Хватит. Между первой и второй... непотребных мыслей рой... Надо выпить еще и забыть. Забыть, но не забыться! И избегать разговоров о Кавказе. Благо, Юрик, похоже, и сам не настроен.
- В других приютах не так, - сказал он. - Там люди очень грамотные рулят, с идеями... Со светлыми, ясен пень. Новаторы, экспериментаторы... лицо Осоргина исказила гримаса недовольства. - И всё из своей гениальной головы. Будто кроме "Сто сорок проблем между детьми и родителями", ни одной книжки не прочли!
Я слушал молча. Я, Костя, который совсем не с Кавказа, а даже наоборот - из педа... В родном гадюшнике я не заморачивался высокими устремлениями "растить будущую смену". Честно пытался научить обормотов квадратным уравнениям и признакам параллелограмма... чтобы не одичали вконец... Наверное, я просто не романтик. И потому в "Струне", озабоченной высоким детским счастьем, я ощущал себя глухим, забредшим на концерт классической музыки. По сути, какой из меня учитель? Еще хуже, чем программист.
Давно уже я убедился, что спор о методах воспитания в конечном счете приводит к рукоприкладству. Чаще, правда, моральному. Концепций чертова уйма, все разные - и все правильные! Нет только той, которую нам читали на педагогике и психологии. Эта уж не действует точно. Проверено, и не раз. И не только мною.
- Играют они там. В книжных мальчиков... - Осоргин невесело усмехнулся. - Ну, завтра "Вега" к нам доберется, сам увидишь.
О "Веге" я уже слышал. Есть, оказывается, такая славная традиция в наших струнных "упсах" - обмениваться дружественными визитами. Как раз завтра в "Березках" ожидалась делегация из Сибири, из центрального тамошнего приюта "Вега". Предполагалась по этому поводу торжественная встреча, обильная культурная программа, потом - совместный поход в какую-то лесную глушь... А то им своей тайги не хватает... В общем, призрак пионерии бродит по родным буеракам.
- Как, продолжим? - спохватился вдруг Осоргин.
- Конечно! - я даже спорить не стал. Разбег, похоже, только начинался. Тем более, отстаю от собеседника на целую стопку. Неприлично же! Неспортивно!
Хотя и мы не лыком шиты, не лаптем биты. Да наш пед кого хочешь перепьет! Любых моряков... Вот железнодорожников вряд ли. Есть печальный опыт. Как-то в институтские годы случилось у нас соревнование по питию со студентами-путейцами. До сих пор вспоминаю - мороз по коже и голова болит.
- Ну, тогда покатили!
Из-под стола появилась бутылка. Все та же. Старая добрая "Провинциалка", наследие былых времен.
Качество, надежность, авторитет...
В какой еще стране, мог появиться такой вот слоган в рекламе спирта?
- Хорошо, точно дозируем.
Оторвавшись на миг от своей "педагогической поэмы", Юрик внимательно наблюдал за журчащим потоком, струящимся в мой стакан. Ровно половина. Похоже, в этих делах он имел опыт ничуть не меньший, нежели в мореплавании или воспитании.
Не знаю уж, каким он был матросом, но вот учитель... Не каждого назовут дядей Юрой, тем более в присутствии ревизора из Столицы.
- Вот, это тебе на третье, - он приподнял бутылку и потянулся к своему стакану.
Улица меж тем разразилась истошными воплями. Мальчишки будто решили развеять мои сомнения. Здесь они, никуда не делись. Я посмотрел в окно.
Почти стемнело. Десять часов, самое оно. Обычно в это время сгоняют спать. В летних лагерях, интернатах... Но тут, видно, своя специфика. Своя музыка....
Трое пацанов лет двенадцати бежали по главной аллее в сторону КПП. В сумерках их было почти не видно, правда, мне показалось - все трое одеты в одинаковые майки с какими-то буквами на спинах.
- Братцы Лизовы, - не глядя в окно, уверенно сказал Юрик. - Двое близнецов постарше, и младший еще один. Тяжелая семья... за гранью нищеты жили...
- Бомжевали? - деловито уточнил я, вспоминая вонючие мухинские подвалы.
- Представь себе, нет. - Осоргин вгрызся в малосольный огурец. - Даже в школу ходили... Только вот родителям фатально не везло. Вроде и непьющие, и работящие, а всё из рук уплывает. Прямо какая-то полоса невезения, шириною в жизнь. Многодетная семья - а никаких им пособий, никаких квартир... Типа как потеряли их документы... Дом в аварийном состоянии, насчет ремонта и речи нет. Нет фондов, нет речей. Главное, эти родители, Юрик сделал рукой неопределенный жест, - считали, что все нормально. Типа так всегда, типа подотрись и не кашляй. Вот и представь - у детей была самая натуральная дистрофия, ходили в обносках, мерзли... И, что самое поганое, никто вокруг ничего не замечал.
