У всякого светлого будущего есть свое темное прошлое.
Дорриэн
Войдя в кабинет, я увидел пожилую эмпатию, внимательно разглядывающую портрет моего отца. Леста.
— Ты смотришь на него так, будто видишь впервые.
Колдунья обернулась и, подойдя ко мне, с нежностью обняла.
— Дорриэн, мой мальчик. Как же я рада тебя видеть.
Я был рад не меньше. Слишком редким гостем она была в Ирриэтоне. Эмпатия снова перевела взгляд на портрет.
— Такое ощущение, будто он вовсе и не умирал. Смотрит на нас своим колючим жестким взглядом. — Она подошла к креслу и села. — Знаешь, Шерэтт очень напоминал мне Эрота. Те же глаза, нос, хищная улыбка…
— Ты хотела поговорить о чем-то срочном, — напомнил я колдунье. Не люблю, когда она начинает предаваться воспоминаниям.
— И хочу до сих пор. Я видела Эдель. Через три-четыре дня она будет в Эсфероне. Думаю, ты в курсе.
— А Эдель знает, что это я приказал Седрику отправить ее домой?
Колдунья горько усмехнулась и ответила:
— Домой? Эдель давно перестала считать Драгонию своим домом. Дорриэн, ты же прекрасно понимаешь, что удержать насильно ее не удастся. Она опять сбежит… К тому же в прошлом году она присягала на верность Седрику.
Демоны! И кто ее за язык тянул?!
— Советую тебе разрешить, наконец, все ваши конфликты.
— Думаешь, я этого не хочу! Знать бы, что ей тогда наговорил отец!
— Что-что? Правду конечно. О ее рождении. Ну и еще чего-нибудь от себя добавил.
— Добавил? — Последние годы я ломал голову, зачем Шерэтт разрушил счастье собственной дочери.
— Ты же знаешь, как он относился к Эдель. Шерэтт всегда ненавидел полукровок, пусть даже в ней и течет его собственная кровь.
Я опустился в кресло напротив. После смерти отца Леста была одной из немногих, к кому я мог обратиться за советом.
— Как мне вести себя с сестрой?
— Просто покажи ей, как ты ее любишь, и не удерживай насильно. Возможно, тогда Эдель сама решит остаться.
— А Седрик? Она ведь теперь его подданная?!
— До сих пор ты успешно манипулировал им. Надавишь и в этот раз. Кстати, ты готов к встрече будущей супруги?
Я немного помолчал, чтобы не наорать на колдунью. Она ведь не виновата, что уже не первая достает меня этим вопросом. Вот о ком мне меньше всего хотелось думать, так это о Солее. В голову лезли совсем другие мысли о некой разрушительнице королевств…
— О чем мечтаешь, Дорриэн? Вижу, ты не рад ее скорому приезду.
Я посмотрел на колдунью таким несчастным взглядом, что она не сдержалась и рассмеялась.
— Ты выглядишь сейчас, будто заключенный перед казнью. Если не хочешь жениться — не женись.
Не женись! По-моему, это был первый глупый совет, который я слышал от колдуньи. Разорвать помолвку! Даже страшно представить, какие последствия повлечет за собой подобное решение. Старейшины мне точно не простят.
— Ты же знаешь, что я никогда этого не сделаю. Это была последняя воля отца. Уже перед самым отъездом в Нельвию он потребовал поклясться ему, что я женюсь на Солее. К тому же меня не коронуют, пока я не предоставлю Драгонии новую Владычицу.
Леста безразлично махнула рукой, как будто мы обсуждали какую-то ерунду.
— Ну так возьми в жены эмпатию. Старейшины будут только рады.
— Не хочу я эмпатию!
Глаза колдуньи заблестели. Нет, определенно, иногда она бывает невыносима!
— А кого же ты хочешь, мой мальчик? Уж не связано ли это с кем-нибудь из твоих гостей?
Я отвел взгляд, не желая отвечать. Хотя Леста и без слов могла догадаться, что творится у меня в душе.
— Я слышала, Теора отправила к тебе посланницу, — как можно равнодушнее бросила она. — До чего-нибудь договорились?
— Нет. Старейшины и я уже решили после коронации объявить людям войну.
Колдунья резко поднялась и направилась к двери.
— Не становись похожим на своего отца, Дорриэн. С каждым годом ты все больше напоминаешь мне его. Наверное, это наше проклятие…
— Какое проклятие?
Колдунья не ответила и вышла, оставив меня одного наедине со своими безрадостными мыслями.
Нарин
— Вол, ну Волчик, миленький, когда ты устроишь мне встречу с Лестой? Может, мне подождать ее возле кабинета Владыки, пока она не освободится? — Я поднялась с колен.
— Сидеть!
И от неожиданности снова на них села.
— Ты не подумала, что Дорриэн может поинтересоваться, зачем тебе так срочно понадобилась эмпатия?
— Скажу, что хочу купить у нее крем от морщин.
— Не смешно. Как только погода наладится, я отвезу тебя к ней.
— Но почему я не могу поговорить с ней сейчас?!
— Потому что Леста с дороги очень устала, а к Владыке у нее было что-то срочное, вот она и приехала в Ирриэтон, не заезжая домой.
Наш спор прервало появление Инэки. Эмпатия держала в руках лист бумаги.
— Слуга попросил передать вам, госпожа.
Я взяла из рук девушки сложенный вдвое листок. Открыв и быстро пробежавшись по нему взглядом, торжествующе улыбнулась.
— Леста приглашает меня завтра к себе домой.
На следующий вечер я и Воллэн, незаметно покинув Ирриэтон, отправились на окраины Эсферона. Погода была отвратительная. Переставший ночью лить дождь, с утра зарядил с новой силой, превратив дороги в жидкое месиво. Разбрызгивая грязь по сторонам, лошади неслись вперед сквозь туман, управляемые ловкой рукой кучера.
— Вол, и долго еще будет такая мерзкая погода? — спросила я, когда мы пересекли Фонтанную площадь.
— Возможно неделю или две. В худшем случае — месяц. Мы все боимся, что из-за дождя придется отложить свадьбу Дорриэна.
А эта падающая с неба водичка начинает мне нравиться!
— Почему отложить?
— Венчание должно проходить на развалинах храма любви. Может, заметила белую лестницу? Мы ее только что проехали.
Заметила. Высокая крутая лестница метров двадцать в высоту, оканчивающаяся круглой площадкой с полуразрушенным алтарем в центре. Долго же придется Солее шкандыбать по ней в своих свадебных туфельках. Еще ненароком споткнется и упадет. Вот трагедия будет…
— Ты чего улыбаешься? — привел меня в чувство Вол.
— Прости, задумалась.
Вскоре мы уже стояли у ворот огромного старого особняка. Я присвистнула. Почему-то ожидала увидеть избушку на курьих ножках, а колдунья, оказывается, живет в царских условиях.
Дверь нам открыла молоденькая эмпатия, служившая, как оказалось, экономкой в доме Лесты.
— Входите. Госпожа ждет вас.
Мы последовали за служанкой. Помимо того, что снаружи дом напоминал мини-версию Ирриэтона, внутри он так же ничем ему не уступал. Мрачный и темный, но в то же время такой манящий и загадочный. Казалось, эти стены таят в себе множество секретов. Размытые очертания мебели, утонувшей в полумраке, как бы давали понять гостю, что у этого дома богатое прошлое.
Я прикрыла глаза, чувствуя, что сейчас опять что-то увижу. За последние недели я настолько привыкла к этой своей особенности, что иногда переставала замечать, где заканчивается реальность и начинается видение…
…Вечер. Так же как и сейчас льет дождь. Молодая эмпатия, завернутая в алый плащ, вошла в дом, освещенный тысячами свечей. Скинув плащ, она отдала его подбежавшей служанке и, подойдя к зеркалу, поправила несколько выбившихся из прически золотистых локонов. Улыбнувшись своему отражению, женщина обернулась на звук звонкого детского голоса.
— Мама, смотри, что мне подарил отец. — В дверях показался белокурый малыш с большой коробкой в руках, в которую были аккуратно уложены деревянные солдатики. — Когда я выросту, папа даст мне большую армию, и я завоюю всю Этару для тебя, мамочка.
Эмпатия подхватила ребенка на руки и закружила по комнате.
— Мне не нужна Этара, Эрот. Я лишь хочу, чтобы ты вырос достойным правителем Королевства Света, и тогда я буду тобой гордиться. Поменьше слушай глупости отца о войне. Договорились?
Малыш послушно кивнул и замахал ножками в воздухе, требуя, чтобы его поставили на землю. Женщина погладила сына по голове и еще раз прижала к себе.
— Вам что-нибудь нужно, госпожа? — На зов эмпатии появилась все та же молоденькая служанка.
— Да. Отведи Эрота наверх. Сегодня мы ночуем здесь. Не хочу возвращаться по такой погоде в замок.
Пожелав сыну спокойной ночи, она взяла у девушки поднос и удалилась в другую комнату…
Почувствовав легкий толчок в бок, я открыла глаза.
— Мы пришли, — шепнул Воллэн и, открыв дверь, пропустил меня вперед.
Колдунья сидела в кресле у камина и поглаживала большого рыжего кота, устроившегося у нее на руках. Подняв сонную морду, он недовольно посмотрел на нас, будто спрашивая, что мы делаем в его доме.
Увидев на моем плече феникса, кот жадно облизнулся, тем самым заставив моего питомца усесться на самый высокий шкаф и уже оттуда наблюдать за происходящим.
Сбросив животное на пол, Леста поднялась и поприветствовала нас. Я замерла, глядя на женщину. То же лицо, глаза, фигура… Только что в своем видении я видела женщину, уж больно похожую на колдунью. Значит, она тоже королевских кровей?
— Воллэн, и ты пришел? — По голосу эмпатии я поняла, что она рассчитывала только на мой приезд.
— Я побоялся отпускать Нарин одну. Недавно с ней произошел один неприятный случай. — Он повернулся к двери. — Она вам сама расскажет. Не буду вам мешать.
Леста окликнула советника.
— С тобой я тоже хотела поговорить. Зайди потом.
Воллэн кивнул и вышел, прикрыв за собой дверь.
Колдунья улыбнулась мне ласковой улыбкой.
— Как только услышала о тебе от Эдель, сразу же захотела познакомиться с тобой, дорогая.
Я села в предложенное кресло и посмотрела на эмпатию.
— Вы видели Эдель? Как ее рана? Она, должно быть, рассказала вам о случае в лесу.
Леста расположилась напротив и взяла на руки ластившегося кота. От прикосновений хозяйки кот блаженно замурлыкал, позабыв о присутствии нежелательной гостьи.
— С ней все в порядке. А вот тебе, я думаю, грозит серьезная опасность. Не хочешь рассказать мне о себе?
Улыбнувшись, я полезла в сумку за письмом Теоры и, достав его, протянула эмпатии.
— Теора сказала, что если кто и сможет мне помочь, так только вы. Так вот, я умерла…
Говорила я долго, боясь упустить малейшую подробность. Не было смысла скрывать от Лесты свои дары, также как и пророчество илларов и многое другое.
Женщина слушала внимательно, не перебивая. Только когда я начала рассказывать о том, что видела, как Эрот проводил Обряд, эмпатия вздрогнула и изменилась в лице.
Когда я закончила, она вскрыла послание и просмотрела его беглым взглядом.
— Значит, Теора еще на что-то надеется. Упрямая женщина. — Колдунья скомкала лист бумаги и бросила в огонь. Ярко вспыхнув, письмо навсегда исчезло в желтых языках пламени. — За это я ее и уважаю.
— Вы мне поможете?
Леста поднялась с кресла и прошлась к окну. Дождь усилился. Капли, падающие с неба, отстукивали мерную дробь, словно тысячи деревянных солдатиков били по своим игрушечным барабанам.
