— Издеваешься Вол? Я же относился к тебе, как к своему приемнику. Доверял все тайны. В таком носителе держал твой разум ради твоего блага. Я установил, что в таких носителях разум развивается очень плодотворно. И твой разум этому подтверждение. Я собирался уже менять этого твоего носителя, просто не успел. Знаю ты мне не веришь? Но отвези меня в мой кабинет и я передам тебе все записи моих иследований, планы на будущее. Там ты и найдёшь подтверждение моих слов.
Вол посмотрел на меня. Я пожал плечами, мол поступай как хочешь. Решившись, Вол подошёл к гор професору и помог перебраться его калеке-носителю в инвалидное кресло. Я стоял в стороне и заметил, как по лицу нового носителя разума гор професора скользнула злорадная улыбка. Мгновенно насторожился. Побеждённый что-то задумал. Он явно торжествовал, его план удался. Понять, что задумал професор не мог. Отчаяно перебирал варианты, но мой разум ничего подсказать не мог. Наличие чего-то в ивалидном кресле-каталке исключил. Им пользовался Вол, о таком сценарии развития событий, професор знать не мог, а дать шанс Волу устроить ему какую-либо неприятность он бы не допустил. В коридоре тоже не могло быть ничего такого. Носитель-инвалид подвижностью не отличался. Оставался кабинет. Но мы меры предосторожности приймем. Хочется Волу ознакомиться с записями и планами професора? Ради Бога! Пусть знакомиться.
Всё это обдумывал по дороге к кабинету професора. Мы подошли, Вол открыл его и зашёл в него. Професор остался со мной в коридоре. Вол внимательно осматривал кабинет, заблокировал панель управления на столе. Обыскал стол. Кресло професора убрал в угол кабинета.
Я стоял возле каталки и наблюдал за выражением лица носителя професора. Ничего подозрительного не заметил. Професор был спокоен. Это настораживало меня. Слишком быстро он сдался, смирился со своим поражением. Такого не могло быть. Приходилось быть начеку. Напрасно Вол затеял это.
Ещё раз осмотрев всё, Вол подошёл к нам.
— Ну, гор професор! Осмотрел всё внимательно. Похоже гадости от Вас можно не ждать. С трудом в это верю. Дайте поехали! Разберёмся с Вашими бумагами.
Он закатил каталку за стол, сам обошёл стол и сел в кресло у приставного столика. Я остался стоять за его спиной, наблюдая за професором.
Професор устроился за столом, провёл по нему руками, окинул кабинет долгим взглядом и посмотрел в глаза носителя Вола. Выражение лица его носителя было спокойным, постепенно на нём проявлялась торжествующая улыбка.
— Вот мой стол. Очень много лет я работал за ним. Здесь родились мои гениальные идеи. Сидя за ним строил грандиозные планы на будущее. Теперь какое-то ничтожество хочет похитеть мой труд, мои мысли, мои планы. Неужели ты мог поверить, что я тебе всё отдам? Глупец! Я всегда готов к неожиданностям. Но я ждал их от моего последнего врага Рута, надеясь победить и уничтожить его. Я не ждал удара в спину от одного из моих ничтожеств. Без меня вы все никто и ничто. В запасе я держал последний сюрприз. Сейчас пришло время его раскрыть. Он очень прост и всем понравиться. Тем более, что ты и этот презренный разделите его со мной!
Професор схватил с подставки для ручки маленький серебристый шар, бросил его в рот и проглотил. Кабинет огласил его радостный смех.
Что руководило мной? Не знаю. Не задумываясь схватил носителя Вола, таща его за одежду выскочил из кабинета професора и понёсся прочь по коридору. Вол попытался вырваться, потом извернувшись сумел вскочить на ноги, но от моей хватки освободиться он не смог. Так и бежал вслед за мной.
