— Если кто-то и покинет это место живым, им придется сдать нас, — сказал Конзар.
Стальной взгляд капитана нашарил играющих Дорвен с Альморой.
Кирен подался вперед.
— Надо как-то их вытащить.
Дорвен вскочила на ноги.
— Нет!
Кирен выставил вперед руки.
— Все будет хорошо. Девочке надо…
— Вы не отошлете меня отсюда! Я не заслужила… — Она резко умолкла. По лицу ее разлилось мрачное спокойствие.
Дьюранду хотелось бы верить, что они могут ее увезти. Но замок осаждал Радомор — человек, который спокойно слушал, как тонет его лучший друг, который убил собственного отца. Молодой рыцарь лишь молча глядел на Дорвен.
В верхнюю часть башни ударил камень, с потолка посыпался очередной поток сажи и побелки.
Альмора во все глаза глядела на брата и рыцарей рядом с ним. Как же хотелось Дьюранду, чтобы все они могли потихоньку соскользнуть со стен крепости в озеро и уплыть через Акконельский залив, оставив ад за спиной.
— Не волнуйтесь, — тем временем проговорил Кирен. — Способ всегда найдется.
— Ему нас не сломить, — гнул свою линию Ламорик. — Нашим союзникам нужно время. Люди будут держаться — и продержатся столько, сколько потребуется.
Но что, если никто не прискачет на помощь? Зарево горящего города видно издалека. Дым — и вовсе за сотни лиг. Кто, рискуя жизнью, поспешит к руинам? Многие предпочтут склонить пред Радомором колени — если это даст им возможность сохранить свои земли.
Абраваналь глядел на сына и качал головой. Молодому рыцарю показалось, что на лице старого герцога он читает гордость, тоску — и отчаяние.
Снаружи в бойницу вдруг что-то ударило. Представив себе налетающих с ветром дьяволов Радомора, Дьюранд подскочил к узкому оконцу, выхватив меч и всматриваясь в ночной бриз. Он сверху донизу оглядел блестящие камни стены гавани — десять фатомов до колышущейся обсидианово-черной поверхности.
Над волнами взмахнула белая рука.
Через узкую бойницу человека не втянешь — но осажденные нашли окно пошире. Руки дружно высадили решетку, и скоро уже мокрый, дрожащий от холода незнакомец стоял среди них. Над белой, точно снег, кожей топорщилась клочковатая медная борода. Глаза всех присутствующих в Расписном Чертоге были устремлены на него.
Конзар приставил к шее незнакомца клинок.
— Кто ты такой?
Бородач с усилием открыл глаза. Его трясло.
— Я от б-б-баронов Хонфельса, Саллоухита, Мернесса, С-с-сванскиндауна. В-в-вассалов его с-светлости. Они с-собираются.
Герцог придвинулся ближе, гордо вскинув голову.
Бородач заморгал.
— Плот, — добавил он в виде объяснения. — П-пришлось ждать т-темноты. Мерзавцы наблюдают и за водой.
— Где они? — спросил Ламорик.
— Близ б-болот.
Но поблизости от города — на много лиг — не было болот. Гонец закашлялся.
— Каких болот? — нетерпеливо уточнил Конзар.
Ламорик присел, успокаивающе вскинул руку.
— Ты имеешь в виду — за заливом, да? В Мерчионе?
Место это находилось в многих милях от замка, по ту сторону залива.
— Да, — прохрипел бородач.
Сидевшие в огромном зале начали передавать по рядам одеяла — и скоро дрожащий гонец оказался в толстом мохнатом коконе.
Ламорик склонился над ним — как будто разжигая огонь.
— Какие известия нам передают?
— Войско. С армией Радомора не потягается. Но ряды р-растут. Рыцари скачут с гор… под командованием Сванскина и Хонфельса. Ни Гарелина, ни Монервея, ни короля. Я должен передать вам, что они выступят в путь через пять дней, считая с нынешнего.
Ламорик посмотрел на Дьюранда.
— Пять дней нам не продержаться…
— На то, чтобы обогнуть залив, потребуется еще два дня, — проговорил Конзар.
Похоже, настало время признать поражение.
— Тогда, — прошептал Дьюранд, — они должны выступить сегодня же!
— Войско Радомора, — возразил гонец, — вдвое больше нашего.
Рот Ламорика беззвучно открывался и закрывался. На миг он сделался точной копией отца.
— Ваша светлость, — проговорил Дьюранд. — Вот для чего вы собрали здесь людей. — Он обвел рукой множество чумазых лиц, глядящих на них. — Здесь, в башне, сидит вторая половина армии.
— Среди нас много больных. А Радомор силен. Какие у нас шансы?
Дьюранд показал на трещины, что разбегались по сводчатому потолку зала, точно по надтреснутому яйцу. Дорвен с Альморой не сводили с него глаз.
— Все больше шансов, чем держаться тут еще семь дней.