Меняю обретенную реальность на утраченные иллюзии.
— Что вы делаете, госпожа? — Инэка как перепуганный страус скакала вокруг меня, пытаясь понять, что так разозлило ее госпожу.
— Предупреди эльфов и принца, что я уезжаю. Если хотят, могут поехать со мной.
— Но…
— Инэка, — я угрожающе зашипела, — быстро беги к ним. И разбуди феникса.
Служанка исчезла, перепуганная моим поведением. Спустя мгновение прибежали ребята. Спросонья они не могли понять, что со мной и с чего это я вдруг решила куда-то ехать на ночь глядя. Да еще и в такую погоду.
— Владыка приказал нам убираться. Советую поторопиться.
— Сейчас?! — Стэн страдальчески закатил глаза. — А это не может подождать хотя бы до утра.
— Не может! — отрезала я и, вытащив из шкафа последнее платье, кинула его в общую кучу. Впихнув вещи в сумку, принялась за туалетные принадлежности. Через пять минут на столике осталась одиноко лежать диадема — подарок Дорриэна. Подавив в себе желание выкинуть ее в окно, я осмотрела комнату вспоминая, ничего ли не забыла.
— И куда мы поедем? Давай я поговорю с Дорриэном и попытаюсь его уговорить оставить нас в Ирриэтоне до приезда матери.
— Я согласен с Лором. Это неплохой для нас вариант.
Я бросила на Рэя уставший взгляд.
— Делайте что хотите, а я уезжаю отсюда. И как можно скорее.
И мы покинули Ирриэтон. Замок провожал нас равнодушным молчанием. Взглянув еще раз на высокие стены, я пришпорила лошадь и направила ее навстречу туману, окутавшему город.
Ночь решили провести в доме Лесты. Колдунья обещала отыскать сведения, которые помогут мне вернуться в мой мир. Обязательно найду дорогу домой! А когда вернусь в родной город, буду вспоминать жизнь в Драгонии как страшный сон. Или вовсе забуду!
Ребята ехали молча, с опаской поглядывая на меня обиженную. И правильно делали. В таком состоянии я за себя не отвечала.
Леста приняла нас без вопросов. И так было ясно, почему мы ушли. Понимая, что мне сейчас не до разговоров, она приказала провести нас в комнаты и, пожелав спокойной ночи, удалилась к себе.
Забравшись в кровать, я закрыла глаза с твердым намерением уснуть и проспать до позднего утра. Но сон как назло не шел. Все было плохо. Все было не так. И это сводило меня с ума.
Попыталась считать до ста. Без толку! Решив хоть как-то поднять себе настроение, я спустилась на кухню и приготовила себе огромных размеров бутерброд с сыром и курицей. Прихватив к этому лакомству откупоренную бутылку вина, отправилась в комнату. Раз уж не смогу уснуть, хоть проведу время с пользой. Вот только чему будет польза, я так и не смогла решить.
Захотелось взять почитать какую-нибудь книгу. Где-то на втором этаже располагалась библиотека. Я видела ее, когда приезжала сюда в первый раз. Пройдя несколько комнат, но так и не найдя библиотеки, я очутилась возле знакомой двери. Она оказалась незапертой. Поставив поднос на пол, я шагнула вовнутрь. Именно здесь меня застала служанка в прошлый раз, не дав досмотреть видение. И почему она совершенно пустая? Как будто Леста хотела позабыть о ее существовании.
Как и в прошлый раз, окно распахнулось сквозняком. Сплошная мистика! Задрожав от холода, я поспешила закрыть его. И только успела приблизиться к окну, как почувствовала знакомое тепло внутри. Что ж, надеюсь, на этот раз мне никто не помешает.
…В комнату вошел молодой эмпат. Он зажег свечи и подошел к столу. Поворошив листы бумаги, исписанные мелким убористым подчерком, достал один и пробежался по нему глазами.
— Еще не спишь?
Эмпат отвлекся. Кинув лист обратно на стол, он повернулся к нежданной гостье. Белокурая эмпатия, посмевшая потревожить его покой, сейчас держалась за ручку двери и с тревогой следила за ним.
— Мама, я же просил тебя не входить без стука! — с тенью раздражения в голосе произнес он.
— Опять что-то задумал? Ты как твой отец, Эрот, вечно стараешься скрыть от меня свои секреты.
Эмпат приблизился к матери и быстро поцеловал ту в лоб.
— На то они и секреты, чтобы их скрывать.
— Надеюсь, ты оставил эту глупую идею с бессмертием Владык?
Он неопределенно кивнул и попытался замять неприятный для него разговор.
— Ты же знаешь, я уже давно выкинул из головы все эти глупости.
— Тогда почему из библиотеки Ирриэтона исчез манускрипт? Что ты хотел в нем найти?
Сев в кресло, вампир закинул ноги на стол, не обратив внимания на разлетевшиеся в разные стороны листы бумаги.
— Что хотел — уже нашел. И хватит меня подозревать во всех смертных грехах! Я — Владыка и не обязан перед тобой отчитываться.
Эмпатия обиженно закусила губу. Подобного обращения она не ожидала.
— Прежде всего, ты — мой сын, Эрот. Но видимо ты забыл об этом.
— Я всего лишь хочу завершить то, чего не осмелился сделать отец — помочь Драгонии занять по праву принадлежащее ей место. С меня начнется великая эпоха правления Владык! И не пытайся остановить меня! — угрожающе прошипел он. — Иначе я могу позабыть, что ты — моя мать!
По щеке эмпатии скользнула одинокая слезинка, а в глазах отразилась вся боль разбитого материнского сердца.
— Ты не получишь бессмертия! Вместо этого ты погубишь всех нас!
— Хватит! — Он со злостью ударил кулаком по столу. Еще несколько листов упали на пол. — Уйди! Мне надо работать.
Женщина покорно потянулась к двери.
— И еще, — в глазах Владыки появился опасный блеск, — больше не смей учить меня! Это из-за тебя отец умер ничтожеством. Я его ошибок не повторю!
Она с тоской посмотрела на сына.
— Но совершишь еще более страшные…
Демоны! Я вскочила и на всей скорости побежала вниз по лестнице. Как же достали меня эти тайны! Сейчас Лесте придется открыть одну из них! Добровольно. Или я вытрясу из нее признание.
— Ты — мать Эрота!
Чашка выпала из рук колдуньи, разлетевшись вдребезги.
— Леста, даже не думай врать! Я все знаю!
Эмпатия и не пыталась. По ее лицу было видно, что она готова рассказать мне все. Надо только подтолкнуть ее к этому.
— Слышишь дождь? — Мягко ступая, она подошла к окну. Заглянув в темноту, прислушалась к звукам, доносившимся снаружи. — Когда я была еще ребенком (как же давно это было), дожди в Драгонии были редкими гостями. Но потом все изменилось. — Она горестно вздохнула. — Природа, мы, наша земля. Эмпаты превратились в вампиров, а Королевство Света — в Королевство Тьмы.
— Почему ты не рассказала мне раньше?
— И что бы это дало?
Леста прошлась по комнате и опустилась на диван, пригласив меня сесть рядом.
— Это мое проклятие — жить вечно и видеть, как мои дети губят себя и свою земли.
— Дорриэн знает?
Я допрашивала ее словно следователь подозреваемого. Но по-другому нельзя было. Мне хотелось разгадать тайну Владык, и вот эта самая разгадка лежала на поверхности. Оставалась только протянуть руку и схватить ее.
— Дорриэн — да. Эдель — нет. Я не хотела говорить ей, боясь еще больше ее напугать. Слушай!
Глаза Лесты заблестели. Колдунья так долго держала все в себе, и вот, наконец, нашелся благодарный слушатель, готовый узнать трагическую историю ее жизни.
— Я видела, как мой сын убивал двух несчастных детей, доверивших ему свои судьбы. Я знала, что Эрот готовится провести Обряд, знала, какие последствия повлечет за собой смерть Алии и Элая, но ничего не сделала, чтобы остановить его.
— Но ты же не могла заставить Эрота…
— Не перебивай! — Она судорожно сглотнула и продолжила. — После той ночи мир вокруг меня начал рушиться. Эрот не обрел бессмертия, но вместо этого стал обладателем самой сильной и страшной магии, какую только можно получить.
Его маленький сын ни с того ни с сего научился управлять неодушевленными предметами. Одним взмахом руки он мог выкорчевать дерево из земли и закинуть его на расстояние в несколько метров.
То же самое было с каждым потомком Эрота. Все бы ничего, но эти дары несли за собой одни несчастья. Или королевские наследники убивали себя ими еще в младенчестве или, повзрослев, попадали в зависимость от этих способностей. Они убивали, разрушали, уничтожали, пытаясь утолить ненасытную жажду власти.