Мы успели отбежать на приличное расстояние от кабинета професора. Внезапно из него полыхнула яркая голубая вспышка. Она ударила в стену напротив дверей. Окутала часть коридора и только потом громыхнуло. Бабахнуло так, что слух отключился мгновенно. Моё и Вола тела взлетели в воздух и как пушинки понесло по коридору. Затем они душевно шмякнулись о пол. Думаю на какое-то время наши разумы сжались и где-то спрятались. Говорить "разум или сознание" покинули меня не могу. Слишком много о разуме теперь знаю.
Очнулся и заворочался, ощупывая себя. Болело везде моего носителя к твёрдому полу приложило хорошо. Попытался глубоко вздохнуть. Пыль набившаяся в рот и нос, попала в горло. Забился в приступе выворачивающего внутренности кашля. Рядом зашевелился и закашлял Вол. Он почему-то откашлялся первым и сыплым, прерывающимся голосом произнёс:
— …., его мать! Професор сумел уйти хлопнув дверью. Теперь ты не сможешь посмотреть запись нашей с ним встречи. Тебе прийдётся довольствоваться моим рассказом! Вот…, мокроногий!
Услышав из его уст выражения в лучших традициях моего старого мира, я засмеялся и тут же зашёлся выварачивающим внутренности кашлем. Едва успокоился и отдышался.
— Ты в моём старом мире обжился. Пополнил свой лексикон основательно. Что это было?
— Антивещество в защитной температурной капсуле. В его желудке от температуры оболочка разрушилась и мы получили результат. Хотя нет худа без добра. Комнаты наблюдения, лаборатории програмирования разума, лаборатории с оборудованием перемещения разума, контрольного компьютера и ещё трёх вспомогательных лабораторий контроля и влияния на мир носителей всего этого больше не существует. Ты помнишь наш последний разговор в твоём мире? Тогда ты спрашивал буду ли я продолжать дело професора, воровать разумы из твоего старого мира, пересаживать разумы в носителей, помнишь?
Я кивнул головой. Для меня это был очень важный вопрос, понятно, что забыть я не мог. Вол долждался моего кивка и рассмеявшись, продолжил:
— Теперь ты можешь спать спокойно, забыть обо всех своих тревогах. Не только я, а никто вообще продолжить дело професора не сможет ещё очень и очень долго. Остался один маломощный компьтер сжатия времени или проще говоря возврата к исходной начальной точке. Ладно! Пошли собирать ассистентов и лаборантов, объявлю им о смене власти и кончине "горячо любимого" професора. Заодно и обсудим, что делать дальше? Жизнь продолжается!
Мы пошли по уцелевшему коридору. Вол отпирал комнаты-камеры. Ассистенты, лаборанты увидев его вскакивали, потупив глаза. Вол не вдаваясь в объяснения, командовал:
— Бегом в конференц зал. Живо!
Все выскакивали и возростающей толпой трусили впереди нас. На нас они не смотрели, так и бежали смотря под ноги. Из их одинакового поведения понял, что професора здесь "любили, уважали и практически не боялись". Он был для них строгим отцом, не думающем о чувствах и отношении к себе. Они платили ему темже.
Так гоня перед собой около 60 человек зашли в конференц зал. Все привычно расползлись по углам подальше от професора. Вол скосил на меня глаза и усмехнулся.
— Так золотые ребята! Помощники и последователи прошу Вас придвинуться ближе. Хочу видеть ваши добрые и любящие лица. Шевелитесь!
Только после его окрика, принудительно-приглашённые зашевелились, но каждый старально прятался за спины других, садится в первых рядах никто не стремился. Они упорно подталкивали друг друга, упорно сопротивляясь если выталкивали кого-то из них вперёд. Вол смотрел на них и резко расмеялся.
— Представляешь? Я тоже вёл себя так. Это теперь мне смешно, а в те времена я суетился как и они. Временами даже забывал, что сижу в инвалидном кресле. Пора заканчивать эту суету. Итак коллеги! За время своего отсутствия я отвык от наших реалий, о чём не жалею. Гор професор покинул нас, утилизировав свой разум и моего носителя-калеку вместе с инвалидным креслом и частью лаборатории. Теперь для вас есть занятие. Расчистить завалы и убрать то, что осталось. Сразу вас всех обрадую, осталось немного, так что ударного труда вам не достанется. Туб ты старший! Обращаю твоё внимание. Логу, Кину и Благу выдели самую трудную работу. Первым двум это в наказание за то, что шутили с креслом моего носителя-калеки, связывая колёса. Последнему названному мной ассистенту, это назначается в наказание. Он постоянно доносил гору професору, на всех ассистентов и лаборантов. Я не злопамятный, я справедливый! А теперь валите отсюда.
Озабоченные всем услышанным ассистенты и лаборанты покидали конференц зал. Им нужно было обсудить и осознать всё услышанное. Туб гордо подгонял всех. Вскоре мы остались вдвоём. Вол проводив взглядом уходивших объяснил мне:
— Они всегда издевались над Тубом, теперь он отыграется на них. Всё равно их нужно перевоспитывать, вот пусть и начинают. Теперь давай поговорим о деле. Завтра нужно разблокировать переходы и посетить последнего професора. Но у него там около сотни лагов и умов. Бойцы с меня и моих колег никакие. Ты говорил, что возле перехода в мир носителей тебя ждут твои воины. Помоги нам справиться с лагами и умами. Пожалуйста!
Я задумался. Вол обещал уничтожить проходы в мой новый мир и оставить его жителей в покое. Для меня это была главная цель. Не помочь Волу? Это значит, что лаги и умы уничтожат Вола и его людей. Професор Рут со своими лагами и умами мой новый мир в покое не оставят. Постоянно воевать с ним будет трудно, поэтому я должен помочь Волу, раз ставлю на него. Мои тридесятка воинов с сотней лагов и умов справятся, мощного оружия у нас достаточно, задерка на несколько дней значения не имела. Особо раздумывать было нечего и я ответил согласием. Мои доспехи и всё снаряжение лежали в отведенной мне комнате. Вол проводил меня в неё и подождал пока я переоденусь. Снял халат, брюки, боты и шапочку, бельё оставил. Моё старое бельё, как унесли тогда куда-то, так и не принесли. Уже не сомневался, что его просто уничтожили. Стирать его никто не собирался. Одел свои доспехи, только всё старое и новое оружие оставил в комнате, оно пока мне было не нужным. Как только переоделся и был готов, Вол с интересом осмотрел меня, но ничего не сказал. Толи был покорён моим мужественным видом, толи не знал, что сказать увидев мою облачённую в металл фигуру. Пока одевался, мы договорились, что я приведу своих воинов сюда в комплекс. По уверению Вола пустых комнат, чтобы разместить их на ночь хватит, их его люди приготовят. Вол шёл со мной, он направлялся отключить защиту прохода, а я направлялся к шлюзу прохода в мой мир. По дороге Вол поинтересовался, если у моего носителя возникнет физмологическая нужда, как я смогу это сделать облачённым в доспехи. Хотел ему показать, но он отказался. Сославшись на то, что он не любопытен. Идти нужно было мимо уничтоженных лабораторий, кабинета и комнаты наблюдения. Физиком я не был и мой разум не мог представить, что может наделать то количество антивещества которое использовал гор професор. Глаза моего носителя увидели картину разрушений и я ужаснулся. Метров двадцать справа и слева вдоль коридора была пуста, как будто толстые стены, пол и часть перекрытия просто выковырнули. Дальше в обе стороны валялись обломки перегородок, куски бетона, искорёженная мебель и аппаратура. Там возились ассистенты и лаборанты, обломками они засыпали яму в полу. Их стараниями уже была засыпана одна часть ямы. Осторожно прошли по обломкам. Вол дал указание Тубу направить людей для подготовки комнат. Все с люботытством смотрели на мою облачённую в доспехи фигуру, но молчали. Пройдя ещё метров 70 по непострадавшему коридору мы зашли в комнату, где я впервые выйдя с переходного шлюза увидел гора професора. Вол начал колдовать с аппаратурой. Я ждал. Но вот разошлась стена и я вошёл в шлюз. При выходе процесс дезинфекции не проводился и чере 5 минут я покинул портал вступив в свой мир. Он встретил меня мелким дождём, хмурым небом.
