– Что случилось? – Цоай подскочил к вырывающейся девушке. Теперь она отбивалась так энергично, что Тревис с трудом удерживал ее.
– Думаю, что машина, о которой она нам рассказывала, зовет ее. Тянет ее за собой словно корову за веревку.
Оба койота поднялись и с интересом наблюдали за происходящим. Они вели себя совершенно спокойно, из чего Тревис сделал вывод, что опасности поблизости нет. Что бы там ни управляло Кайдессой, на койотов оно не действовало. Апач также ничего не чувствовал. Должно быть, Кайдесса справедливо предполагала, что только ее народ подчиняется воле машины. Как далеко эта машина находилась? Судя по всему, не очень близко, иначе койоты почувствовали бы человека, который ею управлял.
– Она не может в таком состоянии идти с нами, – промолвил Цоай, – разве только связать ее и нести… Она – одна из них. Почему не отпустить ее? Или ты боишься, что она расскажет про нас?
Цоай взялся за рукоятку ножа. Тревис прекрасно понимал, какие чувства движут юношей. В древности пленника, причинявшего беспокойство, убивали без разговоров. Сейчас в сознании Цоая всплыли воспоминания об этом обычае. Тревис отрицательно покачал головой.
– Она сказала, что в этих горах прячутся ее собратья. Нельзя допустить, чтобы за нами охотились сразу две волчьи стаи. – Тревис старался пробудить в юноше инстинкт самосохранения. – Но ты прав. Пока она рвется ответить на этот призыв, нельзя вести ее за собой. Поэтому ты пойдешь назад. Расскажи Оленю обо всем, пусть примет меры предосторожности против этих беглецов-монголов и русских.
– А ты?
– Я останусь и попытаюсь выяснить, где скрываются эти беглецы, а также все, что можно, об их поселении. Нам могут понадобиться союзники…
– Союзники! – Цоай презрительно сплюнул. – Индейцы не нуждаются в союзниках! Мы сами можем защитить себя. Пинда-лик-о-йи уже убедились в этом!
– Луки и стрелы против пистолетов и машин? – с горечью возразил Тревис. – Нужно узнать больше, а потом уж бахвалиться. Расскажи Оленю все, что знаешь. Скажи также, что я присоединюсь к вам… – Тревис задумался, – через десять солнц. Если я не приду, не ищите меня. Клан слишком мал, чтобы рисковать многими жизнями ради одной.
– А если эти русские возьмут тебя в плен?
Тревис злобно оскалился:
– Они ничего не узнают! Разве их машины смогут прочитать мысли мертвеца?
Конечно, ему не хотелось думать, что его жизнь может оборваться так внезапно, но и стать легкой добычей русских он не хотел.
Цоай взял свою часть пайка и отказался от сопровождения койотов. Тревис давно понял, что, несмотря на всю свою любовь к животным, Цоай не испытывал особой симпатии к койотам, так же как и Деклай со своими единомышленниками. Цоай отправился в путь на рассвете.
Тревис сел рядом с Кайдессой. Они с Цоаем привязали ее к небольшому дереву. Девушка продолжала вырываться, неудобно повернув голову набок. Судя по всему, машина, зовущая ее, не прекращала работы ни на минуту. Монголка почти выбилась из сил. Тогда Тревис сильно ударил ее.
Она обмякла и затихла, и Тревис развязал ее. Теперь все зависело от радиуса действия этой дьявольской машины. Судя по поведению койотов, те, кто управлял машиной, не пытались приблизиться. Возможно, даже они ничего не знали об этом укрытии и попросту сидели и ждали, пока пленник придет к ним. Тревис подумал, что если он отнесет Кайдессу подальше от машины, рано или поздно девушка освободится от чужого влияния. Она оказалась довольно тяжелой, но некоторое время он мог нести ее. Сгибаясь под тяжестью ноши, Тревис двинулся в путь, а койоты тут же умчались вперед.
Вскоре Тревис понял, что взялся за непосильную задачу. Тропа была неровной, а девушка тяжелой, поэтому он еле плелся. Зато у него появилось время обдумать план дальнейших действий.
Пока русские господствуют по эту сторону гор, поселению апачей угрожает опасность. Луки и ножи не идут ни в какое сравнение с современным вооружением. Рано или поздно поселение апачей непременно обнаружат.
