- Да забудь ты этот хлам! - уловила его движение Лена. - Там, на твоей квартире, стоит весьма приличная мебель...
- Но... - непонимающе протянул парнишка... - Ведь это же его... Марата Николаевича...
- Ну, дяденька ж не буйвол, - сверкнув неровными зубами, парировала Лена. - И тебе кое-что достанется, малыш...
Игорь замялся, потом все-таки пробормотал:
- Знаете, я все-таки ее возьму... Я к ней привык, она пять лет уже у меня в детдоме стояла. Я и чинил ее, когда дверца ломалась...
- Ладно, - кивнул я. - Твоя игрушка - ты ее и потащишь. На верхний багажник закинем. Да... - спохватился я. - Паспорт давай. Завтра занесу, там уже правильная прописка будет.
- С соседями попрощаться не хочешь? - спросила Лена.
- Да нафиг они мне... - Игорь, похоже, с трудом удержался, чтобы не сплюнуть на неметеный пол. - Они только и знают ругаться, что музыка громко. И наркоманом обзывают.
- А ты ни сном ни духом? - прищурился я, поудобнее перехватывая коробку.
- Нет! А что? - с некоторой паузой сообщил пацан, и пауза эта показалась мне подозрительной.
- Ты, котяра, смотри... - усмехнулся я. - Струна тебе помогает, но Струна о тебе и помнит... Узнаю, что травкой балуешься - задницу надерем, и мало не покажется. Ладно, пошли. Да не суетись ты, не мелькай, успеем за той коробкой. Дверь пока подержишь...
А вот как быть, если господин Абдульминов откажется нас принять, я и не подумал. И Кузьмич тоже хорош, не выставил мне соответствующую галочку. Но теперь, глядя на массивную железную дверь с глазком, я проклял свою беспечность. Когда готовились к акции, я о таких мелочах и не вспоминал, надеясь на Женю. Но сейчас Женя лежал на больничной койке, уставясь взглядом в запредельные сферы, и ничем не мог помочь, даже советом.
Правда, рядом стояла Лена, матерая, судя по всему, волчица, но просить ее о помощи мне совершенно не хотелось. Ладно еще Игорька внизу оставили, в машине. Нечего ему смотреть на наши разборки с Маратом Николаевичем. Педагогически вредно. Самое поганое, что минут через сорок должны подъехать грузчики. И что я им скажу? Кидать мыло на базу? Возможно, и придется, только неохота позориться. Ладно, оставим на крайний случай.
- Ну чего, Костя? Побеспокоим дяденьку? - вопросительно взглянула Лена.
- Слушай, я даже не знаю... А ну как пошлет он нас? Дверь-то не выбить, тут базука нужна. Эх, не догадался я милицейскую форму прихватить...
- Зачем? - удивилась Лена. - Господи, Костя, ну это же просто делается. Например, так. Смотри!
Двумя легкими касаниями она поправила прическу, провела ладонями по лицу - и как-то неуловимо преобразилась. Нет, никуда не исчезли острые скулы, не выправились мелкие неровные зубки, не удлинился разрез глаз. Но Лена вдруг похорошела, даже помолодела вроде и в тот же миг сама же растрепала собственную прическу, после чего надавила на кнопку звонка.
Несколько секунд ничего не происходило, потом послышались тяжелые шаги.
- Кто? - не открывая двери, поинтересовался мрачный баритон.
- Вы меня извините, - не своим голосом залепетала Лена. - Я ваша соседка. Вы понимаете у меня на кухне дверь заклинило, а муж на работе, а там молоко убегает... Мы замок туда поставили, когда у соседей свадьба была, они к нам через черную лестницу...
Продолжать историю не пришлось.
Раздался скрежет проворачиваемых запоров и дверь слегка приоткрылась.
Дальше все было быстро. Мне не пришлось даже дернутся, Лена все сделала в одиночку. Сильным рывком выдернула хозяина за порог - и тут же втянула обратно, но сама уже находясь внутри.
Я скользнул следом, аккуратно закрыв дверь и с интересом оглядел Абдульминова. Тот был облачен в роскошный халат, с грациозными дальневосточными драконами. Судя по всему, Марат Николаевич совсем недавно принимал ванну.
