- Помнится, ты считал, что можешь исцелиться!
- Да, - он опустил голову. - Тогда у меня были лишь подозрения. Я предпочитал обманывать себя, считая, что она не применяла против меня свои способности принудителя. Гордость... Но, если ты помнишь, она достаточно скоро развеяла мои заблуждения. Но мы с тобой... ты ведь знаешь, мы тоже связаны, несмотря ни на что.
- И это связь гораздо более глубокая? Чем между мной и Катриэлем?
- Ты знаешь, что это правда, - сказал он тихо, - хотя отказываешься признать. Ты не считаешь, что у тебя есть такое право - любить... в то время, как он мертв.
- Проклятье... Ран...
- Это тоже правда, - сказал он, не позволив ей заговорить. - Катриэль мертв... но ты жива! Думаешь, он хотел бы для тебя такой судьбы? Но если ты все же сомневаешься, вспомни, что ты ощутила, когда увидела мою смерть, Руайенн Тамия шиНтар! Что заставило тебя избрать это имя? Что заставило тебя вернуться?
- Откуда ты его знаешь? - спросила она, вздрогнув. - Мое полное имя... Что еще ты помнишь? Рангольд...
- Что я помню? - повторил он задумчиво. - Ничего, кроме твоей обсидиановой кожи... кроме волны твоих волос... словно ночной океан, в котором я мог бы утонуть, и глаз, таких же золотых, как у Охотника... таких же, как сейчас... Ничего, кроме бескрайнего океана на Иларе... помню еще, мне казалось, что цвет твоих глаз как блики солнца на волнах. Это все, что Джаэлю удалось извлечь из той памяти, что не совсем моя. Он сказал, кайли считают, что память растворяется в общем информационном поле Универсума, и лишь чувства можно пронести сквозь смерть. И в новой жизни мы подсознательно сверяем все, что встретим, с прежними ощущениями. Еще он сказал, что так быть не должно. Что это сбой, связанный с... с той странной связью между двумя душами, что вы, кайли, называете тье-шан. Но даже тье-шан, умирая, обычно не способны сохранить свою память. Он сказал еще, что я не должен был родиться человеком.
- Что ж... наверное ты истратил слишком много сил на свое последнее заклинание...
- Но теперь ты готова отвернуться от меня?
- Я не знаю, что мне делать, Рангольд, - прошептала она, покачав головой. - Это двойное предательство - любить Катриэля и любить тебя. Или, возможно, любить тебя в нем. Видеть в нем того, кем он не был... Ты заставил меня понять, но... я не могу - я просто не смею - смотреть тебе в глаза.
- Шиа... Джаэль говорит, те из тье-шан, кто принес в новую жизнь свою любовь, обычно сходят с ума, пытаясь вновь отыскать ее, - сказал он, обняв ее, и она спрятала лицо у него на груди. - Даже если они этого не понимают. Они не способны оставаться в одиночестве. Встретить се-нха, настолько похожего на образ из прошлого - это искушение, против которого не устоит ни один перерожденный.
- Можно придумать тысячи оправданий, да? Я не могу без тебя, ты это знаешь... но и отречься от Катриэля я тоже не могу. Я не лгала ему, когда говорила, что люблю. И как... как теперь мне сказать это тебе?
- Я ведь тоже считал, что нашел то, что искал, когда встретил Лилиан... станешь ли ты ненавидеть меня за это?
- Но ты же не думал... не думал, что она - твое предназначение... или думал?
- Я понятия не имел, что именно ищу, - усмехнулся он. - Ты ведь знаешь, я тоже не могу жить без любви... хотя бы без ее видимости, рожденной самообманом. Так что - да, думал... Но все это в прошлом. Эта ночь искупила все... для нас обоих. Нет ничего, что мы остались бы должны после того, как отдали себя друг другу... так, как мы это сделали.
- Рангольд... - она подняла голову и прикоснулась ладонью к его щеке, и он закрыл глаза, принимая ласку. - Наверное, ты прав... но сейчас прошу тебя, отпусти... разве ты сомневаешься во мне?
- Нет, - прошептал он, открыв глаза, и на этот раз она не стала избегать его взгляда.
- Не волнуйся за меня, шанни, я буду осторожна. Ради тебя. Обещаю. Возможно... возможно, Шарн поможет мне вновь обрести уверенность... тебе намного проще простить меня, чем мне самой. Этот меч - еще одна часть меня, которую я до сих пор не понимаю до конца. Я должна вернуть его, вернуть себя... мы должны быть готовы к тому... к тому, что произойдет. Я боюсь, шанни. Боюсь, что, если я останусь, ты не сможешь больше полагаться на меня так, как прежде.
- Тогда иди, любовь моя, - сказал он, наклонившись, чтобы коснуться ее губ легким поцелуем, - и возвращайся. Возвращайся ко мне.
С этими словами он выпустил ее и, резко развернувшись, зашагал обратно во дворец.
- Я постараюсь, - произнесла Ши'нтар еле слышно, глядя на уходящий в затуманенную даль Поющий Тракт.
О да, "постараюсь", но задача, стоящая перед ней, казалась ей сейчас почти невыполнимой.
Обретение себя
Как она и предполагала, путешествие оказалось не просто легкой прогулкой. Она ехала верхом, предоставляя возможность Равьену - несравненному вороному жеребцу с белой звездой во лбу, подаренному ей Рангольдом год назад, самому выбирать с какой скоростью передвигаться. Мысли ее были полностью поглощены бесконечным диалогом, который она вела со своим оружием, отрешившись от окружающего мира. Выкованный кайли, меч был вновь настроен на нее долгими тренировками в Академии Айрнрода и, как и у всех остальных Мастеров Клинка, принимавших участие в создании собственного оружия, Шарн нес в себе черты ее личности. Но долгое время она владела им, не осознавая его истинных возможностей, открывшихся ей только во время транса в Диких Лесах. Когда выяснилось, что ее настоящее имя не имеет ничего общего с тем, что она носила, меч проявил себя, продемонстрировав способности, доступные лишь кайли. Он был Мечом Измерений, Разрывающим - ибо таково было его имя и суть. Едва заметно изогнутый легкий серебристый клинок оказался ключом к дорогам Универсума, знания о которых были скрыты в душе Арианы - в душе, принадлежавшей когда-то Ши'нтар Илварин, демону сострадания - с самого рождения. Смерть, которую он нес, была окончательной - сознание, сама основа личности оказывались уничтоженными, не имея возможности возродиться. Но владеть им по-настоящему мог лишь истинный воин-кайли.
Возможно, это было трусостью с ее стороны, но Ариана Ламариа, едва успевшая осознать, что ее родители не имеют ни малейшего отношения к кланам Гордеи, и еще не примирившаяся с этой потерей, отказалась от попыток установить новую связь со своим клинком. Собственно, она вообще отказалась от него, направив все силы на совершенствования того дара, что так долго был закрыт для нее. Этот дар не имел ничего общего с Магией Мастеров и заключался в способности непосредственно влиять на окружающую реальность, меняя ее по своей прихоти. Но то, что было нормой для кайли, на Озамене казалось почти невозможным. После долгих упражнений, огонь и вода подчинились ей, но все же она чувствовала, что ей необходим наставник, способный объяснить ей суть того, что она делает.
Рангольд, вооруженный знанием Этравена, понимал, что на самом деле она оперирует вещами куда более тонкими, чем внешние проявления стихий, но даже он не знал истинного механизма воздействия ее силы. Ведь сам он не был ни иттрианином, ни кайли, и ему сложно было вообразить себе, что это значит. Изначальные расы обладали врожденными способностями изменять реальность, и кайли преуспели в этом гораздо больше, чем любая другая из Старших Рас. Марайя эрДжаэль пытался обучить Рангольда владеть такими приемами, но его возможности всегда были ограничены его физическим телом - Рангольд, несмотря на все свои способности, все же оставался человеком - телом, не приспособленным для подобных упражнений. Он учил и Ши'нтар, но все, что ей удавалось, она делала без осознания того, как именно это происходит. Она просто представляла себе, что должно получиться, частенько используя синталь, для того, чтобы лучше ощутить паутину энергий, окутывающую мир. В конце концов, она окончательно превратилась из Мастера Клинка в барда, способного убивать и воскрешать музыкой, не имеющей ничего общего с обычными балладами, которые она писала.
Но теперь она вдруг почувствовала, что ей необходимо вернуть себе контроль над мечом... контроль над собственным телом и силой. Она ощущала приближение перемен - приближение бури, способной разрушить этот мир, и Шарн был необходим ей... хотя она пока не знала, для чего именно. Именно это, а не странная записка Дамира заставило ее отправиться в путь.
В один из утомительных дней поздней осени, пропитанный непрерывным моросящим дождем, Ши'нтар, измученная безуспешными попытками подчиниться себе силу, скрытую в мече, въехала на постоялый двор, стремясь укрыться от надвигающейся темноты. У нее было достаточно денег, чтобы ни о чем не беспокоиться, но иногда она пела в придорожных гостиницах, уступая настойчивым просьбам хозяев и постояльцев - и собственному переменчивому настроению. Музыка помогала ей отвлечься от мрачных мыслей, все сильнее овладевавших ее сознанием, и упорядочить то, что она узнавала о мече.
Этот вечер не был исключением. Успевшая высохнуть, согреться и поужинать Ши'нтар согласилась сыграть несколько баллад, но стоило ей закончить первую из них, как по лестнице, ведущей из общего зала наверх, к комнатам постояльцев, вихрем слетели две закутанные в темное фигуры и бросились к ней. Ши'нтар резко вскочила, с грохотом опрокинув стул, и, к своему изумлению, обнаружила, что меч оказался в ее руке прежде, чем она успела осознать, что делает! Волна ультрамарина прошла сквозь ее сознание... сливаясь с ним! Но...
- Ши'нтар! - выкрикнул один из незнакомцев, откидывая на спину капюшон, и меч выпал из ее внезапно ослабевших пальцев.
- Дамир, - прошептала она, сжав его руки, чтобы не упасть, и, стремительно обернувшись, встретила сияющий из-под второго капюшона небесно-голубой взгляд Аруны.
Бросившиеся было к ней на помощь люди остановились, некоторые успели обнажить оружие и теперь неуверенно разглядывали всех троих, не зная, что предпринять.
- Все в порядке, - произнесла Ши'нтар, оглядывая зал. - Спасибо вам за помощь, но все в порядке. Это мои друзья, - добавила она, и блеск стали исчез, а место вокруг них расчистилось. Посетители вернулись за столики, бросая на них недоверчивые взгляды.
Ши'нтар, наклонившись, подобрала с пола Шарн, и разряды энергии укололи ладонь уже привычной болью - а ведь всего лишь минуту назад он так легко лег в ее руку! Ши'нтар поспешила убрать строптивый клинок в ножны.
- Что ты здесь делаешь? - спросили они с Дамиром одновременно и, удивленно уставившись друг на друга, неожиданно расхохотались.
- Так значит, наш дуэт все еще жив, - заметил Солан, разглядывая ее.
- Сомневаюсь, - отозвалась Ши'нтар, переводя взгляд с него на Аруну. - Ты хотел меня видеть?
- Мы наслышаны о том, что советник все еще стоит у трона Империи, - сказала Аруна, нахмурившись. - Неужели Император больше в тебе не нуждается?
- Или это ты оставила его одного? - спросил Дамир. - Означает ли это, что ты более не одобряешь его действий?
- Если бы он не сделал того, что сделал, большая часть населения Озамены была бы сейчас уничтожена, а оставшиеся копали бы рудники для выродков из чужого мира или - в лучшем случае - лизали бы пятки Лилиан, - произнесла Ши'нтар, сузив золотые глаза.
- Ну да, конечно, - Дамир посмотрел на нее с каким-то странным выражением. - Удовлетвори мое любопытство? Все эти годы мне хотелось узнать - это из-за Лилиан и Катриэля ты помогла тогда Рангольду? Не говоря уж о том, что без тебя он вряд ли смог бы отворить Врата, никакой Империи не существовало бы, если бы ты не осталась с ним!
- А ты считаешь, это было бы благом? - огрызнулась Ши'нтар. Радость встречи сменилась в ее душе горечью и нежеланием что-либо объяснять. - Мир, поверженный в хаос, устроил бы тебя больше? Ты ведь знаешь, как это было!
Конечно, Империи не существовало бы. И Озамены - той, что они знали - тоже. К тому же, они ведь тоже принимали в этом участие! А теперь Дамир Солан делает вид, что не понимает ее мотивов? До сих пор не простил Рангольда... и ее тоже?
- Неужели вам необходимо выяснять это именно сейчас? - вмешалась Аруна. - Дамир! Ты столько времени мечтал об этой встрече - для чего?! Здесь не время и не место обсуждать Императора.
- Пусть говорит, Аруна, - проговорила Ши'нтар устало, и Дамир отвернулся, проглотив готовый сорваться с губ ответ. - К тому же, он ведь прислал мне письмо... я просто обязана его выслушать.
- Письмо? - Дамир шагнул ближе. - Какое еще письмо?
- Это, - проговорила Ши'нтар, чувствуя, как внутренности стягиваются в тугой холодный узел.
Дамир принял пергамент из ее рук... и протянул ей точно такой же. "Дамир Солан! Жду тебя в таверне "Меткий стрелок". Ши'нтар", - гласило послание.