- Можешь подробнее?
Он снял очки и принялся протирать и без того чистые стекла - удобная уловка, чтобы оттянуть ответ. Пытаясь унять волнение, я прошелся взглядом по кабинету. Прежде для этого не нашлось времени.
Кабинет Грема можно было принять за небольшой вычислительный центр: электронная аппаратура почти всегда безлика, не выдает своего назначения.
- Нет, - буркнул наконец Грем: покончив с очками, он, очевидно, не знал, чем занять руки.
- Ну и черт с тобой! - крикнул я зло.
- Необходима операция... Сложная... В глубине мозга...
- Читал! Статейка что надо. Маг и волшебник реставрирует психику!
- Ты пробовал хоть раз оперировать друга? - огрызнулся Грем. Фифти-фифти, это тебе о чем-нибудь говорит?
- Плевать!
- Я тебя знаю как облупленного, можешь не хорохориться! Думаешь, ты личность?
Я направился к двери.
- Вернись! Сядь. Ты, старина, не личность, а все четыре. Как они еще уживаются одна с другими! Пойми: случай архисложный. Но если настаиваешь...
Я промакнул рукавом лоб. Возбуждение мое угасло, уступив место тривиальному страху. Прав Грем, никакая я не личность... Что же делать? Отступиться? Рискнуть?
- Обдумаю и...
- Обдумай! - обрадовался Грем. - Решишь твердо, - буду оперировать.
И вот я отпраздновал сорокалетие. Отпраздновал... Как бы не так!
"Полжизни позади", - говорю своему двойнику в зеркале (еще одна личность!).
Всё! Хватит! Завтра пойду к Грему. И скажу:
- Я решил. Твердо.
- Вот и всё!
Я произношу эти слова вслух, смакуя их, точно изголодавшийся корочку хлеба.
Никогда не чувствовал такие ясность, определенность, душевное спокойствие. Грем действительно маг и волшебник! Но странно, что он избегает меня. Появляется в сопровождении синклита почтительных белых халатов, обращается ко мне официально:
- Как самочувствие, больной?
Потом поворачивается и уходит.
Не знаю: обижаться на него или молиться, словно на материализовавшегося бога?
Но на десятый день, перед выпиской, Грем пришел один, и не в халате, а в потертой замшевой куртке, как в давние студенческие времена, молча сел рядом и принялся усердно дергать очки.
- Что-нибудь не так? - спросил я.
- Дыши носом... - начал он неуверенно и оборвал свою присказку, не договорив Фразы.
- Выкладывай!
Честное слово, его лицо побелело как в ту ночь на Марсе.
- Это не галлюцинации, Ваня! - он впервые за время нашего знакомства назвал меня по имени.
- Что же?
- Мы поменялись ролями, старина. Теперь сумасшедший - я.
- Брось!
- Я видел твои "галлюцинации" на мониторе и даже записал их. Однако кто поверит, что это не фальсификация?
Мне стало смешно.
- Ну и черт с ними. Сотри и забудь.
- Не смогу!
- Ладно, не стирай. Тогда что это, если не галлюцинации?
Грем колебался, затем махнул рукой.
- От тебя скрывать незачем. Мы с тобой опять бредем черной ночью по Марсу. Так вот, есть одна гипотеза. Ты можешь сказать, что такое время?
Я ответил, словно школьник урок:
- Одна из форм существования материи. И еще... четвертое измерение.
- А можешь ты представить себе это?
- Конечно, нет, - признал я.
- То-то. Мы представляем время абстрактно. Для нас оно как масштабная линейка. Понятие времени лишено физически ощутимого содержания.
- Ну и что?
Грем сделал паузу, как будто собирался с духом. Я машинально отметил, что он не прикасался к очкам, даже отложил их в сторону.
Помолчав, мой друг продолжил: