Преимущество силы состоит в том, что ей прощаются слабости.
Воллэн
Рано утром следующего дня меня разбудил слуга, передав приказ Дорриэна спуститься в тюрьму. Заставлять ждать Владыку я побоялся, поэтому, быстро собравшись, спустился в подземелье. Как же я не любил там бывать! В основном камеры пустовали, так как эмпаты больше смерти боялись оказаться в тюрьмах Ирриэтона. Страхи эти были не беспочвенны. Те пытки, которым подвергались в наших тюрьмах заключенные, были пострашнее всякой смерти. Многие такие орудия изобрел еще Эрот. Всегда поражался этому мрачному гению. В нем было столько талантов, и все он направлял на созидание зла. Шерэтт, как и некоторые другие Владыки, усовершенствовал изобретения своего предка. Честно говоря, я никогда не думал, что Дорриэн воспользуется ими. Но то, во что палач по его приказу превратил эльфа, заставило меня содрогнуться.
Я вошел в слабоосвещенную камеру. Дорриэн стоял возле скорчившегося на полу юноши и, заложив руки за спину, со спокойной жестокостью наблюдал за узником.
— Через несколько дней, как только оклемается, отвезешь его в Неаль.
Этот голос! Я прислонился к стене. О боги! С каждым годом Дорриэн все больше и больше становился похожим на своего отца. Раньше, еще задолго до смерти Шерэтта, я знал другого Дорриэна. Доброго и справедливого эмпата. Я посмотрел на друга. Казалось, он получал от всего происходящего здесь странное, скрытое от моего понимания, удовольствие.
Юноша поднял на меня свое лицо, больше напоминавшее сейчас кровавое месиво, как впрочем, и все его тело.
— Дорриэн! — Я чуть не задохнулся от осознания увиденного ужаса. — Неужели ты воспользовался эгнотонезией?!
Я посмотрел в белые без зрачков глаза эльфа. Парень ослеп, как и все кому не посчастливилось пасть жертвой способностей Дорриэна.
— Ты же обещал больше никогда этого не делать!
Владыка пожал плечами, давая понять, что все обещания в прошлом. С презрением тронув тело пленника ногой, он приказал тюремщику кинуть того в угол на солому и позвать лекаря. Хотя эльфу уже ничем нельзя было помочь. Парень ослеп и навсегда потерял разум.
— Пойдем в кабинет.
Я последовал за Дорриэном, не зная, что ему сказать. Да и был ли в этом смысл? Раньше он прислушивался ко мне, к Лесте… Эдель, в конце концов. Сейчас же я не представлял как вести себя с ним.
— Собери всех придворных и гостей. В частности свиту Солеи. Я хочу, чтобы они знали, что будет с каждым, кто посмеет причинить вред моему гостю.
Мы вошли в кабинет. Налив себе полный бокал грога, он сел в кресло.
— Зачем нужно было поступать так жестоко? Уэйн теперь живой труп.
Владыка прищурился, и залпом осушив бокал, прошипел:
— А зачем было трогать Нарин? Ты видел, в каком она вчера была состоянии?
— Нарин справится. У нее сильная психика. А вот ты, Дор, покалечил еще одну судьбу. Ведь знаешь же, что твой дар как наркотик. Чем чаще его используешь, тем сильнее будет хотеться сделать это еще раз.
Дорриэн бросил бокал в камин. Послышался звон разлетевшегося на осколки хрусталя.
— Я тебя позвал не для того, чтобы выслушивать нравоучения. Собери всех и не забудь позвать Солею. Пусть знает, какую мразь привезла с собой.
Он отвернулся от меня, не желая больше ничего говорить.
— Знаешь, Дорриэн, иногда я действительно начинаю тебя бояться.
Дорриэн
Всю ночь я не мог уснуть. Мысли о перепуганной посланнице, сжавшейся в комок на кровати, терзали сознание. Уэйн был наказан. Его подвергли пыткам, которые он заслужил. Так и не уснув, под утро я решил спуститься к узнику. Ожидал увидеть раскаявшегося, молящего о пощаде юношу. А вместо этого на меня смотрел обозленный, все такой же несломленный эльф.
— Сегодня же попросишь на глазах у всех придворных прощения у посланницы Нельвии.
Парень усмехнулся и, сплюнув на пол сгусток крови, процедил:
— Я младший сын герцога де Ора и должен просить прощение у какой-то шлюшки? Лучше сдохнуть, чем опуститься до такого!
Он не сдох. Я просто подошел к нему и, приложив руки к голове эльфа, забрал все жизненные силы из его организма. Стоя в углу, палач в страхе опустил голову, боясь даже пошевелиться. Не знаю, что тогда на меня нашло. Редко, очень редко я пользовался своим даром, понимая, что его последствия хуже всякой смерти. Теперь на полу передо мной валялся слепой сумасшедший юноша. Еще долгие годы он проведет на границе между ужасной реальностью и миром сумасшедших кошмаров.
Вошел Воллэн и с не меньшим страхом посмотрел на пленника. Тогда я не раскаивался в содеянном. Придя в кабинет, приказал советнику собрать всех гостей и придворных, находящихся в замке.
С укором и печалью посмотрев на меня, приятель вышел.
Пока я говорил, в зале стояла давящая тишина. Я обвинил Уэйна в покушении на жизнь посланницы Нельвии и доходчиво объяснил, что будет с каждым, кто посмеет обидеть гостя Драгонии.
Солея выглядела расстроенной и напуганной. Я усмехнулся. Не такими она представляла себе первые дни в своем новом доме. Закончив речь, поднялся с трона и направился к выходу, провожаемый склоненными в почтении (или страхе) придворными. У самой двери заметил Эдель. Та стояла и с горечью смотрела на меня. Точно так же как смотрел Воллэн несколько минут назад и Леста в первую нашу встречу после ее приезда из Долины. Они все считают меня похожим на Шерэтта. Что ж, все-таки я его сын и этого не изменишь.
Я приблизился к комнате Нарин. Возле двери как верный пес сидела Инэка. Вскочив на ноги, она предупредила меня, что сударыня уже встала и с ней сейчас ее друзья. Я улыбнулся служанке и, поблагодарив, отпустил отдыхать.
Открыв дверь, нашел нашу незабвенную троицу, обложившую кровать Нарин. Стэнтон с принцем сидели в ногах посланницы, а другой эльф (кажется, Рэй), устроившись на подушках и обняв девушку, показывал ей какую-то книгу.
— Рад, что ты уже пришла в себя.
Они вздрогнули и одновременно подняли головы. Поняв по моему взгляду, что лучше убраться, мальчишки покинули комнату, утащив с собой и книгу.
— А я думала, ты будешь счастлив, увидев меня в постели без сознания.
Сарказм! Это уже лучше. Значит, первый шок прошел. Нарин поднялась с кровати и потянулась за кувшином с водой. Наполнив бокал, она сделала несколько глотков.
— Ты что-нибудь помнишь?
— Все до того момента, как потеряла сознание в лабиринте. А потом очнулась уже утром, у себя в постели. Мне очень жаль за порванное платье. — Она подошла к столику и, взяв диадему, протянула ее мне. — Вот, возьми хотя бы это. Платье починить уже не удастся.
Я обхватил холодную руку посланницы и сжал в ней диадему. Она не сопротивлялась. Было видно, что сил в теле девушки еще слишком мало. Однако выглядела она совершенно спокойной, как будто ничего и не произошло. Только бледность и едва заметный синяк на щеке свидетельствовали о вчерашнем нападении. Но что-то в ней изменилось. Если раньше она казалась мне непослушной, взбалмошной девчонкой, то теперь я видел перед собой молодую серьезную женщину.
— Оставь ее себе. Это мой подарок, также как и платье. Мама была бы рада узнав, что ее наряд для помолвки с отцом достался такой девушке как ты.
Нарин грустно улыбнулась и присела на край кровати.
— Не долго же я его носила.
— Это не твоя вина. Уэйн наказан за свое злодеяние.
Она подняла на меня свои бездонные карие глаза и изменившимся, чуть хриплым голосом спросила:
— Что ты с ним сделал?
— Ничего такого, чего бы он не заслужил. Его подвергли пыткам, как и любого другого на его месте.
Посланница резко поднялась и, подойдя к окну, тихо произнесла:
— Я бы хотела побыть одна, Ваше Высочество.
Чем она опять недовольна?! Могла хотя бы поблагодарить!
— Я что-то не то сказал?
Девушка отвернулась от окна и, не пытаясь скрыть скользящей в голосе неприязни, сказала:
— Не то сделал! Я не просила калечить Уэйна. Да, он мерзавец и извращенец, но даже такой как он не заслуживает подобной участи. — Она помедлила. — Мне кажется, все ваши беды, эмпаты, происходят из-за вашей жестокости. И гордыни. Нельзя построить светлое будущее на страданиях и крови других.
