- Мундир весь в дырках, мундир мой до дыр!
Хватит этой кровавой борьбы за мир!
На хрена нам война!
Пошла она на...
Хватит этой кровавой борьбы за мир!
3.
Утром мне было плохо. Паровозным гудком просыпался вдали новый день. Слышались за окном издевательские песни. Наверное, птички. Нет, не так безобидна оказалась эта "Провинциалка", как мнилось мне вчера. Небось, и тут не обошлось без мастыкинского народного промысла.
Тяжелым и грустным было мое похмелье. Конечно, голова разрывалась на части, будто по ней ночью разъезжали паровозы, но главное - это живот. В нем развернулось нешуточное сражение. Одни наступали, другие оборонялись. Обе стороны несли потери, стреляли из пушек, топтали поле битвы сотнями тысяч ног...
Полю было плохо.
- Ребята, ребята, ну что же вы! Петя, ну куда ты опять полез? Ну и что, что жук! Он уже от тебя устал! Саша, следи за Ксюшенькой.
Это воспитатели младшей группы вели детишек на обед. Не на завтрак! Тот окончился давным-давно - наверное, в те самые минуты, когда я плавал в мучительном вязком сне, похожем одновременно на слизь и желе. Из ночи помнилось лишь то, как я мучился, пытаясь переменить крайне неудобную позу. Но тщетно...
Ужас! Как же так вышло? Ведь выпил-то всего ничего. Бутылка "Провинциалки"... Одна бутылка! А может, их все-таки две было? Не помню. Позор.
- Ксюшенька, не плачь. Ну давай с тобой тут поиграем еще. Хорошо?
Эх, педагоги-теоретики... Послать бы все ваши теории куда подальше. Вот глядите, практика. Заставьте-ка маленькую Ксюшу сходить пообедать...
Ужас!
Я знал, что должен подняться. Юрик... в смысле, Осоргин... ну, то есть Юрик зайдет за мной, как только появится отряд "Веги". Велико же будет их удивление, когда обнаружат они не столичного ревизора, а классического, хрестоматийного алкаша.
Да, съездил к деткам. Отправляясь в "Березки", я вовсе не предполагал, что все может вот так повернуться. Даже не взял с собой никаких таблеток. А теперь придется справляться своими силами, каковых почти и не осталось.
Усилием воли, способным, наверное, сдвинуть небольшую гору, я поднял себя с кровати, поставил на ноги и направил в ванную. Правда, ванны как таковой здесь не было - только душевая кабинка.
Зато была вода - и холодная, и горячая. Впрочем, мне бы хватило и первой. Вторая лишь искушала.
Так. Обдать себя ледяной струей...
Ну... Ну! Решайся, блин, разночинец-педагог, блин!
А!!!
Ладно. Сделаем потеплее. Голова немного кружилась. Зря я все же так резко дернулся. Где-то в районе правого полушария теперь усиленно прокладывали рельсы, забивая костыли прямиком мне в извилины. Это была пытка, достойная инквизитора-виртуоза.
Как в том анекдоте. Ну, мы же не звери, Петька...
Я взглянул в зеркало. Нечто небритое, с гримасой тяжких мук на лице воззрилось оттуда на несчастного меня. Смотреть было больно. И стыдно, и глаза сами собой закрывались.
- Приехали, проверяющий Ковылев, - сказал я сам себе. И почти тут же в дверь постучали.
Час от часу не легче.
- Иду, - выдавил пересохшим горлом, стараясь не выказать своего состояния. - Сейчас. Кто там?
- А это тебя пришли арестовывать! - Юрин голос был бодр и весел. Словно он и не пил вчера...
Вот же гад! Больше меня нагрузился, и изрядно больше, а самому хоть бы хны. Это надо уметь! А главное...
Я замер, облокотившись о стену душа. Что я ему вчера наболтал? Не помню. Господи! Не помню! Впервые за все это время попался. И куда - в элементарнейшую ловушку! Им не пришлось применять магии, шпионов или хитрой техники. Просто бутылка водки, и вот уже язычок дяди Кости развязался сам собой.
На чем вчера я остановился? Ну хоть примерно. Хоть немного вспомнить. На хрена нам война... И всё.
- Иду.
Я сделал несколько шагов, стараясь казаться... ну хотя бы просто жертвой похмелья, но никак не испуганным.
- Сейчас.
Я щелкнул замком (такую защелку любой юный "упсовец" в пять минут раскусит!) и открыл дверь...
Юрик стоял по ту сторону, радостный и довольный собой. Он буквально светился. Как солнце уходящего лета.
- Здорово! - отсалютовал он, потом пригляделся и участливо подметил: Вижу, тебе мучительно больно за целенаправленно пропитые часы?
Я только кивнул. Зачем лишний раз говорить, если это столь противно?
- Ясно, - отчеканил Осоргин. - Принимаю командование на себя. Игорь там уже всех построил, а мы с тобой тут сидим.
- Кого? - не понял я. - Какой Игорь?
- Грачёв, - непонятно ответил Юрик, потом стал совсем хмурым. - Так, вижу, придется тебя по-нашему протрезвлять... По-южноморски...
Это было чудовищно! Честное слово, так страшно, что даже строители железной дороги через мои мозги - и те предпочли убраться куда подальше. Смешанная Юриком жидкость, вопреки своему цвету и компонентам, оказалась вполне пригодна для питья. От нее пахло кофе, и даже привкус был соответственный.
Поначалу... Где-то полминуты.
Потом началось.
- Эй, ты куда?
Он мог и не спрашивать.
Ринувшись к фарфоровому другу, я даже не стал закрывать за собой дверь, а лишь набросился на него, словно хищный зверь, и высказал все, что думал о водке "Провинциалка" и самогонщиках из поселка Мастыкино. Унитаз, ничего не ответив, смиренно принял свою роль, а также всё мое внутреннее содержимое.
Осоргин у меня за спиной боялся пошевелиться. Кажется, он и сам не ожидал такого эффекта - хотя "похмелку" бывший моряк смешивал с видом знатока. Только когда я вдоволь наобщался со здешней сантехникой, он спросил: