Такъ — о камень лбомъ —
Кто тебя любилъ?
Богъ съ замыслами! Богъ съ вымыслами!
Вотъ: жаворонкомъ, вотъ: жимолостью,
Вотъ: пригоршнями: вся выплеснута
Съ моими дикостями — и тихостями,
Съ моими радугами заплаканными,
Съ подкрадываньями, забарматываньями...
Милая ты жизнь!
Жадная еще!
Ты запомни вжимъ
Въ правое плечо.
Щебеты во тьмахъ...
Съ птицами встаю!
Мой веселый вмахъ
Въ лѣтопись твою.
12го iюня 1922 г.
Такъ, въ скудномъ труженичествѣ дней,
Такъ, въ трудной судорожности къ ней,
Забудешь дружественный хорей
Подруги мужественной своей.
Ея суровости горькій даръ,
И легкой робостью скрытый жаръ,
И тотъ безпроволочный ударъ,
Которому имя — даль.
Всѣ древности, кромѣ: дай и мой,
Всѣ ревности, кромѣ той, земной,
Всѣ вѣрности, — но и въ смертный бой
Невѣрующимъ Ѳомой.
Мой нѣженка! Сѣдиной отцевъ:
Сей бѣженки не бери подъ кровъ!
Да здравствуетъ лѣвогрудый ковъ
Немудрствующихъ концовъ!
Но можетъ, въ щебетахъ и въ счетахъ
Отъ вѣчныхъ женственностей уставъ —
И вспомнишь руку мою безъ правъ
И мужественный рукавъ.
Уста, не требующія смѣтъ,
Права, не слѣдующія вслѣдъ,
Глаза, не вѣдающіе вѣкъ,
Изслѣдующіе: свѣтъ.
15го iюня 1922 г.
Ночные шепота: шелка
Разбрасывающая рука.
Ночные шепота: шелка
Разглаживающіе уста.
Счета
Всѣхъ ревностей дневныхъ —
и вспыхъ