Выживали в основном мальчики. Девочки умирали, не прожив и нескольких месяцев. То, что Эдель выросла и борется со своим даром — великое чудо. С ее аринерией она еще в детстве могла сжечь сама себя.
— Безымянные могилы со статуями гелланий — могилы ваших потомков? — вопрос вырвался сам собой.
Лесте можно было не отвечать. По ее дрожащим рукам и побелевшим губам, я поняла, что это так.
— Я хоронила их всех. И смерть каждого младенца разрывала мне сердце. Ночами я молилась гелланам, чтобы они простили и приняли их невинные души к себе на небеса.
— Как же Эрот понял, что он не бессмертен?
— После Обряда ему становилось все хуже и хуже. Тело ослабло, а разум помутился. С помощью своей магии он начал вызывать демонов Тьмы, чтобы покорить Этару. То было страшное время. Люди, эльфы, гномы вместе с другими народами боролись за право выжить. Было убито сотни тысяч этарцев. Так больше не могло продолжаться. Если бы я не остановила Эрота, жизнь на Этаре закончилась.
— Ты остановила? Разве его убили не старейшины?
Эмпатия истерически рассмеялась.
— Старейшины? Что могла сделать кучка стариков против всемогущего Владыки? Это я подсказала им, как избавиться от сына. Они были всего лишь орудием в моих руках.
Она замолчала и тихо расплакалась. Мне стало жаль эту несчастную женщину. На ее долю выпало больше всего страданий, хотя виновник был один — Эрот.
— Но как-то же можно разрушить проклятие?
— Я не знаю, — обреченно отозвалась эмпатия. — Когда появилась ты с пророчеством илларов, я подумала: "Вот настало время избавления. Эта девушка изменит Драгонию". Но я ошиблась.
Не очень приятно слышать, что в тебе разочаровались. Но я ее понимала. Я была спасательным кругом для тонущей Лесты, который вдруг лопнул, лишив ее последнего шанса на спасение.
Чувствуя себя полной эгоисткой, я осторожно произнесла:
— Леста, сейчас не время об этом говорить, но ты обещала помочь мне. Прости, что говорю об этом, но… я хочу домой.
— Я понимаю. — Она достала платок и вытерла слезы. — А ты уверена, что твое место не здесь?
Я ни в чем не была уверена. Но в тот момент это казалось мне единственным верным решением.
— Что ж, каждый волен сам решать, где его место. Езжай в Нельвию и поговори с Теорой.
Похоже, у колдуньи окончательно помутился рассудок. Отправляет меня туда, откуда я начала свое путешествие.
— Не делай таких удивленных глаз. И я не сошла с ума. Теора расскажет тебе много чего интересного о своей судьбе. Они у вас очень похожи.
— Причем тут ее судьба?
Здесь бы со своей разобраться!
— Она сама тебе все расскажет.
Леста отечески улыбнулась и погладила меня по голове. Все, сейчас начну истерить!
— Значит, я зря приехала в Драгонию, рисковала жизнью… — Дальше следовало добавить: наломала дров, влюбилась не в того, кого не следовало, подписала Нельвии приговор и так далее по списку.
— Нарин, Теора, так же как и я хотела изменить Драгонию. Ведь от этого зависело будущее Нельвии. Раз она послала тебя сюда, значит, у нее были на то причины.
— Причины?!
Они манипулировали мною как марионеткой. Пойди туда, сделай то и возможно мы тебе поможем. Я зарычала, не желая сдерживать рвущийся наружу гнев.
— Что все это значит?!
Колдунья откинулась на подушки, и устало произнесла:
— Признаюсь, я никогда не слышала об иных мирах. Но Теоре о них известно больше, чем любому магу или пророку Этары.
— Она меня обманула?! — До меня наконец-то начало доходить, что все сказанное королевой было гнусной ложью.
— Нарин, Теора — политик. К тому же очень искусный. В первую очередь она думала о своем королевстве. Но теперь ей нет смысла скрывать от тебя правду.
Правду?! За эти два месяца я не услышала ни слова этой треклятой правды!
— Странный у вас мир. Вы питаетесь интригами и ложью, будто хлебом насущным. И в другом не видите смысла своего существования. Люди, эмпаты, эльфы — вы все одинаковые! Наверное, вы заслужили эту войну, раз ничто не может ее предотвратить!
Я ушла, обиженно хлопнув дверью. Достали! Скоро их тайны из ушей начнут лезть! И дернул же меня нечистый попасть именно в этот мир! Было бы куда приятнее (и полезнее для нервов) очутиться сразу же в раю. Или я на него не заслужила?