105426.fb2 Поплачь о нем, пока он живой - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 20

Поплачь о нем, пока он живой - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 20

Он опустил голову, не в силах посмотреть девушке в глаза. Любовь и ненависть — два близких по силе чувства, но тот, кого всю жизнь учили любить, не может легко принять ненависть. Точно так же, как тот, кто всю жизнь учился ненавидеть. Бьёрну, наверное, было бы легче понять, если бы Любава отвергала его, ненавидела… Видя то, что его чувство не пропадает в пустоту, он терялся. Он не знал, как вести себя с ней, что говорить. Особенно после её последних слов. Собственные слова застревали в горле, казалось, от волнения у него даже затряслись руки…

Любава вздохнула, села на пятки и отвернулась. Ей было не легче, чем Бьёрну. Она не знала, как муж относится к ней, не знала, любит ли он её… и теперь боялась договорить до конца, боялась произнести то, что вертится на языке… Она снова вздохнула и обхватила плечи, словно ей вдруг стало холодно.

— А ты можешь искать, если хочешь, — вдруг резко сказала Любава. — На свете девушек много…

Бьёрн вдруг вскинул голову и, сам, похоже, не понимая, что говорит, выпалил:

— Я не буду никого искать. Раз ты рядом, кто мне ещё нужен? Я тебя люблю, зачем мне кто-то ещё?

Потом вдруг понял, что сказал, и испуганно отшатнулся. Что-то сейчас будет…

Девушка вздрогнула, медленно повернулась. Глаза стали огромными, губы вдруг задрожали.

— Ты… правда… любишь?.. — сипло прошептала она. Глаза требовали ответа…

Бьёрн не выдержал её взгляда, молча опустил голову. Повторить свои слова он, наверное, уже не сможет…

Любава отвела глаза, прерывисто вздохнула.

— Значит, оговорился… — словно про себя сказала она. Отвернулась, сложила руки на коленях и всхлипнула. Так неожиданно вспыхнувшая и разбившаяся надежда саданула по сердцу сильной, нестерпимой болью…

"Слез моих не увидит… Никогда…" Когда она так думала? Давно… А теперь… Мысли путались, Любава и сама не знала, отчего плачет — от этой ли не сбывшейся надежды, от пережитого ли совсем недавно страха или отчего-то ещё, только слезы текли, сами по себе, безостановочно…

Бьёрн вздрогнул, несколько минут смотрел на девушку, не решаясь ничего сделать. Но потом вдруг обнял её, прижал к себе и прошептал:

— Нет. Не оговорился…

Любава прижалась к нему, все ещё судорожно всхлипывая, все ещё плача, но на губах уже дрожала счастливая улыбка, и с языка слетело:

— Я люблю тебя… Люблю… Люблю…

Девушка прижалась к нему ещё крепче, сунула нос ему в шею и так замерла, щекоча его теплым дыханием. Он её любит… Он рядом… Она ему нужна… Огромное счастье обрушилось на неё, оглушило, ослепило, сдавило грудь и держало в своей безграничной власти целую вечность, не давая ни шевельнуться, ни что-то сказать…

Для Бьёрна это было новое чувство. Он уже так давно не чувствовал тепла, никогда не думал, что его сердце сможет оттаять и биться так часто, что он сможет снова довериться… Довериться. Он вздрогнул и выпрямился.

— Любава, нам нужно ехать.

Девушка тоже вздрогнула, чуть приподняла голову.

— А? — от счастья было трудно соображать. — Что?

— Ничего, — Бьёрн, по своему обыкновению, криво усмехнулся, но его ухмылка неожиданно переросла в улыбку. Будто бы неуверенную, неумелую, но — улыбку… — Ехать, говорю, нужно.

Любава замерла. У Бьёрна было просто невероятная улыбка, она как будто освещала все его лицо — зажглись черные глаза, поднялись вверх брови, казалось, что эта улыбка отражалась в каждой черточке. Девушка тоже улыбнулась в ответ, ласково и нежно.

— Улыбнулся… — произнесла она тихо, осторожно провела кончиками пальцев ему по губам. И выпрямилась. — Если нужно, поехали, конечно… В замок? Домой?

— У тебя есть другие варианты? — немного насмешливо поинтересовался Бьёрн.

Любава фыркнула и, вывернувшись из его рук, встала.

— Ну мало ли! — воскликнула она. — Может, ты всё ещё хочешь ехать бунт усмирять, я ж не знаю!

Девушка оглянулась и свистнула Грому. Конь послушно подошёл к хозяйке.

— Ну спа-а-асибо! Совсем меня за дурака держишь? — Бьёрн тоже поднялся, сложил руки на груди.

— Помню я, кто-то очень нехороший меня в начале знакомства тоже дурочкой считал, — лукаво улыбнулась Любава. — Приятно иногда ошибаться, а, Бьёрн?

— В данном конкретном случае — да.

Бьёрн запрыгнул на коня и подал девушке руку. Любава улыбнулась, приняла помощь и села, как положено женщине — боком, прижавшись к Бьёрну и дав ему возможность самому управлять конем. Гром, чувствуя настроение хозяйки, радостно заржал и заплясал, а затем, повинуясь руке Бьёрна, двинулся вперед.

