- Но ты же сама говорила, что с беременными женщинами нам не пройти.
- Где не пройти?
- Как где?! - разозлился Найл. - До Богини нам с ними не дойти!
- А зачем тебе Богиня? - с холодным спокойствием переспросила принцесса.
- Чтобы заручиться ее помощью и вернуться в город!
- Так вперед! Сколько можно сидеть на одном месте?!
- Ты собираешься нести младенцев через Дельту? - склонил голову набок Найл.
- Зачем? Сходить к Великой Богине ты можешь и без них.
В лесу повисла тишина, хотя к разговору вроде бы никто и не прислушивался.
- Здесь никому ничто не угрожает, - напомнила принцесса. - Женщины уже не лежат с огромными животами, а очень даже бодро ходят на охоту. Загонять дичь они прекрасно научились. Ты хотел увидеться с Богиней? Ну так иди! Иди, и давай выбираться из этого проклятого места!
Найл молчал. Предложение принцессы застало его врасплох.
Правитель действительно собирался заручиться помощью Богини, чтобы вернуться в город и прогнать захватчиков. Но день за днем он привык к жизни в лесу вампиров, где было уютно и безопасно, хватало и воды, и пищи, а кроны давали удобный приют. Зачем уходить? Дравиг тоже не задавал этого вопроса. Как и все взрослые смертоносцы, он сплел себе паутину над головой и замер в покое, изредка выбираясь, чтобы съесть очередного вампира, попавшего в липкие тенета. Город ушел в прошлое, он стал воспоминанием, мечтой, о которой можно говорить, но за которой совсем не обязательно гнаться. И вот вдруг: "Иди!" В то самое время, когда жизнь совсем было наладилась.
- Ты что, решил остаться здесь навсегда? - угадала Мерлью мысли правителя.
- Нет, - пожал плечами Найл. - Но спешить совершенно ни к чему. Пусть дети подрастут и окрепнут. Помнишь, каково идти через пустыню? К тому же мы можем построить здесь дома.
- Зачем? - искренне удивилась принцесса. - В кронах намного удобнее. Одежда скоро износится, но мы оденемся в шкуры гусениц. Ножей здесь найти негде, но можно пользоваться дубинами. Правда, когда сломается последний мачете, дубинки тоже сделать будет не из чего, но ведь мы к тому времени можем научиться плеваться ядом... Как ты думаешь, Найл, а почему в такой богатой жизнью Дельте нет ни смертоносцев, ни людей? Почему здесь не живут разумные существа? А? Ты нашел где-то здесь дом. Что стало с потомками людей, которые в нем жили? Не знаешь? А я, кажется, догадываюсь... И становиться королевой лягушек не хочу!
- Это всего лишь твоя фантазия. - Найл покачал головой, но уверенности в его голосе не ощущалось. Он вспомнил про найденный скелет человеко-лягушки и собственные сомнения, про злого божка и про лазутчиков Мага с разрезанными перепонками между пальцев ног. Если человеко-лягушки - потомки людей, то почему бы их повелителю не обладать разумом? Вдруг один из людей оказался восприимчив к излучению Великой Богини Дельты? Может, он таится где-то здесь, среди густой зелени, иногда посылая почти сохранивших прежний облик слуг на разведку в город, а вконец одичавших подданных бросая в атаки на незваных гостей. Что, если Маг прячется не в горах, а здесь, в Дельте? Иначе откуда взялся на поляне злой божок?
Ответ на все вопросы таился совсем рядом. Ведь эти метаморфозы могли произойти лишь после появления здесь Великой Богини. И она не может не знать о том, что творилось у нее под боком.
- О чем задумался, Посланник Богини? - окликнула его принцесса.
- Ты права, принцесса. Нам пора двигаться дальше.
- И когда же ты намерен отправиться в путь, Посланник Богини?
- Завтра, - отрезал Найл.
x x x
Они вышли утром - шестнадцать человек в сопровождении большой группы смертоносцев.
Уверенная в своем праве сопровождать господина везде и всюду, Нефтис просто довела до сведения Найла, что возьмет с собой десять самых сильных женщин. Симеон предложил взять Сонру, но попросил прихватить в поход и Риона - своим беспокойством за Юккулу парень замучил всех. Принцесса, которую правитель в глубине души подозревал в желании хоть на время обрести власть, наотрез отказалась оставаться в лесу. Ее сопровождала Тания. Дравиг тоже покинул паутину. Из старых смертоносцев к Богине не пошел больше никто, но непоседливой восьмилапой молодежи набралось почти три десятка.