- Как же на них вышли-то? - спросил я, думая совсем о другом. Мир перед глазами начинал плыть, вращаться, а ведь еще предстояли немалые градусы...
- Как всегда, - ухмыльнулся Осоргин. - То есть случайно. Там еще старший братец есть, на пороге совершеннолетия... короче, подался в бандиты, шестерил... А бандиты по нашей части оказались, крышевали видео с детским порно... Ну и когда оперативный отдел их повязал, стали разбираться... Оно и вскрылось. Короче, младших к нам, а старшего... - Он пожал плечами... - Разные у нас в "Струне" есть места... для слишком запущенных случаев...
С озера долетел гул моторки. То ли кто-то катался на ночь глядя, то ли на ночную рыбалку намылился. Над водой звук обманчив, но, кажется, лодка идет далеко. Наверное, вдоль того берега, целиком заросшего камышом.
- Ну, ты будешь спиваться? - послышался из-за спины недовольный голос.
Я повернулся к нему. Мой стакан выжидательно пялился на меня гранями, а осоргинский уже находился в руке, готовый к моментальному потреблению. Я как всегда опаздывал. Педагог...
- Ну, поехали! За Гагарина!
Дзинь! Почему-то я ждал, что тост будет по делу. За Тональность, за Хранителей, за мудрость "Струны". Однако смотритель приюта "Березки" Юрий Осоргин не спешил сыпать пафосом.
Приехали! Ой как хорошо в родной провинции! Так, глядишь, и железнодорожники дрогнут пред нами, скромными разночинцами-грамотеями. В гробу наш достославный альма-матер видел Императорское Инженерное Училище, со всеми его путями сообщения!
Юрка схватил помидор и смачно его укусил. Проглоти он его полностью, я бы не удивился.
- Присоединяйся, - Осоргин поморщился.
- Спешу, - я взял овощ поменьше и отгрыз от него половину. Стало как-то на удивление легко. Захотелось выпорхнуть в окно и полететь-полететь... Вниз.
Рожденный ходить порхать не может. Будь он хоть трижды в Резонансе. Стоп! Костя, тебя уже заносит. Железнодорожникам легче - у них есть рельсы.
А вот ты можешь и заблудиться. Аккуратней.
- Вот так-то лучше! - Юрка водрузил стакан обратно на стол.
Я развалился в кресле и довольно прикрыл глаза. Обстановка комнаты, похоже, осталась еще с доисторических времен: древний диван вдоль стены, антикварный шкаф, да и кресла тоже... И стол...
Хорошо. Нафталином воняет как чем-то родным, тем, без чего немыслим настоящий дом. А ведь эти узкие комнаты дом и есть. Юркин дом, который он любит, лелеет и холит.
- Когда все начиналось, - глухо сказал Осоргин, - они совсем дикие были. Все. Не знали, куда это их привезли. Кто поменьше, по маме плакали. Ты представь - она его вместе с квартирой за пузырь продала, а он плакал. Другие думали зиму тут пережить, а потом обратно "дела делать", - он усмехнулся. - Крутые были. Немерено.
- И не держал бы таких, - заметил я. - Мало, что ли, кого приютить стоит? Миллионы...
- Да, много, - не стал спорить он. - Но и тут были колоритные личности... Заводил я, честно скажу, выгнал и не особо о том жалею.
- Куда выгнал-то? - рот у меня сам собою открылся. - На улицу? Обратно в подвалы?
Юрик скривился так, будто вместо огурца прожевал сейчас как минимум дохлую крысу.
- Ты не беспокойся, такие не пропадут. Это не жертвы... то есть жертвы, конечно, но уже не только и не столько. Мне лично плевать, что им восемнадцать не стукнуло. Дерьмо - оно обратно в конфетку не превратится... как ты над ним ни прыгай, ни воспитывай. Так что погуляют на воле до совершеннолетия, а после - по всей строгости.
У меня это в голове не умещалось. Впрочем, в ней, гудящей и тяжелой, вообще уже ничего не умещалось. Некстати вспомнился великий педагог Валуев... что-то похожее он когда-то внушал, ковыряясь вилкой в салате. И, что самое ужасное, я понимал: Осоргин прав.
- Ну а тем, которые просто тупые и наглые, - продолжал тот, - я показал, на что способен - и всё... одноразовая горькая микстура.
- Не понял?!
- А что тут понимать? - присвистнул Юрик. - Тут не понимать, тут пороть надо... Банально и ремнем. Чтобы помнила мелочь...