— Сейчас пошлю лаборантом за инструментом для резки. Но люди устали. Мы возимся уже семь часов. Надо дать им возможность отдохнуть. Впереди схватка с лагами и умами. Выдержат ли твои воины?
Не признать его правоту? Было глупо. Есть предел человеческих сил и возможностей, нервное напряжение сокращает его. Выражается это в притуплении внимания, замедлении реакции. В случае боя это всё играет наруку противнику, снижая шанс выжить воину. По словам Вола противник и так имел минимум трёхкратный перевес численности. Давать ему ещё дополнительные козыри? Было большой глупостью. Время нас не торопило, а здесь в глухих помещениях лабораторий понятие дня и ночи существовало только условно. Взвесив всё, объявил перерыв на обед и дал три часа всем на отдых. Разошлись охотно.
Отдохнул и сам. Думать и планировать было нечего. Что нас ожидало за дверями переходов? Вряд ли мог ответить кто-либо. Вот и не забивал себе голову.
В указанное время все собрались перед последними дверями перехода в лабораторию профессора Рута. Лаборанты уже приволокли агрегат для резки. Было любопытно осмотреть его, но решил отложить это на более позднее время. Впереди была неизвестность, а что может быть после неизвестности? Понятно, неизвестно! Поэтому эти мысли и любопытство отогнал прочь, настраиваясь на схватку. Отдых пошёл воинам на пользу, они гомонили и смеялись, ожидая команд. Не теряя времени приказал строиться, лаборанты подкатили агрегат к дверям, Вол начал свои манипуляции с панелью управления. Включились двигатели и створки начали расползаться. Вот в образовавшейся щели показался метал внутренних створок, дрогнув они начали открываться. Это увидели все. Команды не требовалось, воины подобрались, поудобней устраивая своё оружие в руках. С каждым мгновением проём увеличивался, в нём был виден уходящий вглубь проход. Он был пуст. Но все понимали, что это ничего не значит. Проход от дверей уходил в общий коридор лаборатории. Тишина и пустота могла быть обманчивой. Расслабляться не стоило.
Медленно расходящиеся створки двери застыли. Вол заблокировал их, выделенные двое разведчиков двинулись вперёд. Сохраняя построение остальные следовали за ними. Ружья и арбалеты настороженно следили за входом в переход. Пока он был пуст и тих. Вскоре переход закончился, а впереди…, были голые, оплавленные стены. Ничего и никого.
Странно, но меня не покидала ощущение, что это всё уже было, что мы уже заходили в эту лабораторию. Мучился этим сам, не делился своими мыслями даже с Волом. Идти дальше смысла не было. Один из лаборантов осмотрел стены. Он подошёл к Волу:
— Здесь произошло высвобождение большого количества антивещества. Осталась только коробка лаборатории, все внутренности уничтожены.
Вол задумчиво кивнул и обратился ко мне.
— Странно! Гор профессор Рут уничтожил сам свою лабораторию, имеющийся лагов, умов, лаборантов, оборудование и все записи? Это невозможно! Но, здесь нам делать нечего. Нужно возвращаться. Пошли.
Мы вернулись в свою лабораторию. Вол изменил код открытия перехода, хотя и понимал, что это лишнее. Из того, что антиматерия оставила в той лаборатории, проникнуть к нам было нечему. Даже пыли.
Все разошлись по своим комнатам, а Вол зашёл ко мне. Он был задумчив и молчал. Разговор начал я:
— Если я всё правильно понимаю, то наша миссия закончена? Я и мои люди можем возвращаться в свой мир? Уговор мы выполнили.
Вол очнулся, от своих раздумий и посмотрел на меня.
— Да. Все наши договорённости ты выполнил. Прошу только ещё об одном. Задержись ещё на один день. Сейчас пошлю троих своих людей на разведку в мой мир. Никак не могу понять. Что произошло в лаборатории профессора Рута? Ну, да ладно! Ты можешь собираться, как только вернуться разведчики, ты и твои люди можете уходить в свой мир. Понимаю ваше нетерпение.