— Смотря в чем… — Нервно постукивая пальцами по столу в такт дождю, эмпатия посмотрела во тьму и продолжила. — Видишь ли, мне немного известно об иных мирах. До определенного момента считала, что Этара — единственное место, населенное живыми существами. Но я не буду говорить тебе сейчас «нет». В конце концов, если твое желание вернуться в свой мир так велико, ты обязательно найдешь дорогу домой. — Она отвернулась от окна и прошлась к книжному шкафу. Достав оттуда книгу в темно-зеленом переплете, колдунья полистала ее и тихо прочла несколько строк на незнакомом мне языке. — Вот только захочешь ли ты вернуться… Хотя это уже другой вопрос. Для начала, Нарин, ты должна исполнить пророчество и разобраться со своими дарами. Возможно, если мы узнаем, откуда они у тебя, то поймем, кто и зачем на тебя охотится.
Я взглянула на колдунью и молча кивнула. Ее последняя фраза оставила неприятный осадок в душе. Чувствовать себя мишенью какого-то психа (или психов) не самый лучший способ сберечь нервы. Плюс ко всему этому мне постоянно напоминают о спасении Этары. Но я так и не поняла, почему именно я должна ее спасать. Есть более подходящие кандидатуры на должность Спасителя мира. Например, Вол. Благородный, сильный, умный, с добрым сердцем и чистыми помыслами… В общем, типичный герой приключенческих романов. Или Лориэн. Не такой прозорливый и сильный, но зато великодушия и доброты в нем хоть отбавляй. Его еще посадить на белого коня и дать ему в жены какую-нибудь принцессочку, хотя бы даже Солею, и happy end нашей сказке обеспечен. А я пока, даже если не вернусь домой, смотаюсь куда-нибудь на острова: загореть, покупаться, фиников поесть. Может, Владыку с собой прихвачу, если научится делать лицо попроще. Ему солнечные лучи не помешают.
— А в своем мире ты никогда не замечала за собой этих способностей? — оторвала меня от размышлений Леста.
— Нет. Я всегда считала себя обыкновенной. Жила как все, ни на чем особо не заморачиваясь.
Леста снова подошла к книжным полкам и, надев очки, принялась что-то искать.
— Ну что ж, — сказала она, не оборачиваясь. — Пока сосредоточимся на спасении Этары. Потом отыграем свадьбу Дорриэна и посмотрим, что можно сделать… — Она вытащила еще одну книгу и, пролистав, поставила обратно, при этом тихо бормоча. — Где же я ее видела?
— Вы что-то ищете?
Колдунья сняла очки и потерла глаза. Интересно, сколько ей лет? Черты лица вроде бы молодые, но у меня возникло впечатление, что этой даме лет и лет. Теора же сказала, что она нянчила самого Эрота. А тот жил как минимум несколько тысячелетий назад.
— Точно не помню, но где-то я читала о Хранителях Судеб… или душ? Нет, не помню. — Она отошла от шкафа и позвонила в колокольчик. — Это было так давно, а с возрастом память, к сожалению, лучше не становится… Да и о гарпиях, напавших на вас демоницах, я тоже слышала…
Вошла служанка и осведомилась, чего хотела ее госпожа.
— Принеси нам чаю, Майя. И поинтересуйся, не желает ли чего-нибудь господин советник.
— Так вот, — продолжала она, — сейчас ты должна сосредоточить все свое внимание на эмпатах. Учить мне тебя нет смысла. Все самое важное Воллэн тебе уже рассказал. Но будь осторожна. Если Дорриэн узнает, что ты просматриваешь его приближенных, он не будет разбираться с какой целью ты это делаешь. Владыка просто убьет тебя.
— Знаете, глагол «убить» в свой адрес я слышу чаще, чем слово «привет». Боюсь, мне будет тяжело остаться в живых при таком количестве недоброжелателей.
И снова эта загадочная улыбка!
— Кое в чем я все-таки, думаю, смогу тебе помочь. Завтра мне нужно будет заехать в Ирриэтон. Никуда не уходи.
Принесли чай. Какое-то время мы болтали ни о чем. Леста рассказала, что каждый год в начале осени она отправляется в Долину за травами, так как там растут самые лучшие растения. Я спросила, почему ее называют колдуньей. Эмпатия весело рассмеялась, сказав, что никакими особыми магическими способностями она не обладает, только теми, что приобрела еще в школьные годы. Она очень хорошо знается на травах, и лечит ими многие недуги. Поэтому-то эмпаты и прозвали ее колдуньей.