Я ожидал чего угодно, но не того, что она будет защищать эту тварь! Что ж, я ей в этом не союзник! Если хочет жалеть эльфа, пусть жалеет. К демону все!
— В следующий раз, если с тобой что-нибудь случится, я просто закрою на все глаза. И потом не реви ночами о произошедшем!
И я ушел. Если она такая добрая и чувствительная, то пусть катится отсюда подальше! Из моего замка и из Драгонии!
Нарин
…Я бежала по кладбищу, чувствуя за спиной отрывистое дыхание эльфа. Уэйн был совсем близко. Еще немного и он схватит меня. И что самое ужасное никто меня не слышал. Попыталась крикнуть, но не смогла выдавить из себя ни звука. Я завернула за дерево и наткнулась на статую геллании. Сложив руки возле лица, неземное существо с тоской смотрело в небо. Холодная рука коснулась моего плеча. Я развернулась и закричала что есть мочи. Вместо Уэйна на меня смотрел незнакомый эмпат. Безжизненный взгляд приковал тело к статуе, не давая мне пошевелиться.
— Вот мы и встретились, посланница.
В руках его сверкнул кинжал с зигзагообразным клинком. Я зажмурилась, не желая видеть, как меня убивают…
— Нарин!
Я села на кровати. Слава Богу, это был всего лишь сон! Рядом, склонившись надо мной, стояла Инэка. Выглядела она встревоженной.
— Вы кричали, и я решила разбудить вас, — сказала она и развернулась к выходу, намереваясь покинуть комнату. — Я только сбегаю за доктором Мортом и вернусь.
— Не надо никакого доктора Морта. Лучше поскорее приготовь мне ванну. И дай зеркало.
Получив столь необходимый мне сейчас предмет, я посмотрела на свое отражение. Великолепно! Морда распухла как у хомяка. А левая щека приобрела темно-сиреневый оттенок. Здорово же он меня вчера ударил! Вспомнив скользкие прикосновения, блуждающие по телу руки эльфа, я тихо застонала и схватилась за голову. Как же отвратительно я себя чувствовала, и как же мне хотелось все забыть!
Вскоре в комнату заглянули мальчики. Доктор Морт все-таки появился незадолго до их прихода и, дав мне травяную настойку и жидкость для снятия боли в щеке, попросил менять компресс каждые полчаса.
Поблагодарив доктора, я спросила его, что будет с эльфом. Мне не хотелось о нем ни думать, ни говорить, но все же… Пробормотав что-то вроде "он вас больше не потревожит", эмпат поспешил удалиться.
Ребята вошли, понуро опустив головы, боясь смотреть мне в глаза. Они чувствовали вину за то, что со мной приключилось.
— Вы не обязаны были все- время находиться рядом со мной.
Устроившись на кровати, они наперебой начали извиняться.
— Наша задача — охранять тебя и мы с ней не справились! — твердо сказал Стэн.
— Прости нас, Нарин, — сдавленно прошептал Рэй, с силой сжимая тонкую ткань, служившую мне покрывалом. — Эта мразь…
— Ты как? — перебил друга Лориэн и осторожно коснулся моей руки.
Я попыталась изобразить бодрую улыбку и… разревелась. Слезы текли по щекам не переставая. Рэй привлек меня к себе и так мы сидели какое-то время. Молча, без вопросов и ответов.
Наревевшись, я почувствовала себя лучше. Железный комок внутри начал постепенно таять, уступая место умиротворению.
— Смотри, что мы нашли в архивах ирриэтонской библиотеки. — Рэй протянул мне потрепанную книгу. Сверху на обложке были нарисованы две змейки сплетающиеся вместе.
— Это копия, — сказал Стэн, помогая открыть книгу. — Оригинал написан на ветхом драгонийском, так что показывать тебе его не имеет смысла.
— К тому же никто не позволит нам на него взглянуть, — добавил Лориэн.
Я пролистала первые страницы. Многие уже успели пожелтеть от времени и разорваться по краям. Хм, странно. Я спокойно могла прочесть написанные в книге слова. Только сейчас мне пришла в голову мысль, что я понимаю речь этарцев, как будто свой родной язык. Надо будет добавить этот вопрос в свой список.
— Смотри сюда! — Рэй открыл нужную страницу.
На ней был нарисован кинжал с зигзагообразным клинком. Точно такой же, какой я видела в своем видении и во сне.