Сейчас он стоял, прижатый к стене, боясь пошевелиться. Причина понятная - правая рука Лены, скользнув под халат, сжимала главные его достоинства. Несильно сжимала, но вполне достаточно для приведения к нужному знаменателю.
- Ну что, Абдульминов, будешь себя хорошо вести? - сухо спросил я, разглядывая массивного, почти моих габаритов мужчину. А брюшко у него, кстати, куда основательнее... Пиво, небось, гиподинамия...
- А... у... ну да... - выдавил Марат Николаевич пересохшими губами.
- Вот и славненько, - заметил я. - Ну, что же мы в коридоре топчемся? Пойдем в комнату, поговорим. Разговор у нас намечается интересный...
Уже в комнате Абдульминов, усаженный в огромное, почти как у Кузьмича, кожаное кресло, угрюмо протянул:
- Я... Ребят вы что хотите, вообще?
Елена Ивановна суховато улыбнулась.
- Сейчас поймешь, Марат.
- Это с жилищем твоим новообретенным связано, - добавил я. - Документы на квартиру, пожалуйста.
Абдульминов попытался выбраться из кресла, но легким тычком был отправлен обратно.
- Не суетись, - пояснила Лена, - тебе двигаться вредно. Просто скажи где.
Секунду он соображал.
- Вон, в столе, в тумбе нижний ящик, там синяя папка...
- Очень хорошо, - откликнулся я, извлекая добычу. - Скажи им "Адью", больше ты их не увидишь... равно как и квартиры. Не дергайся, не дергайся, у нас мало времени. Через полчаса грузчики приедут, барахлишко твое вынесут и доставят, куда сам скажешь.
- Какого хрена? - пискнул Абдульминов.
- Грубо, Марат, грубо, - печально прокомментировал я, вытаскивая из кармана свернутую струну. - Тем более при даме. А суть, дорогой мой, в том, что ты здесь больше не живешь. Договор купли-продажи признан недействительным и аннулирован. Ибо осуществлен был с нарушением закона. Вот, - помахал я перед его носом объемистой пачкой бумаг. - Тут и документы от риэлтера, и заверенное объяснение нотариуса, и все твои расписки.
- Да вы чего, ребята, стебетесь? - вскинулся Марат. - Какого еще лешего? Да вы-то кто, какое у вас право?
- О правах заговорили... - лукаво протянула Лена. - Кость, объясни ему, убогому.
- А вот по какому, - помахал я перед его носом кончиком струны. - Ты знаешь, что это такое?
Абдульминов хмуро молчал.
- Так вот, ты хочешь посмотреть корочки? Ну ладно, взгляни. Может, наведет тебя на какие-нибудь разумные мысли.
Сунув Марату под нос развернутое удостоверение, я несколько секунд любовался недоуменным выражением его лица.
- Да... Непонятно? При чем тут какой-то зачуханный Фонд защиты прав несовершеннолетних? Ты прав, Марат, все на самом деле куда интереснее, но ты же хотел официальности? А насчет защиты прав - так оно все и есть. Ты купил квартиру, принадлежавшую мальчику, только-только вернувшемуся из детского дома. Согласно закону, мальчик не вправе еще совершать подобные сделки, он не достиг возраста полной гражданской зрелости, и потому продажей могли заниматься только родители или заменяющие их лица. Да, я знаю, что за двести "огурцов" мадам Артюхова из департамента опеки подмахнула соответствующие бумажки. Уравняв, кстати, одним росчерком трехкомнатную квартиру и конурку в коммуналке. Тем самым жилищные условия подростка были явно ухудшены. Не стыдно?
Судя по бешеным глазам Марата, кипевшее в его потрясенных мозгах чувство ничего общего со стыдом не имело. Пожалуй, будь я один, не обошлось бы без криков и рук. Но Лена, похоже, внушала ему непреодолимый ужас. Ручаюсь, таких женщин он до сих пор не встречал.
- Да я что, знал, что ли? - хмуро пробормотал он, глядя в пол.