- Дороги чисты, словно слезинка младенца, - ответил Маус, и я подумал, что эта шутка в глазах "Струны" граничит с кощунством.
Но Лена никак не отреагировала. Она лишь махнула рукой, приглашая войти, и сказала:
- Я только вас и ждала. Ты как, Косточка? Оправился?
Она взглянула на меня, будто я перенес тяжелейшую болезнь, и на мгновение мне стало обидно. Эта ее забота - типичная реакция на немощь чувствительного и всецело несчастного человека. Так смотрят, лишь ощущая собственное превосходство. Будто и не было гостиницы в Мухинске и слабой, измученной девочки.
Я не плакался ей и даже не давал повода думать, будто придавлен случившимся. Но ей почему-то кажется, что она улавливает мои чувства и читает мысли.
А ведь будь это правдой, я давно бы уже вернулся в Мраморный зал.
- Поехали! - произнесла Лена, и только теперь я заметил, что она держит включенную "мыльницу" с горящим индикатором связи. - Ребят, давайте.
Лифт двинулся вверх, хотя кнопки этажа никто не нажал. Похоже, мы направлялись в какое-то необычное место. Может быть... Нет. Слава Богу, едем вверх.
Панелька счетчика этажей не горела. Можно было лишь догадываться, где мы находимся.
- Знаете, куда направляемся? - безучастным голосом спросила Лена.
- VIP-этаж? - предположил Маус.
- Правильно, - она иронически прищурилась. - Вижу, твой опыт работы в отделе поддержки сказывается до сих пор.
- Стараемся, ваше благородие, - отрапортовал хакер.
Интересно, он со всем начальством так фамильярен или только с теми, кто позволяет? Лена, по крайней мере, не обижается. Она даже не снисходит до ответов в подобном же тоне.
То ли Маус для нее слишком мелкая величина, то ли ей нравятся его повадки...
- Кость, - она вдруг стала еще серьезней. - Я все понимаю. Ты не по тому делу, но людей у нас сейчас не хватает. Сам видишь, какая нынче ситуация. И есть еще одно обстоятельство... - Лена замялась. - Ты потом сам поймешь. Когда придет время... Короче, это все не важно. Главное, ты нужен нам для работы немного не такой, к какой привык. Тебе хотят доверить одну очень важную жизнь. Жизнь человека, ценнее которого и быть не может.
Тут кабина остановилась. Сделала она это слишком резко. Я, признаться, уже привык к здешнему лифту и помнил, что тормозит он достаточно плавно, а тут нас швырнуло изо всех сил. Видимо, издержки привилегированного этажа.
- Тебя тоже касается, - Лена повернулась к Маусу. - Ну да тебе не впервой, связист ты наш, - она вновь улыбнулась. - Горнист-барабанщик.
Двери медленно распахнулись.
Здесь не оказалось никаких коридоров, да и вообще обстановка напомнила мне фильмы о роскошной западной жизни. Кабина прибывала прямо в огромную комнату, больше похожую на зал. Пол был застелен коврами, мебель наводила на мысли скорее о квартире миллионера, чем об офисе, пускай и самом престижном.
Возле широкого, во всю стену, окна стоял и смотрел на город человек. При нашем появлении он неловко обернулся, и Лена поспешно произнесла:
- Здравствуйте, Максим Павлович!
3.
- Ну вот, Константин, мы и встретились снова, - сказал он, усевшись на мягкий диван, раза в два больше того, на котором я провел эту ночь. - Вы здесь, кажется, никогда не были? Располагайтесь. Можете в кресло сесть. Очень удобное.
...Конечно, обстановку тут создавал какой-то дизайнер, полагавший Штаты центром Вселенной и, стало быть, для подражания. Пластик, светлые тона, бар возле центральной колонны. Я, вдруг, представил, как Максим Павлович киношным жестом подходит к нему, извлекает бутылку виски, стакан с кубиками льда и принимается готовить себе вечерний коктейль.
Как бы фильм назывался? "Флейтист знает всё"?
- Мне здесь тоже не нравится, - проследив мой взгляд, вздохнул Максим Павлович. - Когда они показали мне это место я даже сперва испугался. Леночка говорит, что так модно на Западе, и когда оформляли эту часть здания, пришлось поступиться собственным вкусом во имя конспирации. Пусть де, рабочие думают, что строят для очередного нувориша. Только, по-моему, это глупо. И так всем известно, кто здесь расположился, а нам теперь жить в потустороннем интерьере...