— Они отличаются от твоих кинжалов, — задумчиво добавил он. — И все же это та самая руна. Этим кинжалом Эрот убил своих пленников.
Я медленно провела пальцами по картинке. Интересно, где он сейчас хранится? Было бы неплохо взглянуть на неге. Кинжал напомнил мне о недавнем сне. Захлопнув книгу и отложив ее в сторону, я поведала друзьям о ночном кошмаре.
— … но на месте Уэйна стоял другой эмпат и угрожал мне этим кинжалом.
— Опять Эрот?
— Нет. Этого я никогда прежде не видела. Но что-то мне показалось в нем знакомым.
Рэй книгу положил книуг себе на колени и, снова открыв ее, начал листать.
— Может, ты видела его среди придворных?
Я отрицательно покачала головой. Такое лицо я бы запомнила.
— Вот! — Эльф ткнул пальцем в страницу. — Эта глава посвящена описанию той роковой ночи, когда были убиты Элай и Алия. — Но что самое интересное, книга указывает на существование манускрипта, из которого Эрот вычитал…
— Что и как нужно было делать с несчастными, — закончила я за приятеля. — Вот бы взглянуть на этот манускрипт. А еще лучше на его перевод. Если таковой конечно имеется.
— К несчастью для нас, он хранится в закрытом архиве Владык, — досадливо произнес Стэн. — Нам туда не пробраться. Только Дорриэн имеет к нему доступ.
— Надо будет поговорить об этом с Волом. Может, он что-нибудь придумает.
Я вернулась на страницу с кинжалом и вновь подумала о своем сне. А может, это был и не сон вовсе? Я уже перестала различать грань между видениями и простыми снами. До приезда в Драгонию у меня было не так много видений, а здесь, в Эсфероне, это случается со мной чуть ли не каждый день. Или ночь.
— Рад, что тебе уже лучше.
Оторвавшись от книги, я спокойно посмотрела на непрошенного гостя. Ребята сразу же поднялись и поспешили исчезнуть, ободрительно улыбнувшись мне на прощание. Дорриэн проводил их равнодушным взглядом и переключился на меня.
— А я думала, ты будешь счастлив, увидев меня в постели без сознания.
Владыка улыбнулся. Сейчас он выглядел не как всемогущий правитель, а как эмпат, встревоженный состоянием своего друга.
— Ты что-нибудь помнишь?
Ага, вот значит, чем он встревожен. Стоит сейчас и гадает, помню ли я, как он вчера ко мне зашел и что потом было. Я-то помнила, но говорить об этом Владыке не собиралась. Не хватало еще заниматься выяснением отношений. Все равно ни к чему хорошему это не приведет.
Он не захотел взять диадему. Что ж, его право. Жаль, что платье испорчено безвозвратно.
— Не долго же я его носила.
Я с грустью вспомнила вчерашний вечер. Танец с Дорриэном, его улыбку, слова… Зачем он все это для меня делает?
— Это не твоя вина. Уэйн наказан за свое злодеяние.
Наказан?! От этого невозмутимого тона у меня мурашки пробежали по коже. Совершенно спокойно, будто мы говорили о погоде, Владыка заверил меня, что палач о нем «позаботился».
Мне сразу стало не уютно находиться рядом с ним. Вот почему его боялись. Если хотел, Дорриэн действительно мог быть ужасен.
— Я бы хотела побыть одна, Ваше Высочество.
Я стояла лицом к окну и боялась обернуться. Что угодно, только бы не смотреть сейчас на него.
— Я что-то не то сказал?
Он еще спрашивает! Я даже боюсь представить, что могли сделать с эльфом!
Отвернувшись от унылого пейзажа, я заставила себя посмотреть вампиру в глаза.
— …мне кажется, все ваши беды, эмпаты, происходят из-за вашей жестокости. И гордыни. Нельзя построить светлое будущее на страданиях и крови других.
Дорриэн потемнел. Если еще минуту назад в его голосе слышались забота и тревога, то сейчас он вновь примерил на себя образ Владыки. Образ, которого я опасалась.
— В следующий раз, если с тобой что-нибудь случится, я просто закрою на все глаза. И потом не реви ночами о произошедшем!
Я ничего не ответила. Только отвернулась от него и, впившись ногтями в ладони, молча наблюдала за степенно плывущими по небу облаками. Демоны! Зачем только согласилась приехать сюда?!
Владыка ушел. Я вернулась к кровати и без сил упала на подушки. Захотелось заснуть глубоким сном и больше никогда не проснуться.