Стараниями медика стоны на поляне прекратились. Раненые даже поели, хотя раньше им было не до того. Вода, естественно, опять кончилась, и Мерлью послала Танию за свежей. Возвращаться приказала уже не на поляну, а в лес вампиров.
- Сворачиваем лагерь? - спросил принцессу Найл и взялся за копье. Там, на просеке, тростниковых ростков как песчинок в бархане. Пойду добуду несколько "капканов" - хоть день-другой заботиться о пропитании не придется.
- Один не ходи... - вскинулась было Мерлью, но увидела поднимающихся Юккулу и Риона и удовлетворенно кивнула.
Пока остальные сворачивали лагерь, Найлу вместе со своей "охраной" удалось выковырять из земли четырех жирных тварей, и с последней из них - самой тяжелой - на плечах они замкнули уходящую с поляны колонну. Точнее, нанизанного на копье "капкана" несли телохранители, а сам правитель шел последним, сжимая двумя руками копье и поминутно оглядываясь.
Избавившись от пришельцев, голубые цветы опять тонко и гнусно запищали. Похоже, этот гнусный звук был достаточно действенным средством самообороны: мухи, облепившие трупы, моментально взвились в воздух, однако совсем улететь от начавшей попахивать добычи не смогли и кружили на небольшой высоте, время от времени пикируя вниз, но тут же взмывая обратно. Тела павших в короткой схватке и умерших от ран успели густо зарасти зелеными побегами и не были заметны на травяном ковре. Все, что изменилось на поляне за прошедшие сутки, - это появился каменный божок, хорошо заметный в центре круга пожухлой травы.
Тростники тихо шуршали на ветру, никакой опасности от них не ощущалось, и когда пузатое воплощение зла скрылось за склоном холма, Найл несколько расслабился. У входа на просеку принцесса Мерлью пропустила колонну вперед и пошла рядом с Найлом.
- Тебе не кажется все это слишком странным?
- Что?
- То, как быстро развиваются зародыши у женщин.
- Нет. - Окончательно успокоившийся правитель вскинул копье на плечо. - Целью Великой Богини является развитие разума на нашей планете. Именно поэтому все живые организмы, получая от нее энергию, начинают усиленно развиваться. У человека развитой интеллект уже имеется, и он к вибрациям Богини нечувствителен. Но ведь у ребенка разума еще нет? Вот дети и впитывают энергию, растут, как опунции после дождя.
- Странный способ поддерживать мыслящих существ у твоей Богини. Вместо уже разумных людей она вырастила смертоносцев, превративших нас в рабов. Неразумные дети развиваются с такой скоростью, что их матери оказываются на грани смерти... Своего Посланника она не видит и не слышит, а на пришедших поклониться верующих позволяет нападать всему, что только шевелится. А ты уверен, что у твоего корнеплода нет желания просто-напросто прикончить всех нас?
- Нет. Я разговаривал с Великой Богиней. Она и ее сородичи не способны ни развиваться, ни размножаться без мощного всепланетного интеллектуального поля. Вот они и хотят развить разум, чтобы такое поле на нашей планете появилось.
- И все-таки, - продолжала гнуть свое принцесса. - Почему человеческие зародыши развиваются так, что их матери вот-вот начнут умирать от перенапряжения, а паучата еле растут?
- А если без помощи Богини они росли бы еще медленнее? Что тогда?
Мерлью некоторое время молчала, потом фыркнула:
- А ведь правда, раньше я детей смертоносцев вообще не встречала. Их всегда прятали, пока не подрастут. Ладно, буду надеяться, что ты прав.
- Ты не веришь в Богиню?
- Верю. А вот в то, что она делает... Шесть женщин пришлось увозить в повозках. Четверо умерло вчера. Шабр говорит, что перенервничали во время нападения человеко-лягушек. А ведь большинство из них еще находятся на половине срока. Что будет дальше?
- Может, есть смысл уйти от Богини подальше? Вернуться пока к реке?
- Поздно, - покачала головой принцесса. - Они не дойдут.
Однако до леса вампиров дошли все в целости и сохранности. Здесь путники почувствовали себя как дома - они возвращались на место, где уже провели несколько дней и ночей; оказались под крышей - пусть этим кровом и была всего-навсего натянутая между деревьев паутина. Они больше не боялись нападений неведомых тварей - ведь незаметно сюда было никак не подобраться.
- Сидония! - окликнула начальницу охраны принцесса. - Посланник Богини приказал выставить постоянную охрану у проходов через колючий кустарник и через фунгусовое поле. На все время пребывания здесь он передает под твое начало стражниц и гвардейцев.
- Да? - негромко выразил удивление Найл.