Честно говоря, я бы мог назвать многих людей "Струны", готовых восторгаться такой архитектурой. Да что далеко ходить: вот он, рядом суетится.
- Максим Павлович, я стол с машиной к окну подтащу, чтобы вид был получше. Не возражаете?
- Давай, Мышкин. Распоряжайся. - Флейтист покладисто улыбнулся. - А вы, Константин, можете осмотреть все получше. Ему-то здесь не в первой, кивок в сторону хакера. - Надежда нашей кибернетики.
- Вот, - не вылезая из недр компьютера, Маус воздел к потолку палец. Вот, прошу отметить, что знающие люди употребляют это слово именно когда оно необходимо! - Хакер возник из-за системного блока. - В наше время науке о способах передачи информации уделяется слишком мало внимания. А ведь техническая кибернетика является одной из важнейших наук в современном исследовательском поле. И кто же говорит, будто слово устарело, равно как и весь термин, а также понятие, должен запомнить, что сам он такой модный просто сукосный маздай и имхо. Максим Павлович, вот вы прекрасно улавливаете чаяния молодых поколений!
Флейтист смущенно заулыбался и развел руками. Между прочим, в общении с ним Маус заметно убавлял градусы своей фамильярности. Одно это "Максим Павлович" звучало в устах хакера подобно каким-нибудь "полноте" или "отнюдь".
Впрочем, мне и самому трудно было воспринимать Главного Хранителя как обычную руководящую шишку. Может, сказалось его положение, может, возраст, а, может... Он ничуть не походил на других. Я только понять не мог почему?
- Но, если возвращаться к обстановке, - продолжил Флейтист. - Я кое-что изменил. Это, конечно, не слишком сказалось на общей картине, но все-таки... Не желаете взглянуть? Я перенес сюда часть своей коллекции. Там хоть что-то напоминает мне о доме.
- Конечно, - не посмел спорить я.
Максим Павлович поднялся с кресла и произнес:
- А ты, Мышкин, будь другом, щелкни чайничек. Вон он рядом с тобой. Сейчас будем чаи гонять.
- Не ранее, как эта кибернетическая система изволит начать работать, Маус обежал компьютер, сжимая в руках какой-то толстенный кабель и принялся укреплять его в одном из слотов на задней стенке корпуса. - Ну это на секунду работы, и тем не менее - информация превыше всего.
- Твоя идейность делает тебе честь, друг мой, - Флейтист улыбнулся еще раз и, указав на колонну, сказал: - Пойдемте, Константин, это там, с другой стороны.
С другой стороны - означало с противоположной части небоскреба. Центральная колонна - та самая, через которую шли лифтовые и технические шахты, представляла собой единственную преграду VIP-этажа. Чем-то его архитектура напоминала ресторан - смотровую площадку Останкинской башни.
Мы побрели вдоль стеклянных стен, за которыми начиналась Столица. Крайнее высотное здание - гостиница "Украина", оказалось единственным препятствием, ловко закрывшим вид на Кремль. Все остальные направления отлично просматривались, и я мог любоваться родным своим городом во всем его красе и величии.
Это действительно очень приятно, не зря же Маус подтащил свой стол ближе к окну.
- Знаете, Константин, - неожиданно сказал Максим Павлович. - Когда я смотрю туда мне становится стыдно.
Я вопросительно уставился на него.
- Мне кажется, что нельзя не любить того места, в котором живешь. Это и трудно, потому что вокруг тебя нет ничего родного, и просто-напросто неприлично. Ведь здесь тебе были рады, здесь тебе позволили остаться. Не любить такое место - просто неблагодарно.
- Вы не любите Столицу? - спросил я.
- Наверно, - кивнул он. - Вся моя жизнь прошла совсем в другом месте. Вы были когда-нибудь в Южном?
Я отрицательно покачал головой.
- Это маленький портовый городок. Многие из столичных жителей, оказавшись там, не поверят, что такие места еще существуют. Он куда больше похож на книги Грина, чем на нашу тусклую реальность. Да, Костя, это был мой мир, совсем не похожий на вселенную, скажем, нашего Мышкина. Нам тяжело ужиться вместе. Почему-то мне кажется, вы способны это понять. Пойдемте, вон мои питомцы.