Собирать в дорогу было нечего - воды в Дельте с избытком, а еду можно добыть в пути. Они просто позавтракали чуть плотнее, чем обычно, и по утрамбованной просеке двинулись через увешанные ярко-желтыми плодами колючие кусты.
Вчерашняя просека в тростниках зарасти еще не успела, и отряд довольно быстро добрался до соседнего холма. Кости человеко-лягушки, на которые Найл хотел взглянуть еще раз, за ночь превратились в серый крупнозернистый порошок, еще сохранявший примерные очертания костей, но определить что-либо по ним было уже невозможно.
- Похоже, травке кальция не хватает, - заметил Найл остановившейся рядом принцессе; теперь правителя ничуть не удивляло, что от мертвых тел, во множестве брошенных на цветочной поляне, не осталось ни следа. Здешняя зелень готова переварить все, вплоть до камней в почках.
Принцесса Мерлью хмуро пожала плечами и пошла дальше.
Злого божка путники обогнули по большой дуге и медленно, гуськом, двинулись через мелкий кустарник. Первой каким-то образом оказалась принцесса. С излишней силой она тыкала землю перед собой копьем и нервно кусала верхнюю губу. Дважды раздавались громкие щелчки челюстей, взмывала в воздух прелая листва, но каждый раз Мерлью успевала отдернуть копье. Первого из "капканов" они с Танией долго кололи в глубине норы, второго принцесса, пожав плечами, просто переступила. Промахнувшееся животное догадалось не напрашиваться на неприятности и отсиживалось под землей, пока весь отряд не прошел дальше.
Стайка мух зависла над норой с забитым "капканом". Одна из крылатых гостий отделилась от остальных и описала круг над головой у Нефтис. Любопытную паучонок тут же сбил волевым ударом и впился в нее хелицерами.
Потом появились слепни-табаниды. Они долго выбирали цель, потом дружно спикировали на стражниц. Эти насекомые нападают единственным способом: садятся на затылок человека и вонзают острое жало в основание черепа. Поскольку шли путники гуськом, отогнать слепней труда не составило, а двое из них попались в лапы смертоносцам. Через несколько минут табаниды повторили нападение, но опять безуспешно. Во время третьей атаки один из паучат не удержался и кинулся за слепнем - сбитый волевым ударом крылатый хищник упал в нескольких шагах в стороне. Юный смертоносец рванулся к добыче, пробежал несколько метров, и тут раздался зловещий хлопок челюстей. Пауков передернуло от волны общей боли и... И все. Оставшийся без лапы паучонок шарахнулся обратно в общий строй.
- Вот так, - сказал Найл. - А человек с откушенной ногой не проживет больше двух минут.
- Конечно, - откликнулась Нефтис, - ведь у нас только две ноги.
- При чем тут это? - поморщился правитель. - Просто человек истечет кровью. А у смер-тоносца ни капли не выступило.
Со стороны принцессы послышался еще один хлопок. Найл повернул голову, но успел только увидеть, как девушка невозмутимо перешагнула нору и двинулась дальше.
Вскоре они вступили в редколесье. Между высокими деревьями по-прежнему рос мелкий, усыпанный яркими цветами кустарник, и Мерлью при каждом шаге не переставала тщательно прощупывать почву. В воздухе витал прохладный аромат мяты. Найл внимательно прислушивался к внутренним ощущениям, пытаясь понять, не скрывается ли под сильным запахом какой-нибудь дурман. На обнаженную руку что-то капнуло - правитель судорожно дернулся, посмотрел наверх.
На небе - ни облачка.
Пожав плечами, Найл сделал несколько шагов, и тут на него опять капнуло, на этот раз на голову.
- Это локрисы, - крикнул сзади Рион. - Я их знаю. Еще их слюнявицами называют. Или пенницами. Они иногда появлялись в садах. Противные очень, склизкие.
- Ядовитые? - спросил Найл.
- Нет. Просто противные.
- Что-то уж слишком здесь спокойно...
Простую истину, что за внешним спокойствием в Дельте непременно таится неприятный сюрприз, успели усвоить все, и теперь внимательно смотрели по сторонам.
- Посмотрите вперед, господин мой, - опять окликнул Найла Рион.
- Куда?
- На дерево перед принцессой.
- А что там?
- Ветка слишком низко растет...
Найл кивнул. Вокруг высились голые стволы, расходящиеся кронами лишь высоко над головой. Однако на дереве, к которому приближалась Мерлью, на высоте человеческого роста торчал в сторону толстенный сухой сук.