— Леста, пока мы шли по вашему дому, я видела видение.
Эмпатия напряглась. Весь налет веселости вмиг исчез с ее лица.
— И что же ты видела?
— Молодую женщину, очень похожую на вас и маленького мальчика по имени Эрот. Ее сына. Это была ваша родственница?
Леста не ответила. Застыв на диване, словно каменная статуя, она неподвижно смотрела сквозь меня. Следующий мой вопрос был прерван появлением Вола. По-видимому, эмпату надоело сидеть в гостиной, и он решил нас поторопить.
Колдунья встрепенулась и кинулась ему навстречу.
— Да, Воллэн, проходи. Мы уже закончили.
Она чуть ли не силой вытолкала меня за дверь, заговаривая мне зубы всякими там: "очень рада была познакомиться", "береги себя", "завтра зайду в гости" и так далее, и тому подобное.
Не ожидавшая такого напора, я позволила выставить себя за дверь и от нечего делать решила пройтись по дому. Спросив разрешения у служанки, поднялась наверх, прихватив с собой массивный подсвечник на четыре свечи.
И как Лесте не страшно жить одной в таком доме? Идеальное место для всякого рода привидений и другой нечисти.
Проходя по слабо освещенному коридору, я обратила внимание на то, что на стенах не висело ни одного портрета. Только простенькие пейзажи. Странно… И во дворце Теоры, и в Ирриэтоне стены были увешаны портретами королевской семьи и всех ближайших родственников: графов, баронов, герцогов… Как-то, еще в Геллионе, Лориэн решил провести мне экскурсию по дворцу. В одном из залов мы находились около двух часов. Все это время Лор водил меня от портрета к портрету, просвещая по поводу своих предков. После десятой по счету герцогини, умершей от руки ревнивого супруга, я, тихо постанывая, сползла по стене и, сев на холодный пол, закрыла уши руками. На недоуменный взгляд принца, ответила, что история графини… тьфу! герцогини, так тронула меня, и теперь мое единственное желание — отправиться в комнату оплакивать судьбу несчастной. Лориэн согласился со мной и признался, что сам долго переживал, узнав, как умерла его любимая пра-пра-пра…бабушка. Какой чувствительный! Или это я здесь очерствела?
Не знаю почему я решила открыть именно ту дверь. Толкнув ее, оказалась в совершенно пустой комнате. Ни мебели, ни картин (впрочем, как и везде) здесь не было. Лишь светлая занавеска развивалась на сквозняке.
Сделав шаг к окну, я почувствовала привычное нарастающее внутри тепло. Бессмысленно было сопротивляться новому видению. Прислонившись к стене, я закрыла глаза…
…В полутемной комнате, устроившись в глубоком кресле, сидел эмпат. Выдвинув ящик стола, он достал небольшой нож с зигзагообразным лезвием и высеченной на его рукояти руной. Эмпат задумчиво вертел оружие в руках, любуясь бликами света, играющими на тонком лезвии. Несколько раз он провел по нему рукой, как бы проверяя, достаточно ли оно острое.
Потом он внезапно нахмурился и, встряхнув руку, со злостью кинул нож в висевший напротив портрет пожилого эмпата.
— Ты оказался слишком слаб, отец. Драгонии нужен новый Владыка. И она его получит…
— Вот вы где. А я вас повсюду… Что с вами? Вам плохо?
Я поднялась и попыталась улыбнуться. Не получилось. Заверив служанку, что со мной все в порядке, поспешила вниз, на ходу приводя себя в порядок.
Опять Эрот. Если так пойдет и дальше, то вскоре я буду видеть его чаще, чем собственное отражение в зеркале.
Я быстро спустилась вниз, стараясь по дороге взять себя в руки. Не хотелось бы, чтобы Вол заподозрил меня в очередном видении. У меня просто не было сил что-либо ему сейчас рассказывать. Да и много ли от этого толку? То, что я вижу картины прошлого, вряд ли поможет мне изменить грядущую картину будущего.