Апачам нужно уйти дальше на юг. Это позволит выиграть хоть какое-то время. Но лишь отсрочит неизбежное. Тревис вовсе не был уверен, что ему удастся убедить клан в своей правоте. Но, с другой стороны, может, небесных надсмотрщиков можно как-то использовать в своих целях? Тревис уцепился за эту показавшуюся ему привлекательной мысль. Он начал вертеть ее в уме так и эдак, как Нагинлта теребил добычу в поисках самых лакомых кусочков. Каждая частичка здравого смысла и благоразумия протестовала против такого подхода к делу. Ведь залогом успеха становилось лишь невероятное и невозможное. И все же Тревис не оставлял свою кажущуюся бредовой идею.
Кайдесса у него на спине пошевелилась и застонала. Тревис ускорил шаг, стараясь поскорее добраться до скалы впереди, чтобы укрыться от возможного наблюдения снизу. Тяжело дыша, он поравнялся со скалой, положил девушку на землю и стал ждать.
Кайдесса снова застонала и поднесла руку к голове. Ее глаза были полузакрыты, и Тревис не мог определить, смотрит она на него осознанно или нет.
– Кайдесса!
Монголка с трудом подняла отяжелевшие веки. Теперь у Тревиса не осталось ни малейшего сомнения: она видела его. Однако как будто бы не узнавала. В ее глазах светились удивление и испуг, совсем как во время их первой встречи.
– Дочь Волка! – медленно, но настойчиво произнес он. – Вспомни!
Она нахмурилась, и на ее лице отразилась внутренняя борьба. Затем Кайдесса выговорила:
– Ты… Лис…
Тревис вздохнул с облегчением. Напряжение отпустило. Значит, память вернулась к ней.
– Да! – довольно ответил он.
Кайдесса оглядывалась по сторонам, и ее удивление росло.
– Где мы?
– Высоко в горах.
Теперь удивление сменилось страхом.
– Как я попала сюда?
– Я принес.
Тревис рассказал о событиях ночи. Рука Кайдессы переместилась от подбородка к губам. В панике она начала кусать пальцы, глаза округлились от ужаса.
– Теперь ты свободна, – сказал Тревис.
Кайдесса кивнула.
– Ты унес меня от охотников. Разве машина не действует на тебя?
– Я ничего не слышал.
– Не нужно ничего слышать. Ты должен чувствовать! – она вздрогнула. – Пожалуйста, – она оперлась о камень, лежавший рядом с ней, и тяжело поднялась, – пойдем… пойдем быстрее! Они не отстанут! Нужно уйти как можно дальше!
– Послушай, – Тревису важно было выяснить одну вещь, – они могут как-то узнать, что ты была под их контролем, а потом сбежала?
Кайдесса покачала головой, вновь охваченная паникой.
– Тогда будем просто идти. И постарайся больше не попадать в поле действие машины.
«Подальше, подальше на юг», – добавил он про себя. Ему не хотелось, чтобы противник узнал о местонахождении его племени. Поэтому им нужно уйти на запад или прятаться где-нибудь, пока они окончательно не убедятся, что Кайдесса вышла из-под влияния этой машины или что они ушли далеко за пределы радиуса ее действия. Для них было два возможных исхода: либо повстречаться с родичами Кайдессы, либо попасть в лапы к человекообразным существам. До наступления темноты им предстояло найти место для стоянки.
Они нуждались в воде и еде. У Тревиса в вещмешке лежало около полудюжины порций концентрата, а койоты умели отыскивать воду.
– Идем! – позвал Тревис Кайдессу, знаком велев ей двигаться впереди него. Он не хотел пропустить момент, когда машина вновь подчинит ее волю. Однако утренний марш-бросок не прошел для Тревиса даром. Он стал уставать и не поспевал за Кайдессой. Время от времени один из койотов, как правило, Наликидью, появлялся в поле его зрения, проявляя нетерпение, а затем вновь убегал вперед. Апач понял, что животные чем-то обеспокоены, однако они не отзывались на попытки Тревиса получить какую-либо информацию. Они также не сообщали о прячущемся хищнике или человеке, но Тревиса не оставляло чувство, что следует быть начеку, и он внимательно осматривал местность.
Они уже несколько минут взбирались по выступу скалы, когда Тревис заметил, что вокруг все выглядит как-то странно. Сначала он заметил эти странности своим натренированным взглядом и только потом попытался объяснить происходящее с точки зрения археолога. Возможно, изначально этот пролом в скале образовался естественным путем, но впоследствии его обработали инструментами, углубили, а неровности сгладили. Сомнений не оставалось: это была искусственная дорога, сделанная разумными существами.
Тревис схватил Кайдессу за плечо, чтобы она немного замедлила шаг. Ему не хотелось разговаривать громко, хоть он не мог объяснить почему. Просто чувствовал, что нужно молчать. Девушка удивленно обернулась. Но еще больше она удивилась, когда Тревис присел на корточки и провел рукой по бороздам, оставленным древними инструментами. Он был уверен, что это очень древние следы. В его сердце зашевелилось предчувствие. Для сооружения такой дороги потребовались немалые усилия, а значит, она ведет к чему-то важному. Он на пороге открытия! Так вот что влекло его в эти горы.
– Что это? – Кайдесса присела рядом с ним, непонимающе озираясь.
– Эту дорогу проложили люди, и очень давно, – шепотом объяснил Тревис и сам себе удивился. Ведь не могли же его слышать строители этой дороги: их и Тревиса разделяли тысячелетия. Девушка оглянулась. Она была слишком взволнована ощущением, что время здесь сжалось и прошлое может встретиться с настоящим. Или это чувство было навеяно их нынешним положением?
– Что за люди? – Кайдесса тоже понизила голос.
– Послушай, – Тревис внимательно посмотрел на девушку, – твой народ или русские… нашли они здесь что-нибудь, остатки древней цивилизации?
– Нет. – Она наклонилась и дотронулась рукой до поверхности дороги. – Но мне кажется, они что-то искали. До того, как они обнаружили, что мы можем обрести свободу, они посылали людей моего племени якобы на охоту. Но потом очень подробно расспрашивали об увиденном. Однако никогда не спрашивали о руинах. Неужели они хотели найти именно их? Какая польза от камней, нагроможденных друг на друга?
– От камней – никакой, разве что знания о людях, которые возводили из них постройки. Но эти камни могут содержать нечто очень ценное.
– Откуда ты знаешь?
– Я видел дома звездных людей, – задумчиво ответил Тревис. Для него эти неприметные следы значили очень много. Он обязательно должен выяснить, куда ведет дорога. – Давай посмотрим, куда эта дорога приведет нас.
Тревис четырежды пронзительно свистнул. Из-за кустарника, окаймлявшего края дороги, показались темно-серые шкуры койотов. Звери уставились на Тревиса, ожидая его приказания.
Впереди могли быть руины; по крайней мере, Тревис на это надеялся. Но на других планетах подобные руины оказывались смертельными ловушками, и только счастливый случай спасал исследователей от неминуемой смерти. Если в руинах притаились человекообразные или другие опасные существа, койоты обязательно предупредят его.
Оба койота развернулись и бросились вперед, мгновенно скрывшись из виду за поворотом. Тревис и Кайдесса последовали за ними.
Они услышали, а затем и увидели водопад. Не очень большой, но высокий. Выйдя из-за поворота, они немедленно оказались в тумане брызг и радуг, сотканных солнечными лучами, они остановились, очарованные красотой увиденного. Кайдесса тихонько вскрикнула и протянула руки к перламутровому туману. Когда ее ладони покрылись тысячами блестящих капелек, девушка поднесла их к губам, чтобы выпить собранную жидкость.
Вода падала на камни, делая их невероятно скользкими. Тревис, опасаясь, что Кайдесса упадет, отвел ее подальше от края провала. Насколько он понял, дорога проходила под стеной падающей воды. Но путешествие по скользким камням представлялось Тревису весьма рискованным. Прижимаясь спинами к скале, они осторожно ступали по коварной тропинке. Миновав водопад, они вновь оказались в окружении радуг и водяной пыли. Здесь предусмотрительная природа, а может, древние умельцы соорудили каменную чашу, которая была до краев наполнена водой. Путники напились. Затем Тревис наполнил флягу, а Кайдесса стала умываться, набирая в пригоршни воду и выплескивая ее на лицо.
