И исчезли.
ДРУГОЙ СЕКТОР ПРОСТРАНСТВА
Войдя в капитанскую рубку грузового корабля "Стеекин", Натан Бразил тут же развалился в мягком глубоком кресле. Корабль находился в девяти днях полета от Рая, имея на борту груз зерна, предназначенный для пострадавшего от засухи Кориолана, и троих пассажиров. Для подобных рейсов пассажиры были обычным явлением - путешествие на фузовике стоило значительно дешевле и выходило намного удобнее, если вы спешили. Ограничений на полеты грузовыми кораблями практически не существовало.
Экипаж "Стеекина" состоял из одного Бразила. Такие корабли действовали в автоматическом режиме, и капитан находился здесь, как говорится, на всякий случай. Пища для всех была приготовлена еще до отлета и погружена в автоматическую кухню. Крошечная кают-компания использовалась лишь в тех случаях, когда кому-нибудь надоедал tete-а-tete с тарелками в своей каюте или взбредало в голову пообедать с капитаном.
В сущности, пассажиры презирали Бразила сильнее, чем он их. Войдя в тот возраст, когда люди обычно становятся крайними конформистами, подобные Натану Бразилу оставались диссидентами, одиночками, не желавшими приспосабливаться. Прибывая большей частью из пограничных варварских миров, они соглашались на работу, подразумевавшую временное одиночество, и могли неделями не общаться с себе подобными. Большинство социологов именовали их социопатами, считая людьми, чуждыми обществу.
Бразилу нравились нормальные люди, а созданий фабричной выделки он на дух не переносил. Большую часть времени он проводил в своих владениях, любуясь на звезды, появляющиеся на огромном трехмерном экране, и размышляя о том, почему общество чуждается его.
Роста он был небольшого, около ста семидесяти сантиметров, смуглый, худой, изящный. У него были большие карие глаза, римский нос и широкий насмешливый рот, полный зубов. Его темные волосы, вечно свисавшие сальными прядями, достигали плеч, а тонкие усики и маленькая бородка выглядели так, словно кто-то попытался вырастить щетку, но не довел дело до конца. В одежде он предпочитал свободный покрой, поэтому и зимой, и летом носил широкую, вызывающе яркую блузу, такие же штаны и любимые блекло-зеленые сандалии.
Он знал, что до смерти напугал пассажиров, и очень гордился собой. К несчастью, эти овцы будут находиться на борту еще тридцать дней, и рано или поздно скука и клаустрофобия заставят их забрести на его территорию.
"Черт возьми, - думал Бразил, - может быть, мне самому согнать их вместе? Они давно не собирались в этом маленьком стойле на корме".
Протянув руку, он щелкнул тумблером.
w- Капитан, - произнес он нараспев и несколько саркастическим тоном, просит позволения насладиться вашим обществом сегодня за обедом. Жду через тридцать минут в кают-компании. Если идти не захочется, не переживайте. Я не обижусь, - закончил он и, посмеиваясь, выключил переговорное устройство.
"Зачем я это делаю? - подумал он, наверное, уже в тысячный раз. - Девять дней я всячески гонял их, изводил и третировал, как только мог. А теперь, став общительным, я злюсь на себя".
Вздохнув, он включил аппарат для автоматического подогрева пищи. Теперь они или явятся, или умрут с голоду. Лениво почесавшись, Бразил подумал, а не принять ли ему перед обедом душ. "Нет, лишний раз мочиться не хочется, - решил он. - Лучше воспользуюсь деодорантом".
Он взял в руки книгу, которую изучил вдоль и поперек, - кровавый приключенческий роман о какой-то далекой планете, изданный несколько веков назад. Этот экземпляр в факсимильном виде удивленный и обрадованный библиотекарь изготовил специально для него.
Библиотекарей Бразил называл своими секретными агентами, так как принадлежал к весьма узкому кругу людей, вообще читающих книги. Библиотеки обычно имелись на планетах в единственном числе, и посетителей у них практически не было. "Никто больше не пишет книг, - думал Бразил, - даже такое чтиво. Впрочем, это неудивительно. Любую нужную информацию можно получить от компьютерного терминала, стоящего в каждом доме; причем громадное большинство компьютеров обладают еще и даром речи и отвечают на вопросы вслух. Так что чтением утруждают себя одни технократы".
А еще варвары и люди, сбившиеся с пути.
И библиотекари.
Все остальные могут просто щелкнуть выключателем и получить обладающее цветом, вкусом и запахом трехмерное порождение своей собственной фантазии или то, что создано командой профессиональных фантастов, отобранных правительством.
"Чертовски тупое дерьмо, - вздохнул про себя Бразил. - Их даже воспитывали так, чтобы они были начисто лишены воображения. Тех, кто случайно обладал им, лечили - слишком опасно позволять людям мыслить, особенно не так, как угодно властям".
Интересно, умеет ли кто-нибудь из его пассажиров читать. "Может, Кабан, так он мысленно окрестил Датама Хаина, весьма напоминавшего это животное, - но этот, вероятно, дальше материалов по товароведению и прочего подобного дерьма не пошел. Впрочем, судя по физиономии, какое-нибудь "Руководство по повешению людей двадцатью различными способами" наверняка доставило бы ему огромное удовольствие".