Слишком много загадок и тайн окутывают Драгонию. Если сами эмпаты не разобрались во всем этом за долгие тысячелетия, едва ли я смогу что-либо изменить за один месяц. К тому же Дорриэн уже все решил для себя и отступать, как я понимаю, не намерен.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — Голос советника вывел меня из задумчивости. Оказывается, мы уже ехали в Ирриэтон. Я даже не заметила, как попрощалась с Лестой и села в карету.
Дождь усилился. Время от времени небо рассекали блестящие молнии, а вдалеке слышались громкие раскаты грома. На улицах не было ни души. Не удивительно. В такую погоду и нос не захочется высовывать из дому.
— А что говорить? Я просто решила прогуляться по дому колдуньи. — Советник недоверчиво посмотрел на меня, но лезть в душу не стал. — Почему у Лесты на стенах не висит ни одного портрета? Она же не может быть совершенно одинока? Хоть какие-то родственники должны же иметься.
Эмпат неуверенно покачал головой.
— Сколько себя помню, никогда не слышал ни о каких родственниках Лесты. Да и она сама всегда избегает говорить на эту тему.
— Колдунья очень похожа на мать Эрота. — Черт! Опять проболталась! И что мне с собой делать?
Воллэн расплылся в довольной улыбке.
— Ты все-таки что-то видела.
— Ну, видела! Ничего особенного. Опять отрывки из жизни Эрота. С такими успехами я о нем скоро буду знать больше, чем о самой себе и своем прошлом. Как ты думаешь, Леста могла быть его матерью?
— Нет, это невозможно! — Воллэн с такой силой затряс головой, что я было забеспокоилась, как бы она у него не отвалилась. — Эмпаты хоть и живут долго, но не настолько. Эрот умер около десяти тысяч лет назад. Поэтому Леста, какой бы долговечной старухой она ни оказалась, никак не может быть его матерью.
— Но ведь Теора сказала мне, что колдунья нянчила вашего сдвинутого Владыку!
Эмпат состроил привычное выражение лица — закатил глаза и произнес грустное «ах».
— Просто так говорится. Никто точно не знает, сколько ей лет. Но жить десять тысячелетий не дано никому. Самому старому эмпату, занесенному в наши летописи сейчас девятьсот девяносто семь лет. Он до сих пор жив. Если помнишь, это старейшина Арон — очередная жертва твоих неугомонных друзей.
Я улыбнулась про себя. Долго же потом после случая на балу Вол уговаривал Владыку не казнить эльфов и Лора. Хотя особых переживаний по этому поводу я не испытывала. Ни близнецов, ни принца Дорриэну не было смысла трогать. А вот если бы в этой затее была замешана я…
— Что тебе Леста говорила? — спросила я, вспомнив, как меня бесцеремонно вытолкали за дверь.
Воллэн на секунду задумался, а потом слишком быстро проговорил:
— Попросила приглядывать за тобой. И кстати, просила напомнить тебе, что завтра она приедет в Ирриэтон.
Специально заговаривает мне зубы! Голову даю на отсечение или любую другую часть своего тела, что говорили они не обо мне. Небось, Леста рассказывала ему об Эдель. Девушка ведь приезжала к ней, когда колдунья находилась в Долине. Теперь, после того как Вол признался мне в своих чувствах к Эдель, он старался избегать этой темы и всегда, когда я спрашивала его об эмпатии, начинал нести всякую чушь.
Подъехав к замку, эмпат быстро простился со мной и, сославшись на неотложные государственные дела (ночью!), поспешил исчезнуть. Я помахала ему вслед своим грозным кулачком. Негодяй! Как я ему, так все должна рассказать, а как он мне, так дулю с маком! Ну ничего, завтра я устрою Лесте допрос с пристрастием.
С этими зловещими мыслями я побежала в комнату кормить Феню, который на протяжении всего вечера не издал ни звука и терпеливо ждал, пока его хозяйка наговорится с колдуньей. Умничка! В последнее время он бедненький начисто лишился моего общения, тепла и ласки.