То ли русскому повезло, то ли его спасла быстрая реакция, но он выкатился из-под бьющейся в агонии лошади. К нему немедленно подскочил Льюп с ножом в руке. Апачи увидели, что человек в шлеме лежит совершенно беззащитный перед ножом Льюпа. Но русский не поднял руку, чтобы защититься, а положил ее на диск на груди.
Молодой апач, бросившийся было на русского, вдруг отлетел назад, словно наткнулся на невидимую стену, когда лезвие его ножа было всего в шести дюймах от человека в шлеме. Льюп вскрикнул и отлетел назад во второй раз: это выстрелил русский.
Увидев это, Тревис отбросил лук и взял самое примитивное орудие – камень. Прицелившись, апач метнул его прямо в голову стрелявшего. Но так же как и нож Льюпа, камень, не коснувшись человека, отлетел в сторону. Вероятно, русского окружало какое-то защитное поле. Такого апачи еще не видели. Свист Нолана отозвал всех назад.
Русский снова выстрелил, грохот эхом прокатился по верхушкам холмов. Но стрелять было уже не в кого, ведь все апачи за исключением Льюпа спрятались. Русский поднялся на ноги, но двигался он очень медленно, припадая на одну ногу. Судя по всему, он сильно повредил ее при падении с лошади.
Вооруженный враг, которого нельзя уязвить, да еще узнавший о том, что на планете есть кто-то, кроме порабощенных монголов… Теперь русский был вдвойне опасен. Ему нельзя было дать уйти. Убрав пистолет в кобуру, русский, хватаясь рукой за скалы, заковылял к лошадям, стоящим рядом с бездыханными монголами. Но когда враг доберется до края каменной стены, ему придется сделать выбор: либо убрать руку с пластины на груди, либо перестать держаться за камни. Может, тогда удастся напасть на него? Лошади!
Тревис наложил стрелу на тетиву и выпустил. Но не в русского, который предпочел оторвать руку от опоры, а не от диска на груди – она пролетела прямо перед мордой одной из лошадей. Лошадь заржала и встала на дыбы, толкнув русского в плечо. Тот отлетел к скале, упершись в нее руками.
Паника охватила и остальных лошадей. Храпя, они сорвались с места и умчались, поднимая тучи пыли. Русский прижался к камню, пытаясь не попасть под копыта. Он стоял так, пока все лошади, кроме раненой, не умчались прочь. Тревис вздохнул с облегчением. Пока им не удалось справиться с русским, но он ранен и остался без лошадей. А значит, более уязвим.
Русский тоже понимал всю невыгодность своего положения, поэтому поковылял вслед за лошадьми. Но ему удалось сделать лишь шаг или два. Затем он обессилено опустился на землю и начал возиться со своим диском.
Рядом с Тревисом бесшумно возник Нолан.
– Что он делает? – он наклонился к самому уху апача; его голос звучал не громче дыхания. Тревис покачал головой. Действия русского были для него загадкой. Может, он пытался вызвать помощь? Но для посадки вертолета места не было.
Пришла пора попытаться спасти Льюпа. Тревис видел, как молодой апач шевельнул рукой, а это говорило о том, что русский оказался не таким уж метким. Тревис дотронулся до руки Нолана, указывая на Льюпа, а затем, отложив лук и колчан, стал пробираться к нему. Скальный выступ мог послужить отличным прикрытием. Тревису пришлось проползти мимо монголов, но ни один из них не подавал признаков жизни. С предельной осторожностью Тревис проскользнул между двумя выступами скалы в узкую щель, прополз, словно змея, под кустом и приостановился только возле неподвижного монгола.
Побледневшее лицо убитого было наполовину повернуто к земле. Одна щека лежала на песке, рот был приоткрыт, глаза закрыты. При помощи своей дьявольской машины русский успел уничтожить всех своих рабов. Должно быть, он подумал, что это они напали на него.
Тревис добрался до скалы, возле которой лежал Льюп. Он знал, что Нолан наблюдает за русским и даст знать, если тот двинется в их сторону. Тревис протянул руки и ухватил Льюпа за лодыжки. Он почувствовал, как напряглись мышцы молодого апача. Льюп открыл глаза и посмотрел на Тревиса. Над его правым ухом кровоточила рана. Русский метил в голову, но промахнулся. Апачи откатились под защиту скалы. Грянул выстрел, и на головы апачей посыпались обломки камня. Но индейцам уже ничто не угрожало. Тревис был уверен, что русский не рискнет напасть в открытую.
С помощью Тревиса Льюп доковылял до места, где их поджидал Нолан. Джил-Ли осмотрел рану юноши.
– Царапина, – сообщил он, – рана неопасная, поболит немного, и все. Возможно, потом останется шрам, воин! – он ободряюще похлопал Льюпа по плечу, а затем наложил повязку.
– А теперь идем! – решительно произнес Нолан.
– Он видел нас и знает, что мы не монголы.
Глаза Нолана смотрели холодно, губы сжались. Он взглянул на Тревиса.