В сотни метров от меня горел костёр, стояли телеги и повозки. Кони и волы жевали сено, свободно передвигаясь вокруг разбитого воинами лагеря. По времени этого мира, я покинул стоянку отряда пару часов назад. Вдохнув воздух своего мира полной грудью я пошёл к лагерю. Мне было хорошо и уютно. Я вернулся в свой мир! Это было то, о чем мечтал всё время, то ради чего я побывал в своём старом мире, подвергался опасности, но уцелел и вот я здесь! Радостно стучало сердце, ноги легко шли по земле этого мира, ставшего моим. Я шёл к моим воинам, чтобы повести их в очередной опасный поход, в котором любой из них мог встретить свою смерть. Я имел право это делать, а их долг был следовать за мной зная, что их ждёт.
Живя в своём мире никогда не задумывался о законах жизни общества, государства. Да ходил головать, как и все. Осуждал и ругал правителей и чиновников, понятно в своём очень узком кругу, но значения этому всему не придавал. Знал, что от меня ничего не зависит. В любом случае борьбу за власть, за возможность управлять обществом вели группы приближённые к власти. Они выдвигали своих лидеров, назначали чиновников, боролись между собой за возможность делать это как можно дольше. А я и миллионы других людей были просто статистами, создававшими фон власти. Так было везде и всегда. Только где-то это было откровенней и тогда это называли тиранией, узурпацией власти, а где-то просто играли создавая розовый фон, это называли демократией и свободой. Но рано или поздно, власть правителя, чиновника кончается, они становятся обычными членами общества, уже не могущими влиять на него и тогда за всё расплачиваются их потомки. Мучась забвением, отсутствием многих благ, неуважением и забвением. Память человеческая короткая. Вырастают новые поколения, у них свои идолы. Об этом никогда и никто не думает. В моём мире это было проще. Ты имеешь титул, его будут иметь и твои потомки. Все титулованные за этим следят всегда, ибо думают о себе и своих потомках. Они тоже служат своему обществу, но без выборов и демократии. Просто иначе жить невозможно. Для сохранения своего общества, себя они нанимают служителей и воинов-наёмников.
О чиновниках и других служителях говорить не буду. Мне это не интересно и не нужно. Ведь веду рассказ о воинах-наёмниках. Только попав в этот мир и столкнувшись с этой кастой понял, что и в моём старом мире всё это тоже так. Наемника нанимают, ему дают блага и ценности того мира, где живут. А он пользуясь этими благами тренируется сражаться и убивать, не занимаясь больше ничем. Но став наёмником, избрав этот путь он знает, что за все получаемые блага, сытую жизнь ему при необходимости придётся расчитаться своей жизнью. Соглашается с этим и так живёт, ожидая встречи со смертью. В жизни всегда и за всё приходится платить. Но он честен. Он платит сам по всем счетам, не перекладывая всё на потомков. Так есть везде и в моём старом мире, и в этом моём новом мире. Сейчас я шёл, чтобы позвать этих воинов расплатиться за доставшиеся им блага. Знал, что они не откажуться сделать это не задавая вопросов и не пытаясь увильнуть. Законы касты наёмников в этом отношении очень суровы. Для нарушителя их есть одно наказание, тоже смерт! Но позорная. Принять её придётся стоя на коленях, без оружия, без доспехов, с позорно связанными руками от своего же меча. Такая смерть страшила всех, потому такое наказание и было большой редкостью.