Вол ушёл, а я зашёл в одну из комнат, где размещались воины и дал команду всем собираться. С радостными криками, они побежали извещать остальных, а я вернулся к себе. Спаковал оружие и боеприпасы, принесенное из моего старого мира, в свёрток. Обошёл комнату. Она была не большой, много времени это не заняло. В шкафу осмотрел полки. На одной из них обнаружил стопку исписанных листов бумаги. Почерк узнал сразу, это было написанно моей рукой. Сборы были закончены, делать было нечего. Сел за стол, придвинул к себе найденную стопку листков и начал читать…
Вернувшийся Вол, застал меня лежащим на кровати с взглядом устремлённым в потолок комнаты. Рукой указав ему на лежавшие на столе бумаги, я своего занятия не прервал. Любому человеку было понятно, что я обдумывал глобальные проблемы мировозрения. Так оно и было. Я думал о сущности человеческого бытия. Три мира знал лично, о четвёртом слышал. Они очень отличались друг от друга.
Мир расы Вола, высокотехнологичный, благодатный мир для жизни, имел всё. Синтезаторы пищи и одежды, крышу над головой для каждого, передовую медицину, мягкий климат. Можно сказать рай, но человеку всего этого было мало. Ему хотелось бессмертия. Этим и занялись. Искали и нашли, а дальше начались побочные эфекты. Три ученика уничтожают своего учителя. Затем двое уничтожают третьего и начинают войну между собой. Причиной этой войны становиться простое расхождение во взглядах. Один гор профессор создаёт мир носителей-людей, которые служат просто расходным материалом для богатых мира его расы. Второй гор профессор создаёт исскуственных носителей-уродов из человеческой биомассы. Их тела обладают более высокими функциональными возможностями, внешний вид для него значения не имеет. Он населяет один мир своими лагами и умами, а затем решает на таких же уродов, заменить людей своего мира. Практически он хочет уничтожить людей, как вид.
Мой старый мир движется по такому же пути. Пока технологически. Сегодня в нём пытаются создать условия существования человека. Понятно не равные для всех. Это утопия. Сколько существует человечество, об этом кричат на всех углах, но за всю историю жизни людей такого общества, где все живут одинаково, не было никогда. Вот и можно задуматься о том, что ждёт тот мир? Путь мира расы Вола?
Из этого и вытекает, что мой новый мир самый идеальный. В нём нет прогресса, но нет и лжи. Никто не обещает никому рая, равноправия. Богатый живёт лучше, чем простой человек. Справедливо это или нет? Вот об этом думать не стоит, иначе начнём идти к реалиям мира расы Вола. Попросту говоря к гибели.
Ну а последний мир, это мир дикой природы, диких отношений. С ним всё понятно. Убей или будешь убит, съеж другого или он съест тебя. Хотя, эти дикие инстинкты и отношения присущи всем остальным мирам.
Вот пародокс!
От дальнейших размышлений меня оторвал голос Вола.
— Да, теперь всё ясно. Твои записи помогли мне решить две загадки. Теперь понятно, кто уничтожил гор профессора Рута с его лабораторией. Вторая загадка была не проще. В одной из комнат нашёл странный аппаратный комплекс. Слепленный на живую нитку, частично разрушенный, он был мне незнаком. За долгие годы пребывания здесь я знал всё, кроме этого комплекса. По его состоянию, скажу тебе, что нам очень повезло. Очевидно он начал разрушаться уже перенеся нас во времени. Если бы разрушение началось бы чуть раньше? Даже не могу себе представить, куда занесло бы нас! Теперь понимаю крылатое выражение твоего старого мира "родиться в рубашке". Видно мы все родились в ней. Вот теперь никаких вопросов нет.
Теперь всё ясно и понятно! А ты здорово придумал с этими записями. Молодец! Ладно. Разведка из моего мира вернулись. Там всё нормально, идёт обычная жизнь. Ты можешь уходить. Спасибо тебе за всё.
Я встал с кровати, подошёл к Волу. Мы обнялись. Прощались не навсегда. По нашей старой договорённости Вол должен был заблокировать все переходные шлюзы этого мира, где был расположен лабораторный комплекс. Для надёжности установил в этой лаборатории пять оставшихся мин с антивеществом в зале шлюза ведущего в мой мир носителей. Кое-что из оборудования лаборатории я взял с собой. Брал только то, что не требовало электропитания. Понятно, что такого было немного. Так что особо не разжился. По моей просьбе, Вол пока не блокировал намертво шлюз прохода из лаборатории в свой мир. Я помнил о том, что должен направить весточку своим товарищам из моего старого мира. А когда это сделаем, он уничтожит эту лабораторию комплекса. Точнее то, что от него осталось, будет похоронено навсегда, вместе с возможностью проникнуть в наши миры. Сопровождаемый Волом я прошёл в зал переходного шлюза в мой мир носителей. Мои воины уже проходили шлюз. Количество воинов восстановилось. Я смотрел на тех, кто до этого погиб. Теперь они были с нами, новая реальность шла новым путём. Это меня радовало.