– А как мы можем с ним сражаться?
– Стена… его окружает стена, которой не видно… – вмешался Льюп. – Я хотел броситься на него, но не смог!
– Человек, у которого есть невидимая защита и пистолет, – подытожил Джил-Ли. – Что ты предлагаешь, младший брат?
– Не знаю, – признался Тревис. Он все еще верил, что если сейчас они отступят и дадут русскому уйти, его товарищи начнут исследовать южные склоны. Возможно, стремясь узнать об апачах больше, они перегонят через горы свой вертолет. Этот русский действительно представлял большую опасность для апачей.
– Он ранен и пешком далеко не уйдет. Даже если он вызовет вертолет, здесь негде приземлиться. Ему придется искать другое место, чтобы его подобрали, – высказал Тревис свои соображения. Он кивнул в сторону расселины.
– Там наверху камни – камни, которые можно обрушить на русского.
Что-то внутри Тревиса противилось этой идее. Ему хотелось сразиться с русским один на один. А еще он хотел взять его в плен. Но индейцы всегда использовали особенности местности для устройства ловушек.
Нолан согласно кивнул, а Цоай и Джил-Ли начали действовать. Интересно, сможет ли машина защитить своего хозяина от целой груды камней? Оставались сомнения. Апачи забрались на скалу, стараясь не попадать в поле зрения русского. Тот по-прежнему сидел, привалившись к скале, а его руки продолжали манипуляции с диском, словно он никуда не торопился.
Вдруг раздались крики.
– Дар-у-гар! – древний боевой клич монгольских орд.
Над гребнем соседнего кряжа показались люди. Они неслись прямо на апачей, размахивая кривыми саблями и крича. Впереди всех бежал Менлик, его пояс развевался, словно крылья гигантской хищной птицы. Хулагур… Джагатай… люди из монгольского лагеря. И стремились они уничтожить не своего мучителя внизу у скалы, а смести апачей!
К счастью, апачей защищали камни, что давало запас в несколько минут. Использовать луки они не могли, на это не оставалось времени. Возможно, ножи…
– Он держит их под контролем! – Тревис вцепился в плечо Джил-Ли. – Нужно убить его, тогда они остановятся!
Он не стал дожидаться ответа старого апача. Вместо этого он всей тяжестью навалился на камень, нависавший над головой русского. Наконец тот сдвинулся с места и сорвался вниз, увлекая за собой другие. Тревис споткнулся и упал. В тот же миг на него насел один из монголов. С трудом удерживая его руку с зажатым в ней мечом, Тревис слышал крики и звуки борьбы. И вдруг все это перекрыл страшный грохот внизу.
В метре от себя Тревис увидел стеклянные невидящие глаза одного из монголов, перекошенное от злобы лицо. Вдруг лицо начало принимать осмысленное выражение, отразило страх, а затем панику. Монгол забился в руках Тревиса, но не атакуя, а пытаясь освободиться. Тревис ослабил хватку, и монгол метнулся в сторону. Мгновение они лежали рядом, тяжело дыша.
Люди изумленно смотрели друг на друга. На боку Джил-Ли расплывалось пятно крови, а рядом с ним валялся и кашлял без перерыва монгол. Менлик, обхватив ствол дерева, пытался подняться на ноги, пошатываясь, словно после тяжелой болезни.
Группы инстинктивно разделились, разойдясь в стороны. Лица индейцев были угрюмы, а на лицах монголов только сейчас стало проступать осознание происходящего. Эта схватка могла повлечь за собой настоящую войну.
Тревис поднялся и заглянул вниз. Русский был погребен под грудой камней. Видно, его защита не сработала. Голова русского была неестественно вывернута, а на шлеме виднелась вмятина.
– Он мертв! – крикнул Тревис. – Ты все еще хочешь сражаться за него, шаман?
Менлик оторвался от дерева и подошел к обрыву. Другие последовали за ним. Менлик поднял камень и бросил в русского. Раздался какой-то звук. Все увидели небольшую вспышку, затем дымок, поднявшийся от диска на груди человека. Машина, осуществляющая контроль, сломалась. Несколько монголов начали спускаться. Но Менлик что-то крикнул им вслед, и они замедлили шаг.
– Нам это нужно, ничего не трогайте, – прокричал он по-английски, – возможно, мы сможем изучить это.
– Изучать будете вы, – промолвил Джил-Ли, – ведь эта земля ваша, шаман. Предупреждаю, с этого дня вы не должны появляться на юге!
Менлик резко обернулся, так что забренчали амулеты на его поясе.
– Значит, так обстоят дела, апач?
– Так и не иначе, монгол! Мы не хотим заключать союз с людьми, которые того и гляди воткнут нож в спину лишь потому, что они рабы какой-то машины.
Длинные костлявые пальцы монгола сжались в кулак и вновь разжались.
– Ты мудрый человек, апач, но иногда просто мудрости мало…
– Мы мудрые люди, шаман, давай оставим все как есть, – хмуро промолвил Джил-Ли.