Я подошёл к воинам. Для них отсутствовал недолго, они встали, готовясь выслушать мой приказ. Начал без долгих и цветастых предисловий:
— Командирам десятков назначить из своих людей по одному воину. Они остануться здесь стеречь коней и повозки. Остальные берут стрелковое оружие и своё личное вооружение идут за мной. Я нашёл вход во владения Охов и тех, кто поможет нам добраться до них. Но вначале нам предстоит бой с лагами и умами, чумами, слугами Охов. Собирайтесь! Через полчаса выступаем.
В лагере возникла суета сборов. Вопросов никто не задавал. Все понимали, что предстоит бой, а значит кому-то из них придётся умиреть. Но это было их платой и я имел прово требовать её. Это было неоспаримо. Собирались быстро. Через полчаса построившись в колону по три человека в ряд, отряд следовал за мной. Мы шли к открытому Валом переходному шлюзу в другой мир. Мои воины этого не знали, да это их и не интересовало. Они шли на свою битву, где их ждал жребий, выбранной ими жизни наёмника.
Вскоре мы подошли к порталу. По одному прошли его и оказались в помещении лаборатории. Для воинов это было в диковинку, но они тщательно хранили невозмутимое выражение на своих лицах. В лаборатории кроме Вола было ешё шесть лаборантов. Они с удивлением осматривали закованных в доспехи рослых носителей, с диковинным оружием. Они понятно выдели их на экранах мониторов, но одно дело видеть на экране и другое дело видеть воочие. От воинов разило потом, запахом несвежей одежды, оружейного масла. Более двух недель пути люди немылись, спали у костров, не снимая одежды. Пахнуть от нихсвежим запахом полевых цветов и трав, естественно не могло. Лаборанты разбивали воинов на группы по три-четыре человека и уводили в отведенные им комнаты комплекса. Лаборантам предстояла роль гидов-инструкторов, они должны были быть возле своих групп постоянно, помогая им пользоваться туалетом, душем, синтезатором пищи. Слишком большой разрыв в технологиях и жизни был между нашими мирами, между нашими культурами.
О том, что вернувшиеся живыми с этого похода будут рассказывать о неслыханных чудесах, с которыми они столкнулись другим, я не переживал. Это всё закрывала легенда о небесной рати. Скажу счастливцам, что они побывали в жилищах воинов небесной рати и видели их слуг, которые служили им. Они будут счастливы, что удостоились такой чести, а слушатели ничему удивляться не будут. Небесная рать это само по себе чудо, а то, что её воинов окружают разные чудеса? Это не удивительно. Просто будут завидовать счастливчикам, вернувшимся и оставшимся среди этих чудес навеки. Им всем так повезло! Жаль, что мы не оказались среди избранных. Очень жаль!
Воины и лаборанты разошлись. Я с Волом остались вдвоём. Он закрыл переход, заблокировал его и мы пошли к нашим комнатам. За прошедшее время ассистенты и лаборанты поработали ударно. Они засыпали яму и установили дверные ручки внутри комнат. Мы зашли в мою комнату. Вол так и остался занимать соседнюю комнату с моей. Я потрогал вновь установленную ручку. Вол усмехнулся.
— Время камерного содержания закончилось. После сотен лет пребывания в роли узника, свобода очень непривычна, но привыкнем. Правда если тебе это не удобно? Сейчас ручку снимем. Только скажи.
Я рассмеялся. Вол пошёл к себе принять душ. Пыль после прощания гор професора, забилась во все поры. Я-то, когда переодевался в доспехи, её смыл, а он так и ходил всё время. Ужинать договорились у меня, заодно собирались обсудить план похода на територию професора Рута. Я тоже решил воспользоваться душем и одеть взятое мной из моего мешка чистое моё бельё. Нас ждал бой, а перед ним положенно переодеваться в чистую одежду. Так было в книгах и виденных мной фильмах. Традиции нужно соблюдать! Вот и следовал им.