- Нефтис все равно сейчас ни на что не способна, - тихо напомнила Мерлью. - А Сидония - командир опытный. Извини, что воспользовалась твоим именем, но меня она могла не послушать.
- Ладно, - кивнул Найл. - Ужин-то приготовить успеем? Уже темнеет.
- А готовить не надо, - довольно улыбнулась принцесса. - Достаточно разогреть то, что осталось с обеда.
x x x
- Ты еще жив, Посланник Богини? - любезно поинтересовался Шабр.
- И тебя еще переживу! - не выдержал Найл.
Свой вопрос Шабр задавал каждое утро - уже четвертый день подряд, с тех самых пор, как Симеон предложил отрезать правителю ногу, а Найл отказался. Сейчас нога выглядела вполне нормальной, а вот к вечеру следующего дня по возвращении в лес она распухла как бревно и была примерно такого же цвета.
Древняя поговорка, согласно которой судьба благоволит отважным, доказала свою истинность с неожиданной прямолинейностью: заплеванные человеко-лягушками охранницы выздоровели довольно быстро. Как утверждал Симеон, "яд оказал активное дезинфицирующее воздействие". А вот полученные в свалке укусы воспалились практически у всех. Найл еще дешево отделался - ему повезло: он полдня "промывал" рану в болоте. Другие перенесли загноение намного хуже...
Но теперь все это позади. В память о схватке на ноге Найла остался только овал из белых коротких шрамов.
- У меня приятное известие, Посланник Богини, - не смутился отповедью правителя смертоносец. - Четверо паучат достигли половой зрелости. Пожалуй, скоро и у нас появится потомство.
- Четверо? А сколько детей рождается за раз у одной самки?
- Мы никогда не считали, - заметно смутился Шабр. В вопросе правителя слишком явно просматривался второй смысл. - К тому же высокая смертность среди малышей предусмотрена самой природой.
- Ты уверен? - Найл сразу вспомнил Тройлека, его рассказ о детстве, о братьях и отце.
- Это заложено в нашей природе, - попытался доказать свою правоту ученый паук. - Давным-давно, когда мы еще не обрели единства, подрастающий смертоносец должен был уходить с охотничьего участка матери, искать для себя жизненное пространство. Больше того, молодежь улетела по воздуху, на паутинах. Именно с тех времен у нас сохранилась любовь к полетам по воздуху и стремление молодых к передвижениям. Вот и сейчас взрослые смертоносцы находятся в засадах, выбрав удобные места, а подростки носятся туда-сюда. Естественно, кое-кто из них попадает на обед земляным фунгусам, кое-кто влезает в колючие кусты, некоторых ловят крупные хищники. Избежать этого невозможно!
Шабр оправдывался, но скрыть жестокой правды не мог. Половой зрелости одновременно достигли четыре подростка, а у паучихи рождается не меньше полусотни малышей. Значит, выживает в лучшем случае один из десятка. И это лишь тогда, если четверо паучат - братья. А если просто ровесники?
Листва раздвинулась, в чаше появилась Мерлью с соблазнительно пахнущей грудкой вампира и полной флягой в руках.
- Рада видеть тебя, Шабр.
- Рад видеть тебя, принцесса, - с облегчением поздоровался паук, довольный возможностью уйти от неприятного разговора. - Не буду вам мешать.
Восьмилапый попятился и спрыгнул с кроны.
- Странно, - удивилась девушка. - Раньше его ничего не смущало.
- Просто я задал ему неприятный вопрос, - признался правитель. - Ну, как там внизу?
- Спокойно, - пожала плечами принцесса и протянула ему печеную грудку.
Идея забраться в кроны деревьев-падальщиков родилась в горячечном бреду Найла, когда Симеон пожаловался, что женщины на сырой земле могут заболеть. "Так давай поднимемся на второй этаж! - заявил Найл. - Чем мы хуже вампиров?" И даже попытался забраться на дерево, забыв про распухшую ногу.
Принцесса его не пустила, послала двух охранниц в сопровождении доброго десятка маленьких паучат. Минут через десять Дравиг вместе с Шабром осторожно подняли на дерево больного правителя.
Вампиры уступили свой дом безропотно. Просто вспорхнули в небо, сделали прощальный круг и медленно удалились в направлении далекого плато, а их личинок мгновенно растащили паучата.
На "втором этаже" оказалось неожиданно удобно: крупные чашеобразные кроны деревьев-падалыциков позволяли с удобством разместиться троим-четверым людям; широкие мягкие листья хорошо сохраняли тепло и жадно поглощали все отходы - от испражнений до объедков, - не пытаясь при этом слопать самих постояльцев. Голубое небо над головой, свежий воздух. Днем прохладно, ночью тепло. Пожалуй, даже во дворце никогда не было так хорошо.