Любое препятствие преодолевается настойчивостью.
Нарин
Следующие четыре дня были, наверное, самыми скучными в моей жизни. С утра приходил доктор Морт и вливал в меня добрую дюжину лекарств. И хотя на вкус они были хуже полыни, результат был потрясающий. Плечо практически перестало ныть, и я понемногу начала шевелить им. Погода оставалась все такой же мерзкой. День особо не отличался от ночи. Инэка постоянно поддерживала огонь в камине, так как сильно похолодало, и ветер все время норовил пролезть в щели.
После доктора Морта забегал Вол. От недосыпания советник исхудал и стал еще бледнее. С собранными в хвост волосами, в черном костюме и с мрачным выражением лица он необычайно походил на графа Дракулу. А когда улыбался, показывая свои длинные острые клыки, сходство становилось практически идентичным.
Два дня назад из Долины пришло послание, в котором говорилось, что в скором времени принцесса собирается осчастливить нас своим приездом. А если быть точной, то уже через неделю Ее Высочество намеревались прибыть в Драгонию. Поэтому советнику приходилось носиться по всему замку, контролируя подготовку к приезду нареченной Дорриэна. Что касается Его Высочества, то он не представал пред моими ясными очами вот уже третий день. Видно, был занят. Или просто морально готовился к появлению эльфийки. А мог бы хотя бы поинтересоваться моим самочувствием!
Каждый день мы с советником по нескольку часов проводили за тренировками. Все было просто, но многое приходилось заучивать на память. Если эмпаты впитывали эти знания с молоком матери, то мне приходилось познавать азы просмотра душ с самого начала. На первом занятии Воллэн объяснил, что существуют три уровня просмотра души.
Первый — душу каждого живого существа окружает цветное сияние. Очень часто цвет неоднороден. Но тот, что доминирует, является цветом исходным. То есть если человек или какое другое живое существо родился с темным цветом души, его всегда будет тянуть ко всякого рода отрицательным поступкам, неправильному образу жизни и искаженному восприятию мира. Если же в темной душе имелись "светлые пятна", то это означало, что он борется с собой и не дает отрицательной природе полностью завладеть его сознанием.
Базовых оттенка было два — светлый и темный. Но всех остальных (собственно цветов чувств и эмоций) миллионы. Эмпат учил меня понимать только основные.
Как-то я у него спросила:
— Вол, вот скажи мне, как можно быть такими недогадливыми? Стоило только проверить душу Теоры и понять, что она и мухи не обидит.
Вампир закатил глаза (он всегда так делал, когда я задавала очередной глупый вопрос) и ответил:
— Душа Теоры — это отдельная история. Она научилась ее прятать. Ты вообще знаешь, кто она и как пришла к власти? Ведь Теора не благородных кровей. А у нас с этим строго.
— Ну и как же это случилось?
Воллэн неопределенно пожал плечами.
— Потом сама у нее спросишь. К нашему делу это не относится. Ну что? Продолжим?
Я не возражала. В конце концов, это история королевы и спрашивать нужно у нее.
Второй этап подразумевал под собой понимание и толкование чувств. Наука эта оказалась намного сложнее. Если цвета души и их значение я могла просто запомнить, то тут нужно было научиться улавливать изменения в эмоциональном плане.
Для этого следовало находиться в непосредственном контакте с тем, кого нужно просмотреть. То есть общаться с ним. Задавая вопросы, можно было понять, когда собеседник искренен с тобой, а когда лжет. В общем, психология, смешанная с телепатией.
Тренировалась я на советнике и ребятах. С первым этапом проблем не возникло. Например, у эльфов в душе преобладали только яркие и светлые оттенки. И дураку ясно, что они совершенно безвредны для общества. Душа Лора светилась нежно-розовым цветом на фоне базового светлого. Что тут скажешь? Романтик. У Вола как и прежде доминировал светло-сиреневый цвет — цвет разочарования. Не трудно догадаться из-за чего. Точнее из-за кого. Просмотрела я также доктора Морта. Ничего интересного. Сплошной холодный серый цвет — признак сосредоточенности и уверенности в себе.
