Славу трубятъ трубачи! —
Въ верескъ-потери,
Въ верескъ-сухіе ручьи.
Старческій верескъ!
Голаго камня наростъ!
Удостовѣрясь
Въ тождествѣ нашихъ сиротствъ,
Снявъ и отринувъ
Клочья послѣдней парчи —
Въ верескъ-руины,
Въ верескъ-сухіе ручьи.
Жизнь: двоедушье
Дружбъ и удушье уродствъ.
Сѣдью и сушью,
(Ибо вожатый — суровъ),
Ввысь, гдѣ рябина
Краше Давида-Царя!
Въ верескъ-сѣдины,
Въ верескъ-сухіе моря.
5го сентября 1922 г.
18
2.
Когда обидой — опилась
Душа разгнѣванная,
Когда семижды зареклась
Сражаться съ демонами —
Не съ тѣми, ливнями огней
Въ бездну нисхлестнутыми:
Съ земными низостями дней.
Съ людскими косностями —
Деревья! Къ вамъ иду! Спастись
Отъ рева рыночнаго!
Вашими вымахами ввысь
Какъ сердце выдышано!
Дубъ богоборческій! Въ бои
Всѣмъ корнемъ шествующій!
Ивы-провидицы мои!
Березы-дѣвственницы!
Вязъ — яростный Авессаломъ,
На пыткѣ вздыбленная
Сосна — ты, устъ моихъ псаломъ:
Горечь рябиновая...
Къ вамъ! Въ живоплещущую ртуть
Листвы — пусть рушащейся!
Впервые руки распахнуть!
Забросить рукописи!
Зеленыхъ отсвѣтовъ рои...
Какъ въ руки — плещущіе...
Простоволосыя мои,