Вол зашёл ко мне. Вместе поужинали. После ужина отправив посуду в утилизатор, освободили стол. Вол разложил на нём распечатку строительного плана с отмеченными проходами в лабораторию професора Рута. В наличии сюрпризов я не сомневался. С действием антивещества познакомился, гробить своих людей и себя желания не было. Поэтому предлагая свой план проникновения в чужую лабораторию исходил из самого худшего сценария. Предполагал, что открыв двери мы столкнёмся с сюрпризами типа мин, с неизвестной начинкой. Вол в этом вопросе полагался на меня. Он без возражений принял мой план. Выслушал мои указания.
В этом помещении без окон понятие дня и ночи было относительным. За прошедшее время насыщенное событиями усталость брала своё. Назначив подъём, через 8 часов местного времени легли спать. Завтрашний "день" обещал быть не менее трудным. Потушил свет и лёг спать. Уснул мгновенно.
Разбудил меня мелодичный звон, так здесь оповещали о начале "дня". Встал, принял душ, позавтракал и начал облачаться в доспехи. Своё старое оружие, ружья, пистолеты, арболеты отдал своим воинам. Артиллеристы были вооружены слабо, а арттелеги остались в нашем лагере, вот и пополнил их боевую мощь своим арсеналом. Сам вооружился новым оружием, взятыл из моего старого мира. Оба пистолета, патроны к ним, патроны к ружью заполнили мои подсумки. Автомат и магазины к нему решил оставить, вместе с гранатами. Во-первых, я не мул и так идти было не легко. Во-вторых в помещениях и коридорах лаборатории гранаты и автомат штука опасная. Особенно с моими воинами не имеющими понятия об убойной силе в закрытых помещениях этих типов вооружения.
Все обитатели нашей лаборатории, мои воины, ассистенты и лаборанты собрались в конференц зале. Мы с Волом пришли последними. Проэктор на большой экран вывел строительный план с переходами в лабораторию професора Рута. Вол настоял, чтобы его люди шли с нами. Толку от них в бою не ждал, поэтому определил их место в тылу моего отряда. Объяснил своим воинам порядок двежения. Идти решил через один вход. Распылять силы не решился. В закрытых помещениях, зданиях, существует своя специфика передвижения и боя. Ни мои воины, ни я ей обучены не были. В их мире больших зданий не было. Замки-башни штурмовали просто. Окружали, обкладывали сеном, дровами и поджигали всё это, надеясь, что дым выкурит защитников. Если это не удавалось? То просто заваливали входные двери и ждали когда у противника закончатся запасы еды и воды и он сдасться осаждавшим. О потайных ходах понятия не имели. В замках-башнях их и не было, поэтому тайно покинуть осаждённое строение его защитники не могли. Это только мой замок в долине, в моём майорате имел потайные ходы, обогнав имеющиеся фортификационные познания этого мира. Но я этого не афишировал, тайну знал только я. В общем ни я, ни мои воины не имели представления о том, как вести бой, выбивать противника из комнат, лабораторий, переходов. Теперь эту науку приходилось постигать самостоятельно, без инструкторов и пособий. Как правило за такие знания приходится платить кровью и жизнями воинов, но нам предстояло всё это сделать, другого пути не было. Из фильмов я помнил, как это делали солдаты, бойцы спецназа в таких случаях. В фильмах они это делали здорово! Противник всегда стрелял мимо, а каждый выстрел наших убивал минимум двоих. Но жизнь это не кино, за ошибки платят убитыми и после съёмки эти убитые увы, не встают. В жизни ведь всё иначе, чем на съёмочной площадке. Оставалось только расчитывать, что у противника нет огнестрельного оружия и наша огневая мощь его подавит. Лаги и умы серьёзные противники, если сойтись с ними врукопашную. Этот опыт мы имели. Исходя из этого выделил двух разведчиков, которые должны идти впереди, а сзади за ними должны идти две шеренги лучших стрелков. Расстреляв заряды они должны были пропустить через себя арбалетчиков и мечников, замыкающие три арбалетчика и четыре мечника должны зачищать пойденные помещения. На словах всё получалось здорово, а как будет на самом деле? Даже представить боялся. Вол со своими людьми замыкал наши боевые порядки. Они должны были проверять оборудование и аппаратуру в уже прочёсанных комнатах.