Со вторым этапом все обстояло намного сложнее. Но постепенно я научилась расшифровывать чувства друзей, хотя и не всегда верно.
С третьим же этапом я никак не могла справиться. Нужно было научиться передавать и получать мысленные послания. Сколько ни пыталась — ничего не выходило.
— Но у меня же получилось тогда на арене связаться со Стэном! Почему сейчас ничего не выходит?
Я упала на кровать и жалобно застонала не в силах больше концентрироваться на передаче.
— Тогда тобой двигало желание спасти друга, и все твои рецепторы были настроены на передачу. — Тоном профессора, читающего лекцию нерадивому студенту, просветил меня Воллэн. — И меня ты услышала потому что очень нуждалась в помощи и твоя душа была готова к восприятию информации извне.
— Может, не будем проходить этот этап? Я ведь уже умею просматривать эмпатов. Этого вполне достаточно для моей миссии.
Но Воллэн был непреклонен. Уже второй день он вдалбливал в меня азы телепатии. Без толку! С ней, как и с магией отношения у меня не сложились. Я особо по этому поводу не переживала. А вот эмпата злило мое нежелание учиться.
— Вол, а когда я начну просмотр? Я и так уже очень много времени потеряла. Со дня на день Дорриэн может попросить меня и тогда все твои уроки пойдут псу под хвост.
— Не попросит. Подольше притворяйся больной. Владыка никогда не выгонит раненую гостью. Завтра я сделаю так, что ты сможешь просмотреть Мара. И еще нескольких придворных. Я много думал о подслушанном тобой разговоре Кенэта и решил, что первым делом следует просмотреть его приближенных.
— То есть ВСЕХ магов Ирриэтона?!
Вспомнив количество эмпатов, носящих темно-зеленые мантии, мне сразу расхотелось начинать просмотр.
— Не всех. Но работы предстоит действительно много. Кенэт пока куда-то уехал, но как только вернется, нужно будет сразу же им заняться. А сейчас отдыхай.
Он поднялся и уже собрался уходить, когда я спросила:
— А как там приготовления к встрече принцессы?
— Уже почти все готово. — Вол загадочно усмехнулся. — Выйди, прогуляйся по замку. Ты его не узнаешь. Все в стиле Солеи. Как она заказывала.
Я забралась на кровать и поманила к себе Феню. Вспорхнув со спинки кресла, он приземлился возле моей руки, ожидая, что хозяйка его чем-нибудь угостит.
— Хотела бы я на нее посмотреть.
— Ты единственная во всем замке, кто этого хочет.
На следующий день мы с Волом отправились прогуляться по Ирриэтону. Я шла с открытым ртом, не веря, что еще несколько дней назад это была величественная цитадель Владык Драгонии. А теперь… Сразу и не скажешь на что стал похож наш замок.
— Вол, вы во что Ирриэтон превратили? В домик для Барби?
Вампир скривился.
— Не знаю, кто такая Барби, но замок действительно выглядит отвратительно. Дорриэн боится показать нос из своего кабинета.
Я присвистнула и еще раз глянула на красочные пейзажи, изображенные на картинах.
— Так вы быстро потеряете имидж грозных повелителей Этары.
На всех окнах замка теперь висели веселенькие занавески. Вдоль стен стояли горшки с цветами, а полы были устланы белыми пушистыми коврами. Выглядело непрактично и дешево.
Мы вошли в зал, где обычно собирались придворные на дневное чаепитие и передачу друг другу самых свежих сплетен. Я тоже любила бывать здесь в это время, веселя эмпатов своими шуточками, добрая половина которых касалась или магов, или Владыки.
Боже! Сколько портретов! И все одной девушки. Точнее девочки. На картинах была запечатлена Солея в первые годы своей счастливой жизни. Хорошенькая. Вот Солея малышкой сидит на пони, вот играет с собачкой на берегу озера, а вот она сидит, сложив руки и устремив на нас свой чарующий взгляд, словно Мона Лиза Леонардо да Винчи.
— Воллэн, пошли отсюда. Меня сейчас стошнит. — Я потянула эмпата за рукав.