Апачи миновали два горных хребта и лишь тогда остановились, чтобы осмотреть свои раны.
– Мы идем туда, – Нолан указал подбородком на юг. – Сюда мы больше не вернемся, здесь чересчур много колдовства.
Тревис хотел возразить, но перехватил мрачный взгляд Джил-Ли.
– Идем? – повторил он.
– Да, мой младший брат. А ты, похоже, хочешь пойти с теми, кем управляет машина?
– Нет. Но только на этой стороне гор нам нужны глаза.
– Почему? – удивился Джил-Ли. – Мы сами видели, как работает эта машина. Нам просто повезло, что русский погиб. Теперь он ничего не сможет рассказать своему народу. Ты ведь этого боялся? Теперь, если мы останемся на юге, то мы спасены. Это война между монголами и русскими, и нас она не касается. Что ты здесь ищешь?
– Я должен пойти в долину башен, – ответил Тревис, но его товарищи смотрели на него с неодобрением.
– Разве ты не почувствовал нечто странное ночью, когда мы ждали возле лагеря? А вдруг ты, как и эти монголы, попадешь под действие машины? Тогда ты тоже станешь оружием, направленным против нас, твоих сородичей! – Джил-Ли проявлял открытую враждебность.
Он говорил верно. Но у Тревиса была другая цель. Башни скрывали какую-то тайну. Возможно, эта тайна стоила того, чтобы пожертвовать доверием собственного народа.
– Может статься, – в голосе Нолана сквозил холод, – ты уже стал орудием этих машин. Если так, мы не можем позволить тебе остаться среди нас.
В его голосе звучала нескрываемая враждебность. Нолан и другие были настроены решительнее, чем Деклай, и Тревис забеспокоился. Семья и клан значили для него очень много. Если он сейчас сделает неверный шаг, его изгонят из клана, и он как апач будет пропащим человеком. История апачей знала таких изгоев. Например, был Кид, Козленок, который убивал – и убивал не только белых, но и своих сородичей. Такие изгои вели жизнь волков, прячась в холмах. Тревиса это пугало. То вверх по лестнице цивилизации, то вниз… почему же он никак не успокоится?
– Послушай, – Джил-Ли с перевязанным боком подошел ближе, – скажи мне, младший брат, что ты хочешь найти в этих башнях?
– На других планетах в них были спрятаны секреты древних. Может, и здесь можно найти что-то подобное.
– И среди этих секретов, – сухо заговорил Нолан, – нашлись такие, которые привели нас сюда, не так ли?
– А разве вас кто-то заставлял лететь к звездам? Тебя, Цоай? Или тебя, Джил-Ли? Вас предупреждали о последствиях, и вы согласились. Вы все добровольцы!
– Однако про это путешествие нам никто ничего не сказал, – ответил Джил-Ли. – Знаешь, Нолан, я думаю, что младший брат ищет вовсе не те пленки, которые привели нас сюда. Они нам теперь без надобности. Звездолет больше не взлетит. Так что же ты ищешь?
– Знания, а может, оружие. Вдруг машинам русских можно противостоять? Ведь многое из того, что у них есть, они в свое время украли из звездолетов. От любого оружия есть защита.
Впервые за все время на лице Нолана появилось выражение заинтересованности.
– Против лука – винтовка, – задумчиво начал он, – против винтовки – пулемет, против пушки – бомба. Защита может быть гораздо страшнее, чем само оружие. Неужели ты думаешь, что в этих башнях есть оружие, которое превзойдет машины русских? А вдруг оно окажется еще более ужасным?
Тревис почувствовал вдохновение.
– Разве наш народ не сменил луки на винтовки в борьбе с Голубыми Мундирами?
– Но мы же не собираемся воевать с русскими! – запротестовал Льюп.
– Сейчас нет. А если они пересекут горы, используя монголов в качестве воинов?
– Но если ты веришь, что найдешь в башнях оружие, ты должен знать, как его использовать, – возразил Джил-Ли, – где ты возьмешь это знание, младший брат?
– Я не утверждаю, что знаю абсолютно все, – возразил Тревис, – но я учился на археолога и бывал на других планетах. У кого еще среди нас есть такой опыт?
– Твоя правда, – согласился Джил-Ли, – в этих поисках действительно есть смысл. Стоит русским первыми обнаружат оружие, конечно, если оно действительно существует, и у нас не останется шансов.
– Ты отправишься к башням прямо сейчас? – поинтересовался Нолан.
– Я пойду напрямик и присоединюсь к вам за перевалом.
Жажда действия до того переполняла Тревиса, что он готов был мчаться, не разбирая дороги, и очень удивился, когда Джил-Ли остановил его.
– Берегись, младший брат! Эта задача не из легких. Один неверный шаг, и возврата не будет.
– Мы один день подождем тебя за перевалом, – добавил Нолан, – но потом мы тебе не помощники.
Тревис не очень понял, что это – предостережение или угроза. И тронулся в путь.