Девушку, которая летела вместе с ним, оценить было намного труднее. Как и Хаин, она явно происходила из мира, обходящегося без родильных фабрик. Ей было лет двадцать, и, если бы не изнуренный вид, она выглядела бы весьма привлекательной. Не то чтобы хорошо сложенной или красивой, но симпатичной. Однако у нее был пустой стеклянный взгляд, и она подчеркнуто рабски прислуживала этому толстяку. By Чжули - вспомнил Бразил ее имя, указанное в списке пассажиров. Чжули By? - билось где-то в уголке его мозга. Вот оно, опять! Черт побери! Он попытался докопаться до источника мелькнувшей у него мысли, но тщетно.
Она похожа на китаянку, подсказал уголок памяти, но мысль снова ускользнула.
Китаянка. Много лет назад это слово что-то означало. Но откуда он об этом знает? И почему не может вспомнить? "Черт возьми, в те дни почти все люди имели такие характеристики", - подумал Бразил и успокоился.
Третьего пассажира можно было отнести к категории роботов обыкновенных, если не считать, что Бразилу еще не приходилось видеть автомат, вечно остающийся двенадцатилетним. Всех их воспитывали одинаково, в одних и тех же условиях, и они одинаково выглядели, думали и верили, что их миры - самые лучшие из всех возможных и путешествовать нет никакого смысла. Но Вардия Дипло 1261 находилась на самой нижней ступени социальной лестницы. Она выполняла функции курьера, перевозившего почту между своим миром и еще одним гнездом роботов, расположенным далее по этой линии. Все свое свободное время она посвящала физическим упражнениям.
Звон крошечного колокольчика, прервав его раз-" мышления, известил о том, что обед готов. Бразил встал и неторопливо направился в кают-компанию.
Большую часть этой комнаты - никто не знал, почему ее называли именно кают-компанией, - занимали огромный стол, привинченный к полу, и несколько стульев, которые оставались деталями пола до тех пор, пока вы не наступали на маленькое неприметное кольцо, после чего они поднимались, превращаясь в удобные сиденья. Все помещение - стены, пол, потолок, даже поверхность стола было облицовано молочно-белым пластиком. Цветовое однообразие нарушали маленькие настенные декоративные тарелки, на которых красовались название корабля, его конструктивные данные, имя владельца, полномочия, предоставленные ему Конфедерацией, а также капитанская лицензия.
Бразил вошел в кают-компанию, наполовину уверенный, что там никого нет, и был удивлен, увидев, что обе женщины уже заняли свои места. Толстяк, стоя у стены, внимательно изучал его капитанскую лицензию.
На Хаине была легкая синяя тога, делавшая его похожим на Нерона. By Чжули оделась точно так же, но на ней тога сидела куда лучше. Обитательница комм-мира, Вардия, предпочла простое черное платье, сооруженное из целикового куска материи. Бразил отметил, что By Чжули, уставившаяся прямо перед собой, по-видимому, находится в трансе.
Хаин закончил чтение надписей на настенных тарелках и повернулся к своему стулу возле By Чжули; его жирное лицо выражало неодобрение.
- Что-нибудь с моей лицензией? - соболезнующе осведомился Бразил.
- Этот бланк, - осторожно ответил Хаин с явной тревогой в голосе. - Он такой старый! На моей памяти подобными бланками никогда не пользовались.
Капитан, улыбнувшись, нажал кнопку под своим стулом. Наверху распахнулись пищевые отсеки, и перед каждым участником обеда возникла тарелка с дымящейся едой. В круге, открывшемся в середине стола, появились большая бутылка и четыре стакана.
- Я получил ее давным-давно, - сказал Бразил, наливая себе безалкогольное вино.
- Вы делали омоложение, капитан? - учтиво спросил Хаин. Бразил кивнул.
- Несколько раз. Капитаны грузовых кораблей любят такие штуки.
- Но ведь это очень дорого, если вы не обладаете влиянием в Совете, заметил Хаин.
- Верно, - согласился Бразил, жуя синтетическое мясо. - Но нам хорошо платят, а в порту мы проводим лишь несколько дней. Капитаны еле успевают проматывать свое жалованье.
- Но взгляните на дату! - вмешалась Вардия. - Лицензия очень-очень старая! Гражданин Хаин сказал, что ей триста шестьдесят два стандартных года!
Бразил пожал плечами:
- В этом нет ничего необычного. Один мой коллега, работающий на этой же линии, получил свою лицензию пятьсот лет назад.
- Да, - сказал Хаин, - но на лицензии стоит штамп - "Третье обновление". Сколько же вам все-таки?
Бразил снова пожал плечами.
- Честно говоря, не помню. Человеческий мозг обладает ограниченной емкостью, так что при каждом обновлении стирается некоторая часть прошлого. Время от времени ко мне возвращаются какие-то обрывочные воспоминания, но удержать я ничего не могу. Может быть, мне шестьсот лет, а может, и все шесть тысяч, хотя в последнем я сомневаюсь.
- И вы никогда не пробовали это выяснить? - удивленно спросил Хаин.
- Нет, - промычал Бразил с набитым ртом. Минуту он энергично работал челюстями, затем сделал хороший глоток вина.
- Мерзкое пойло, - фыркнул он, ставя стакан на стол, и тут же вспомнил, что разговор оборван на полуслове. - Разумеется, все это меня удивляло, но записи такого рода имеют дурацкую привычку теряться. Я пережил слишком многих бюрократов. К счастью, меня волнует только настоящее и будущее.
Хаин уже кончил есть и похлопал себя по объемистому животу.
- Мое первое обновление должно произойти через год или два, - сказал он. Мне почти девяносто, и боюсь, что последние несколько лет я слишком пренебрегал здоровьем.
В продолжение этого незамысловатого разговора Бразил смотрел на By Чжули, сидевшую рядом с Хаином. Она не обращала никакого внимания на беседу и едва прикоснулась к еде.