Поспешите в край далекий,
В край далекий, путь не легкий
К светлым солнечным годам
Отыщите мою радость, что за горем затерялась
Принесите песню мне о родившейся весне.
Разыщите лучик, что затмили тучи
И родник живой воды – напоить сады.
Отыщите в тишине
Голос ласковый, любимый,
Рук тепло, дающий силы, взгляд её верните мне
Принесите мне веселье горных рек и рек весенних,
Жар людских сердец, согретых
Вольных странствий тёплым ветром.
Попросите небеса не темнеть от гнева,
Попросите у полей мирного раздолья,
Попросите у лесов
Чистых, звонких голосов,
Чтоб сказать о том, как труден
Путь души, спешащей к людям.
Отыщите острова, где зеленая трава,
Где живут любви и мира позабытые слова.
В середине песни я вспомнил Схетту, и в груди защемило.
- Простенько, – сказала Омиш. – Но мило.
Словно в пику простоте, аватара затянула на сложнейший мотив текст, даже самой Луне понятный едва наполовину. Архаичный и одновременно изощрённый, гимн этот был создан не смертными и, наверно, не для смертных. Сквозь ломающийся и упрямо воссоздающийся ритм, сквозь слова, за каждым из которых простирались без малого необъятные крылья ассоциаций, проступала самая суть Омиш. Я слушал историю богини, дарованную в откровении избранным, вникал в её устремления, разом очень вычурные и очень простые, становился свидетелем её сиюминутных форм… и понимал, что почти ничего не понимаю. Не потому, что богиня нарочно запутала суть вопроса в семантических лабиринтах, а просто потому, что божественная ясность оказалась мне не по зубам, несмотря ни на какое ламуо.
Да. Вот так просто. Не по зубам – и точка.
Чем можно было ответить на подобное? Я снова вспомнил Никольского:
- В моей душе осадок зла,
И счастья старого зола,
И прошлых радостей печаль.
Лишь разум мой способен в даль,
До горизонта, протянуть
Надежды рвущуюся нить -
И попытаться изменить
Хоть что-нибудь.
Пустые споры, слов туман,
Дворцы и норы, свет и тьма,
И утешенье лишь в одном:
Стоять до смерти на своём,
Ненужный хлам с души стряхнуть,
И старый страх прогнать из глаз.
Из темноты на свет шагнуть,
Как первый раз.
И в узелок опять связать
Надежды рвущуюся нить
И в сотый раз себе сказать,
Что можно что-то изменить.
Пускай не стоит свеч игра,
Поверь опять, что победишь.
В конечном счёте, будет прав