"Как хорошо… — только и подумала Любава, прижимаясь к груди Бьёрна и слушая, как стучит его сердце. — Как хорошо ехать домой…" И улыбнулась, поняв, что теперь считает замок Бьёрна своим домом.

А он думал о том, что пора покончить со своим прошлым. Раз он больше не один, осталось всего лишь отдать кое-кому старые долги…

— Бьёрн, — Любава подняла голову, внезапно задавшись весьма насущным вопросом. — А кто это был? Тот, кто послал на вас отряд? Вы же знакомы, да?

— Знакомы не то слово… — вздохнул Бьёрн. У него не было желания ворошить воспоминания, но раз уж он решил от них избавиться… — Когда я освобождал свой замок, я зачем-то пощадил одного из заговорщиков. То ли потому, что с детства помнил его доброту, то ли потому, что он клялся и божился, что в перевороте участвовал не по своей воле, а лишь потому что грозились убить всю его семью, даже увезли куда-то, без его ведома… Как потом оказалось, семьи у него не было. Он так и не женился, а его родители умерли ещё в год моего рождения. Но я тогда этого не знал и доверился ему. Долгое время всё было хорошо. Но однажды, во время очередной войны на севере, он навёл на наш лагерь противников. В ту ночь на часах как раз стояли его люди… Гилрэда тогда со мной, хвала богам не было, и он сумел удержать крепость, а потом и я из плена сбежал… Я его уже давно ищу, он, к сожалению, хорошо умеет прятаться. Но если он мне попадётся… — лицо Бьёрна ожесточилось, костяшки пальцев на руке, держащей уздечку, побелели, голос стал хриплым и угрожающим: — Я ему отомщу, — "и это будет последняя весточка от моего прошлого…" — И именно поэтому, как только мы вернёмся, я соберу отряд и поеду в погоню. Для него это, пожалуй, будет неожиданностью. Он всё ещё думает, что я тяжело ранен…

Любава кивнула, снова прижалась к груди мужа и крепко зажмурилась. Он снова, снова уедет… И она снова будет сидеть в замке, не находя себе места от тревоги, снова будет волноваться за него, снова… Но, наверное, такова судьба жены короля, да еще такого, как Бьёрн: волноваться, когда он уезжает в очередной поход, и… и безмерно радоваться, когда он возвращается живым. Любава улыбнулась. Почему-то теперь, после всего, что они вместе пережили, после его слов и признаний, она была уверена, что Бьёрн всегда будет возвращаться. Возвращаться домой — к ней…

… - Нет, ну вот что ты смеёшься? Ну что ты смеёшься, а? Сам устроил мне гнездо на голове, а теперь смеётся!.. Ай! Что ты… Ммм…

Гилрэд, проходящий мимо покоев княжны, остановился, будто споткнувшись. "Ай да княжна… — мелькнула грустная и злая мысль. — Уж завела себе кого-то… Не успели из похода вернуться, а она уж…" Парень покачал головой. Бьёрн вернулся из похода вчера вечером, и с этого времени его нигде не было видно, словно пропал, а ведь уже день через середину перевалил. Гилрэд искал его везде и всюду — скоро должны были приехать послы из соседнего королевства, а короля и след простыл! Ни в покоях, нигде… До слуха Гилрэда из-за двери Любавиных покоев донесся веселый, заливистый девичий смех. Парень вздрогнул и, поддавшись какому-то мгновенному гневному порыву, подошел и громко постучал в дверь.

Внутри притихли. Послышалась какая-то возня, затем легкие быстрые шаги, и через секунду дверь приоткрылась и на пороге появилась Любава.

— Ой, Гилрэд! — улыбнулась она. — Доброе утро! Ты чего?

— Бьёрна ищу, — буркнул парень. — Не видела?

Девушка вдруг почему-то покраснела, смущенно опустила глаза и чуть отошла от двери. Из глубины комнаты послышались тяжелые шаги — и вот, перед ошарашенным Гилрэдом предстал Бьёрн собственной персоной, в не застегнутой и явно наспех накинутой рубашке. Он остановился на пороге с написанным на лице вопросом: "Что надо?"

— А… Э… Ам… — язык Гилрэда не слушался, он не мог оторвать потрясенного взгляда от Бьёрна. — А… ты что тут делаешь?

— Заблудился, — съехидничал тот. — Дорогу в свои покои найти не смог! Что смотришь, как на чудо света, что, на мне цветы выросли? Чего надо-то?

— Дак… а… послы же приехать должны… скоро… — Гилрэд тоже почему-то покраснел, причем наигустейшим образом.

— Вот леший… — Бьёрн начал лихорадочно застегивать рубаху. — Я забыл совсем… А ты чего встал?! Иди, прием готовь, что, без меня никак?!

И, не дождавшись ответа, захлопнул перед носом Гилрэда дверь.

Любава подошла к Бьёрну, прижалась к нему, сунув нос ему в грудь, в ещё не застегнутую рубашку.

— Идти нужно? — через минуту спросила она. — А мне когда-нибудь нужно будет в этом участвовать?