— Стой. — Советник легонько толкнул меня в бок и взглядом указал на дверь напротив.
В зал вошел Мар с двумя магами.
— Вот у тебя и появился шанс просмотреть его.
— О'кей. Только убери от меня своего брата. А то он во второй раз все портит, — сказала я, заметив маячившего неподалеку Кетара. Когда я пришла в себя после ранения, молодой эмпат ходил проведывать меня каждое утро и вечер, как на работу. — Лучше б Владыка проявлял такое рвение, — пробурчала я.
— Ты что-то сказала? — спросил не расслышавший Воллэн.
— Я сказала, иди, уведи этого Ромео, пока он не помешал одному приятному разговору.
Я подошла к разговаривающим магам и, рявкнув "Привет!", положила руку на плечо стоящего ко мне спиной Мара.
Эмпат подскочил и уставился на меня перепуганным взглядом.
— Ты?!
— И я рада тебя видеть.
Остальные маги возмущенно засопели, недовольные прерыванием их беседы.
— Я думал, ты валяешься при смерти в кровати.
— Уже навалялась. Можно тебя? — Я схватила Мара за руку и потащила в коридор. Краем глаза заметила Кетара, шагнувшего мне навстречу. Вол одним рывком вернул парня на место и что-то шепнул ему.
— Что тебе от меня надо?
Мы шли по устланным белыми коврами коридорам. Какой же все-таки у Солеи ужасный вкус!
— Понимаешь, Мар, еще несколько дней назад я была при смерти, и многое переосмыслила в своей жизни. — Я села на подоконник и загадочно улыбнулась. Эмпат встал рядом. — В общем, я хотела извиниться перед Кенэтом за все те грубости, что наговорила ему. Но он уехал. Да и с тобой я вела себя по-хамски.
Опустив взгляд в пол, заставила себя покраснеть. Выглядело это так, будто я долго собиралась поговорить с эмпатом и, наконец, нашла в себе силы, но каждое слово давалось мне с трудом.
Мар недоверчиво посмотрел на меня. Не дав ему и слова вставить, я выпалила на одном дыхании:
— С детства не могу с собой ничего поделать. Как только понимаю, что парень мне нравится, сразу начинаю дерзить ему и оскорблять. Вот так же было и с Воллэном. Но это уже в прошлом. — Я заметила, как брови эмпата поползли вверх, и поспешила добавить. — С Кенэтом был другой случай. Мне просто было жаль птицу, а на совете я ему нагрубила, потому что сильно нервничала.
Мар сразу же выпрямился, гордо вскинув голову. Красивое с печатью порока лицо скривилось в довольной ухмылке.
— И что же ты хочешь? — Его руки легли на подоконник возле моих коленей.
— Чтобы ты простил меня и… — Я еще больше покраснела, — не отказался хоть иногда в эти дни, пока я здесь, гулять со мной. Например, сейчас…
Убрав мешающие мне встать руки вампира, я спрыгнула на пол и, взяв его под локоть, повела дальше по коридору.
— Твои извинения приняты, посланница. Я смогу к тебе зайти сегодня вечером.
Я застенчиво опустила глаза в пол, борясь с желанием двинуть этому идиоту. Это чем же он решил со мной заняться вечером?!
Взяв себя в руки, стала расспрашивать его о семье, школе, Кенэте, попутно восхищаясь его подвигами и храбростью. Пока Мар, нахохлившись, словно индюк, рассказывал какой он всесторонне развитый мальчик, я успела не спеша проверить его душу. Сплошное дерьмо! (извините за грубость). Другого названия цвету его души я не нашла. Хотя бы одно светлое пятнышко!
— … А потом я сказал Дору, что хоть он и Владыка, не позволю ему разговаривать со мной в таком наглом тоне. Его Высочество сразу стушевался и начал извиняться, а я…
Я восторженно смотрела на мага, не забывая при этом томно вздыхать и часто хлопать ресницами.
— Мар, может, ты мне объяснишь, почему вы обвиняете Теору в убийстве Владыки Шерэтта? Воллэн и Дорриэн наотрез отказались мне что-либо объяснять.