Таким порядком расположились у первого перехода. Двери, такие как лифтовые в моём старом мире, только раз в пять большие были перед нами. Боевым порядком описанным раньше застыли перед ними. Вол начал снимать блокировку автоматики приводов. Раздался щелчок и створки дверей начали расползаться. Замерли, приготовились. Двери были двойные. Первые створки разошлись, а вторые стояли, как вкопанные, только натужно ревели серводвигатели. Раздался скрежет и сверху дверей повалил дым. Понял сразу. Сгорели обмотки двигателей. Вонючий едкий дым наползал на нас, залезал в глаза, нос, рот. Слезы текли из резавших глаз, рвущий лёгкие кашель разрывал грудь. Приказал всем отойти, всёравно все начали пятиться назад. В эти мгновения пришло спасение. Включилась вытяжная вентиляция. Через несколько минут дым исчез. Ещё около получаса плакали и кашляли, затем успокоились. Подошёл и осмотрел не раскрывшиеся створки. Моих знаний было достаточно, чтобы понять причину. Гор професор заблокировал автоматику управления переходами, а професор Рут заблокировал свои двери механически. Он сварил обе створки между собой и усилил сваренный шов, наварив на створки соединительные пластины. Варили в спешке и недавно.
Вол посмотрел на меня и крыво усмехнулся.
— Вот видишь? Кар тоже нашёл возможность вернуться. Может и одновремённо с нами, но не позже. Они приняли свои меры.
Я кивнул головой. Говорить было нечего. Перешли к следующим дверям. Снова построились. Вол разблокировал автоматику и дал ей команду открыть двери. Все напряглись. Двери начали расходиться и я увидел туже картину заваренных внутренних створок. В этот раз сразу бросились назад. Обмоткам двигателей нужно было дать сгореть. Лучшей блокировки внутренних дверей представить было невозможно. Необходимо было обезопасить себя от удара в спину, если противник проникнет через разблокированные двери. Ждать пока сгорят обмотки серводвигателей не стали, оставив двух лаборантов довести дело до конца, перешли к третьим дверям. Мои воины двигались не охототно. Строились, как сонные мухи. Несколько зашевелились, только после моего окрика и брани с тычками своих командиров. Повторили уже надоевшую процедуру. Нервное напряжение измотало людей. По хорошему в таком состоянии для ведения боя они не годились. Понимал это, но упрямо решил повторить попытку ещё раз. Вол тоже устал, но спорить не стал. Он повторил всю операцию. Увы! И здесь внутренние двери были заварены. Подошёл и осмотрел их. Только вблизи заметил отличие от увиденного ранее. Шов соединяющий створки двери был не доварен до конца. Сварка заканчивалась, не доходя на метр до пола и не было следов сварки поперечных пластин. Не успели? Но шов был холодным. Варили часов 8-10 назад. Может и больше, но не меньше точно. Отошёл от двери, дав знак всем отступить подальше. Отползали толпой, повернувшись к двери спиной. Подошёл к Волу.
— Надо и сдесь сжечь двигатели. Остаётся надежда на последние двери, но на всякий случай нужно приготовиться их вскрывать. У вас есть резаки или что-то типа "болгарок", если видел их в моём старом мире? У меня есть гранаты, но подрывать ими дверь в узком переходе опасно. Может и завалить.