Мои воины продолжали уходить в шлюз. Вскоре я остался один. С Волом мы уже простились, договорились о связи в экстренных случаях. Вместе с моим оружием был упакован небольшой прибор, он позволял открывать окно-перехода в мир Вола. Через него пройти было невозможно, но передать небольшой пакет труда не составляло. Махнув на прощание рукой, я зашёл в переходной шлюз. Обычная процедура перехода и я вступил на землю моего мира…
Так закончилась моя командировка в старый мир. Сожаления не испытывал. Радость от того, что я наконец дома, переполняла меня. Даже холодный ветер и дождь, обычная погода этого времени года, не могла омрачить этой радости. Хмурое, затянутое тучами небо, ласкали мой взгляд. Дышалось легко и свободно. Удобней перехватив свой свёрток, пошёл к лагерю, где суетились воины. Они грузили телеги, собирали имущество. Через два часа мы тронулись в путь. Нам предстоял радостный путь, дорога домой! Это сладкое слово сидело в каждом. Резво бежали кони, даже медлительные волы старались держать темп. По времени моего мира, мы возвращались через три недели после того, как покинули ворота крепостной стены долинного городка моего майората. Степь ещё не напиталась влагой, земля не липла к ободам колёс нашего каравана. Успели.
За пять переходов дошли до земель герцогства моего тестя. Герцогский град старательно обошёл стороной. Волов и телеги продал. Теперь двигались налегке, останавливаясь на короткие привалы и ночной отдых в поселениях. День за днём приближались к моим землям. Холодный ветер и дожди усиливались. Зимний сезон наступал на мой мир. Но это уже не имело значения. Мощённые дороги моего майората, закрытые пологи колесниц, противостояли мерзкой погоде. Проехали первую заставу, а уже вечером перед нами открылись ворота крепостной стены входа в долину. Там нас ждала толпа народа. В ней растворились вернувшиеся со мной воины. Моя колесница приняла дорогих мне пассажиров. Жена и трое детей облепили меня со всех сторон. Бедные кони волокли потяжелевшую колесницу. Благо ворота моего замка были рядом.
Колесница въехала в замок. Ворота закрылись за ней. Меня никто не встречал, причину этого невнимания знал. Камита сразу мне сообщила, что предупредила всех не попадаться ей на глаза. Её характер знали и поэтому старательно прятались. Даже Гуд помахав мне рукой с террасы, тут же скрылся, увидев её кулак. Этот вечер был наш. Меня это радовало. За прошедшее время скучал за семьёй сильно и теперь наслаждался радостью общения. Так впятером и проседели до глубокой ночи. Уснувших детей, забрали слуги, а мы часа три плескались в бассейне, а затем пошли в спальню. Угомонились только под утро. Уснул, наконец поверив, что я уже дома. Это сознание переполняло меня и в глубокий сон погрузился мгновенно. Утро пришло и начался день. Дел накопилось много и я весь погрузился в них.
В большом зале замка собрались все мои помощники. Чиновничий аппарат рос, как на дрожжах. В зале вмещались с трудом. Каждый хотел докладывать первым, шум и гам действовали мне на нервы. Пришлось установить порядок совещаний. Первым провёл совещание с ближайшими помощниками. Их было трое. Остальных выгнал, приказал ожидать вызова.