Девушка что-то говорила, но Тревис не слышал ее за шумом воды. Она подошла ближе и прокричала:
– Это место духов! Ты тоже чувствуешь их силу, Фокс?
Ему показалось, что он действительно что-то чувствует. Это было место водопоя, непрестанного, вечного водопоя. А для него, уроженца пустыни, вода была даром духов, и он не мог воспринимать ее как нечто само собой разумеющееся. Радуга – священный знак духов. В памяти Тревиса всплыли древние легенды.
– Чувствую, – торжественно промолвил он.
Они двинулись дальше по высеченной в скале дороге и шли, пока не наткнулись на оползень, преградивший им путь. Тревис осторожно начал перебираться через холм осыпавшейся земли, Кайдесса следовала за ним. Миновав этот опасный участок, они оказались на пути к лестнице. Ступени были очень старые и порядком попорчены непогодой, а сама лестница наклонена под таким острым углом, что Тревису показалось, будто предназначалась она вовсе не для человеческих ног. Лестница привела их с Кайдессой к расселине, которую венчала каменная арка. Тревису даже почудилось на камне какое-то изображение, но оно было так изъедено временем и ветрами, что теперь его очертания лишь намеком проступали на стене.
Расселина оказалась входом в другую долину. Здесь тоже висел золотистый туман, который наполовину скрывал очертания долины. Однако Тревис не смог разглядеть никаких руин. Наконец он нашел то, что искал. Но строения были целыми, совершенно не тронутыми временем.
Туман накатывал волнами, то скрывая, то обнажая очертания четырех круглых башен с овальными оконцами в стенах. Однако Тревис не увидел на стенах ни трещин, ни растительности, ничего, что свидетельствовало бы о древности зданий. Кроме того, архитектура не была похожа ни на что виденное им на других планетах.
Тревис ступил на дорогу, ведущую к дверному проему. Дорога была вымощена желтыми и зелеными плитами, уложенными в шахматном порядке и тоже абсолютно не тронутыми временем – лишь кое-где виднелись кучки земли, нанесенной ветром. И здесь Тревис не увидел никакой растительности.
Башни были построены из того же зеленого камня, что пошел на дорожные плиты. Камень был таким блестящим, что Тревис почему-то подумал о нефрите, если только можно добыть нефрит в таких количествах, чтобы хватило на постройку пятиэтажных башен.
Наликидью мягко ступала рядом с Тревисом, апач слышал легкое постукивание ее когтей по плитам. Это место окутывала такая тишина, что казалось, сам воздух поглощает и глушит малейшие звуки. Ветер, сопровождавший путников все это время, пропал, едва только они ступили в долину.
Да, здесь существовала жизнь. Самка койота сообщила Тревису об этом в своей привычной манере. Однако она еще не разобралась, как к этому относиться. Осторожность боролась в ней с любопытством. Койоты подняли морды к одной из башен. Окна располагались довольно высоко над землей, а на первых этажах их не было вообще. Тревис решил подойти поближе и более внимательно осмотреть башни в поисках входа. Туман и предупреждение Наликидью лишь пробудили в нем опасения. Стоя на открытом месте, он становился слишком хорошей мишенью для того, кто мог прятаться за этими глубоко посаженными окнами.
Тишину прорезал гулкий звук. Тревис вздрогнул от неожиданности и мгновенно схватился за нож. Стук… опять… Грохот эхом отдавался в стенах башен. Кайдесса обернулась и закричала. Казалось, каменные стены усиливают звук. Затем она свистнула – точь-в-точь, как тогда, когда они встретили человекообразного зверя, подбежала к Тревису и схватила его за рукав. Ее лицо сияло.
– Это мои сородичи! Идем к ним!
Кайдесса потянула его за собой, а потом бросилась бежать, бесстрашно огибая одну из башен. Тревис бежал следом, боясь потерять девушку в густом тумане. Они миновали три башни и выбежали на площадь. Тут туман чуть поредел, и их взору предстала вторая арка, в двухстах метрах впереди. Казалось, металлический лязг притягивает Кайдессу словно магнитом. Тревису оставалось только следовать за ней. Койоты не отставали ни на шаг.