- А чего хотите вы, Варнетт? - резко спросил Бразил, изменив тон. - Что бы вы желали для себя лично?
- Я много размышлял над этим, - ответил Варнетт. - Мне ведь только пятнадцать лет, Бразил.
Всего лишь пятнадцать! Мой мир населен обесчеловеченными людьми и холодными математиками. Думаю, мне понравилось бы наслаждаться жизнью, человеческой жизнью, и одновременно вносить посильный вклад в дело прогресса. Мне хочется остановить безудержное, стремительное сползание человечества в марковианский ад и попытаться создать общество, которое могло бы развиваться на базе десятков тысяч культур и народов. Я был бы рад закончить построение уравнения, которое не далось представителям сверхрасы.
- Того же хотел бы и я, мальчик, - искренне сказал Бразил. - Потому что только тогда я смог бы умереть.
- Семь часов! - нарушил тишину дрожащий от возбуждения голос Ортеги.
Бразил обернулся. Все толкались, стараясь оказаться поближе к барьеру.
- Не волнуйтесь, - успокоил он их. - И смотрите внимательнее - в стене должен появиться свет. Когда этот свет приблизится, проходите внутрь. Не бойтесь. Ничего особенного не произойдет. Изменюсь только я, но будьте к этому готовы. Колодец придаст мне совершенно другую форму. Не тревожтесь из-за этого и не перестреляйте друг друга. Когда мы все окажемся внутри, я поведу вас вниз, к Колодцу Душ" и по дороге все объясню. Не совершайте никаких опрометчивых поступков, так как только я могу с полной уверенностью доставить вас на место, а я не прощу никаких нарушений. Ясно?
- Хвастаешься, Нат? - самоуверенно произнес Ортега, но в его голосе отчетливо прозвучала тревожная нотка. - Впрочем, мы пойдем, если пойдешь ты.
- Я дал тебе слово, Серж, - сказал Бразил. - Я сдержу ею.
- Смотрите! - крикнул слелкронианин. - Появился свет!
Участок стены, в который как бы вливался Проспект, осветился изнутри.
- Пошли, - спокойно произнес Бразил и вступил в барьер. Остальные, волнуясь, последовали за ним. И тут неожиданно раздался голос Скандера.
- Я был прав! Я все время был прав! - закричал он, указывая вперед. Все посмотрели туда и затаили дыхание.
Вучжу с трудом сдержала вопль.
Колодец изменил Натана Бразила, как он только что их предупредил.
ПОЛНОЧЬ У КОЛОДЦА ДУШ
Он стоял в самом конце Проспекта и был похож на гигантское человеческое сердце, розовое, с бесчисленными, красноватыми и синеватыми кровеносными сосудами. Наверху этого сердца располагалось кольцо белесых жгутиков, извивающихся, словно змейки. Из средней части мясистой, волнообразно колышашейся массы через равные промежутки выступали широкие, мощные на вид щупальца, покрытые тысячами крошечных присосок. Щупальца были бледно-голубыми, присоски - крапчато-желтыми. Из-под извивающихся жгутиков сочилась какая-то густая бурая жидкость, она впитывалась кожей с той же скоростью, с которой выделялась, образуя на ней неравномерное пленочное покрытие.
И кроме того, он вонял. Вонял, как падаль, пролежавшая несколько дней на солнце. Запах ударил в ноздри с такой силой, что всех шатнуло.
Скандер что-то невнятно забормотал и повернулся к остальным.
- Видите, Варнетт? - сказал он. - Что я вам говорил? Шесть равномерно расположенных щупалец, высота около трех метров! Это марковианин!
Вся его враждебность исчезла. Это был профессор, читающий своим студентам лекцию и гордящийся тем, что правильность его теории доказана.
- Значит, ты действительно марковианин, Нат, - удивился Ортега. - Ну и ну, будь я проклят!
- Натан! - вскрикнула Вучжу. - Это.., эта штука в самом деле вы?
- Да, - раздался голос Бразила, но, вернее, это был не голос, а мысль, сформировавшаяся у каждого из них в мозгу, на его собственном языке. Даже до Провидца он дошел непосредственно, а не через Опору.
Скандер вел себя, как ребенок с новой игрушкой.
- Конечно! Конечно! - заливался он радостным смехом. - Это же телепатия! Вероятно, и все остальное.
- Вы видите тело марковианина, - донесся до них голос Бразила, - но а - не марковианин. Колодец знает меня, и поскольку теперь на планете обитает много новых рас, совершенно естественно, что, входя сюда, я принимаю марковианскую форму. Это спасает от злого умысла.
Вучжу шагнула вперед, приблизившись к новому Бразилу.
- Назад, By Чжули! - как безумный завопил Хаин. - Ты моя!
Длинный липкий язык аккафианина метнулся к девушке и обвился вокруг ее тела. By Чжули закричала. Ортега бросился к жуку, держа пистолеты наготове.
- Ну-ну, ничего такого, Хаин! - сухо предупредил он. - Отпустите девушку.
Хаин застыл в нерешительности. Наконец язык вернулся на свое место, и Вучжу упала на пол, сильно ударившись. На ее теле выступили "отвратительные кровавые полосы содранной кожи.
Натан Бразил подошел к ней и, подняв щупальце, нежно коснулся ее ран. Вонь стала невыносимой. От его прикосновения девушка съежилась, лицо ее выражало отвращение.
Сердцеобразная масса слегка наклонилась вперед.
- Форма не имеет значения, - передразнила она голос Вучжу. - В расчет идет лишь то, что внутри. - Затем произнесла прежним голосом Бразила:
- А что если я - чудовище, Вучжу? Что тогда?
Вучжу расплакалась.
- Пожалуйста, Натан! Пожалуйста, не мучайте меня! - взмолилась она. - Не надо больше! Я.., я просто не могу!
- Это так тяжело? - мягко спросил он, и девушка, продолжая плакать, утвердительно кивнула.
- Тогда поверьте мне еще раз, Вучжу, - все так же мягко произнес Бразил. Не важно, почему. Закройте глаза. Я сделаю так, что ваша боль утихнет.
Все еще плача, она спрятала лицо в ладонях.
Марковианин вытянул щупальце и погладил набухшие рубцы на ее спине и боках. Вучжу съежилась, но осталась неподвижной. Эта штука казалась липкой и противной, но раны исчезли.
Бразил отошел немного в сторону. Разобрать, где у него перед, где зад и есть ли вообще глаза, нос, рот, не было никакой возможности. Мясистая масса в центре пульсировала, но у этой пульсации не было четко выраженного ритма.
- Это же фантастика, Нат! - воскликнул Ортега.
- Мы пойдем в Колодец? - спросил их Бразил. - Пора доигрывать эту комедию.
- Что-то мне расхотелось, - нерешительно заметил Хаин.
- Возвращаться уже поздно, ослиная вы задница! - прервал его Скандер. - Не имея мужества, вы бы сюда не попали. Доведите дело до конца!
- Если вы последуете моему примеру, - сказал Бразил, - и встанете на эту движущуюся дорожку, то во время поездки мы сможем беседовать.
Как только они встали на дорожку, странное свечение Проспекта погасло, а внутри стены загорелись другие огни, осветившие на полкилометра пространство слева от них.