… Когда-то в том уже ушедшем в историю государстве было заведенно постоянно проводить съезды, слёты, конференции, собрания и другие мероприятия. Проводились они постоянно. На них отчитывались, выступали с докладами. Это было обычной рутиной в духе того времени. Докладчики, выступающие, назначались партийным руководством, свои тезисы докладов, выступлений они писали заранее. Всё это согласовывалось с руководящим треугольником, утверждалось и корректировалось. Об этом знали все, поэтому выступавших особенно не слушали, а тихо говорили о своём. Вот так назначенный по списку, я попал на конференцию молодых преподавателей высших учебных заведений. Докладчик читал конспект своего доклада на тему:
"Ответственность молодых преподавателей перед советским народом и партией в деле воспитания молодёжи"
Интереса такая тема не вызывала. От нашей кафедры я был один, особого желания попадать на такие мероприятия не было ни у кого. Поэтому соблюдали очерёдность. В этот раз была моя очередь. Чести выступать мне не досталось. Повезло! Забившись на кресло в предпоследнем ряду зала, листал журнал: "Химия и жизнь". Коротал время. Так делали все. Впереди меня расположилась компания три парня и девушка. Им повезло ещё больше, чем мне. Они были с мединститута и знали друг друга. В отличие от меня, они не читали, а обсуждали свои рабочие вопросы. Прислушался к их разговору. Говорил худощавый парень в очках:
— … Римов молодец! Он продолжает раскручивать свою кандидатскую работу. Вот увидите, он из неё сделает работу на докторскую степень. Уверен, что года через три защититься и будет старшим преподавателем нашей кафедры.
Ему ответил плотный парень с уже наметившейся лысиной:
— Да это и неудивительно! Его тесть проректор по науке. Я бы тоже был бы гением, если бы имел такого тестя или тёщу, или родственника. Вон Мишка, как не пытается уже два года канддидатскую дисертацию защитить не может. Хотя тема очень перспективная и интересная.
"Самовнушение, перспектива повышения влияния человека на окружающий мир"
Такая тема даже опонентов иметь не может. И что? Ему её режут и всё.
Здесь подала голос девушка:
— А в чём смысл этой работы?
Ответил говоривший первым парень:
— Если коротко, то человек поверивший в свою избранность и исключительность, которую сам себе внушил, становиться более уверенным и эта его уверенность воздействует на окружающих. Проще говоря, главное поверить в своё внушение и признать всё действительным. Помните писали о феномене, когда женщина могла представить порез на руке? Когда это ей удавалось, то порез и появлялся в указанном ей месте.
Третий парень молчавший до этого спросил:
— Это как телекинез? Только управление клетками кожи руки?
Дальше они начали говорить языком медика-специалиста. Для меня, химика, это был непонятный язык. Слушать их разговор стало неинтересно и я переключился на свой журнал. Тогда к сожалению не думал, что человеческий разум можно перемещать. Не представлял, что тело это просто носитель, а разум это отдельная субстанция. Теперь, когда узнал об этом на собственном примере, мне бы их знания здорово пригодились бы. Но рассказал об этом, не для того, чтобы пожаловаться на своё невольное участие в этом опыте. Просто я вспомнил о теме той дисертации, неизвестного мне Мишки. Сейчас я действовал именно по ней.
Внушил себе, что должен спасать, защищать этот мир и главное, внушил себе, что сделать это смогу только я. Внушил так крепко, что сам теперь верил в это. Делал всё для достижения этой цели, подчиняя себе окружающих, подминая их под себя. Наверно так действуют и политики, и бизнесмены? Ведь каждый из них убеждён в своей избранности, непогрешности, правоте. Пока эта убеждённость не покидается жизненными случайностями, они на коне. А если начинают сомневаться в себе? Тут же падают с коня, погружаясь в забвение. Это всё понял и старался не падать с коня.
Времени всё обдумать и принять решение было много. Ещё лёжа на кровати в комнате лаборатории Вола пришёл к выводу, что этот мир оберегать должен сам. Других кандидатур не было. Во время долгого пути домой обдумал все детали. Сегодня встал рано и засел в своём кабинете-библиотеке, там подготовил нужный реквизит. На этом совещании избранных начал осуществлять свой план. Окинул взглядом сидевших передо мной Гуда, Ора и Луба, своих первых помощников и высших чиновников моего майората.
— И так хочу Вам сообщить о результатах моей экспедиции. Нам повезло, мы нашли гнездо Охов, разгромили его. Правда Охов там было несколько десятков. Где делись остальные? Я узнал только возвращаясь домой. Мы встретили гонца Бога Лабе, он передал мне два письма. Сейчас ознакомлю Вас с ними. Начну с первого.
Капитану небесной рати