - они не поймут, как обеспечить его выживание. Спеши!
Огенон нашел подходящего воина, и врачеватель объяснил бегуну - что и кому говорить, внушив ему напоследок, что главное - это скорость.
- По возвращении отчитаешься, - приказал старик. - А чиллианам дай понять, что это - длительный процесс и что протекать он должен без искажений.
Когда бегун скрылся в темноте, высокий мурни снова повернулся к помощнику, который то и дело зевал.
- Проснись, парень! - прикрикнул на него врачеватель. - И разыщи мне шестиногого.
- Это просто, ваше святейшество, - сонно ответил Огенон. - Шестиногий находится на лечении в Круге Девяти. Я сам видел, как его туда тащили.
- Хорошо, - сказал старик. - Теперь отправляйся В базовый лагерь и приведи ко мне старейшину Трон дел а.
- Но это же... - Огенон попытался выразить протест и снова зевнул.
- Да, это далеко! - рявкнул великан. - Ты можешь сбегать туда и обратно до рассвета!
- А если почтенный старейшина не пойдет? - заныл помощник, пытаясь отделаться от поручения и завалиться спать.
- Пойдет, - уверенно ответил лекарь. - Опиши ему троих чужестранцев, которых мы повстречали этой ночью, но особенно подробно расскажи о благородном воине и о том, что случилось. Держу пари, что он тебя поколотит, хоть ему и восемьдесят лет! Ну, с тобой все. Вперед!
Огенон ушел, недовольно ворча, что им помыкают все кому не лень, и что ему приходится отдуваться за десятерых.
Оставшись в одиночестве, старик уселся на землю, наслаждаясь прохладным ночным воздухом.