Я посмотрела на эмпата умоляющим взглядом. Немного помолчав, видимо что-то обдумывая, он ответил:
— Дядя Кенэт и другие маги были на месте преступления в Геллионе. Все указывает на людей. В частности, на королеву.
Дурак! Он говорит так, будто Теора собственноручно душила Владыку. Я на секунду прикрыла глаза.
Лжец! Знает ведь, что маги ничего не нашли и попросту обманули Дорриэна. А если и нашли, то явно не человеческие следы.
— А может, это все-таки был кто-нибудь из приближенных Шерэтта?
Мы повернули назад и отправились в зал, откуда начали нашу прогулку.
— Нет. Никто из эмпатов не причинял вред Владыке! — твердо сказал Мар.
Меня подмывало спросить, а кто же тогда причинял, но я побоялась спугнуть эмпата. Я во второй раз прикрыла глаза. Странно. Может, ошиблась. Нет. Без сомнения, он сказал правду.
Одно из двух, либо Мар слепо верит в благородство и верность эмпатов своему Владыке, либо знает, кто убил Шерэтта. Я больше склонялась ко второй версии.
Мы завернули за угол. Возле дверей, ведущих в зал, столкнулись с Дорриэном и Волом, которые о чем-то оживленно спорили. Фу, наконец-то я избавлюсь от общества этого морального урода!
Воллэн улыбнулся мне счастливой улыбкой.
— А я все гадал, куда ты убежала…
Высвободив свою руку из руки мага, я подбежала к советнику и, прижавшись к нему, положила голову ему на плечо.
Мар с недоумением застыл на месте, пытаясь понять, что это сейчас такое было.
— Ваше Высочество, Мар мне только что рассказал, как вы его безосновательно обвинили в проникновение в тайное хранилище. Знаете, я считаю, он был совершенно прав, пристыдив вас. — Я повернула голову к магу. Бедняга был в предобморочном состоянии. — Как ты сказал? Ах, да: "Плевал я на твое высокое положение, Дорриэн. Мой род еще древнее твоего, так что больше никогда не смей мне указывать, где мне находиться и что брать!" Хорошо, что вы осознали свою вину и извинились перед Маром.
Кажется, я переборщила. Полный искреннего ужаса взгляд эмпата сейчас скользил по каменному лицу будущего Владыки.
Дорриэн усмехнулся и спокойно произнес:
— Интересно, чем еще я оскорбил высокородного племянника Кенэта? Мар, ты только скажи. Я извинюсь.
Пробормотав что-то о срочных делах, эмпат дернул на себя дверную ручку и рванул в зал. А я облегченно вздохнула. Слишком уж меня тяготило присутствие мага.
— Не думал, что вам приятно общество Мара. — Дорриэн пробежался по мне спокойным равнодушным взглядом. Вот, опять это официальное обращение!
— Я решила извиниться за все перед ним. На меня очень повлияло происшествие на кладбище.
Воллэн хмыкнул и уставился в потолок, желая избежать вопросительного взгляда Владыки.
— Что-то я не заметил изменений в лучшую сторону.
— А зачем вы решили сделать из Ирриэтона пряничный домик? — перебила я Владыку. — Теперь невозможно по коридорам ходить, не боясь испачкать эти нарядные коврики. А на что стал похож этот зал? Прямо портретная галерея.
— Ты так говоришь, — снова перешел со мной на «ты» Владыка, — будто это сделали с твоим родным домом, Нарин. Тебе-то какая разница? Все равно ведь скоро уедешь.
Разговор явно не клеился. Немного постояв с эмпатами, я простилась с ними, показав взглядом советнику, что мне есть, что рассказать.
Снова начался дождь, и небо заволокло тучами. Слуги поспешили зажечь факелы в коридорах. Бесшумно ступая по толстому ковру, я направилась в комнату близнецов на очередную партию в «Этару». Каждый вечер мы проводили за играми, так как больше заняться здесь было нечем. Несколько раз мне даже посчастливилось выиграть.
Однажды в моей комнате появился Владыка. Мы тогда только распределяли королевства. Играли втроем, так как Лориэн убежал куда-то с Кетаром. После того злополучного бала парни быстро подружились, и теперь Лора чаще можно было застать в компании эмпата, нежели в обществе старых друзей.
Карта развернулась на все свободное пространство, значит, игра обещала быть долгой и интересной.
— Я вижу, вы заняты. — Дорриэн присел возле карты и посадил себе на ладонь маленького человечка, чтобы получше его рассмотреть. Топнув ножкой и что-то возмущенно пропищав, он спрыгнул обратно на карту. Волшебные обитатели «Этары» не любили, когда кто-то отвлекал их от дел насущных.
— Не хотите с нами, Ваше Высочество? — Я подняла на принца глаза, ожидая, что он сейчас ответит, что у него дела, и он зайдет попозже. Но Дорриэн уходить не собирался.
— С удовольствием. Сто лет в нее не играл.
— А сколько тебе лет?
— Сто тридцать восемь.
— Мне бы так выглядеть хотя бы в сорок! — с завистью проговорила я.
Мы кинули жребий. Долина Звезд и Астен достались эльфам, Владыке — Нельвия, а мне как всегда Драгония. Только однажды мне выпал Астен. Все остальные игры я управляла эмпатами. Услышав о том, кто у них королева, вампиры повыбегали из домов и, подняв вверх свои маленькие головки, начали возмущенно кричать и рвать на себе одежду. И так каждый раз! Я была у них явно не в фаворе, так что первый круг пришлось потратить на усмирение междоусобных столкновений и восстаний.
Где-то на десятом кругу, когда у меня уже было достаточно средств в казне, чтобы начать торговлю с людьми и выдать за нельвийского принца "свою дочь", я решила резко поменять ход событий и… объявила Нельвии войну. При этом я рисковала получить штраф от игры в виде ополчения со стороны Астена и Долины или очередного бунта в Драгонии. Мои эмпаты были очень ленивы и не особо обрадовались известию о грядущей войне. Что началось в Нельвии! Люди забегали, засуетились и, прибежав к дворцу правителя, потребовали немедленного разрешения конфликта.
— Зачем ты объявила нам войну?! — Дорриэн так увлекся игрой, что все события воспринимал так, будто они происходили на самом деле. — Мы же собирались подписать торговое соглашение! А как же наши дети?
Рэй потупил взгляд и сдавленно захихикал.
— У вас еще нет детей.
Получив пинки с обеих сторон, он примолк.
— Дор, я решила, а объявлю-ка я войну людям. Чего с ними торговать? Для этого у меня есть Долина и Астен. Да и эльфийский принц более подходящая партия для моей дочери.
Дорриэн недовольно покосился на меня, но промолчал. Так ему и надо! Пусть хоть в игре почувствует, каково это вести свою малочисленную армию людей против огромного войска вампиров.
Самое интересное, что игра «поддержала» мое решение, дав хороший урожай, продав который мы купили все необходимое для войны; благоприятную погоду (да, иногда над картой шел дождь, и тогда запрещалось выводить игроков "на улицу") и союзников в лице эльфов.
Владыка локти кусал от досады, не зная, какие шаги предпринять, чтобы избежать ненужной войны. Гномы на помощь не спешили.
И вот когда шла последняя битва за Геллион, и город готов был сдаться, в дверь постучали. Черт! Воллэн! И почему он появляется именно тогда, когда его совсем не ждут?!
— Дорриэн, я тебя везде ищу. — Он запнулся и, посмотрев на меня каким-то странным, испуганным взглядом, продолжил. — Там Леста приехала. Просит тебя об аудиенции.
Я хотела было вскочить, но почувствовала на плече сдерживающую руку Стэна.
— Так рано? Она же собиралась прибыть только к свадьбе.
— Она сказала, что ей нужно срочно с тобой поговорить.
— Вол, доиграй за меня. Нарин уже практически развалила мое королевство, но может тебе удастся что-нибудь изменить. Разрушать королевства, должно быть, ее призвание.
— Всегда рада помочь! — крикнула я вслед уходящему правителю.
— Что ты сделала с его королевством? — Воллэн занял место друга.
— Ничего особенного. Просто объявила Нельвии войну.