Въ свѣжихъ широтахъ
Зорь, въ загараньяхъ
Игръ — на сухомъ вѣтру
Здравствуй, безстрастье душъ!
Въ небѣ тарпейскихъ кручъ,
Въ небѣ спартанскихъ дружбъ!
20го іюня 1922 г.
Когда же, Господинъ,
На жизнь мою сойдетъ
Спокойствіе сѣдинъ,
Спокойствіе высотъ.
Когда жъ въ пратишину
Тѣхъ первоголубизнъ
Высокое плечо,
Всю вынесшее жизнь.
Ты, Господи, одинъ,
Одинъ, никто изъ васъ,
Ударяются и отрываются первый, четвертый и послѣдній слоги: На — берегу — рѣки.
6
Какъ съ пуховыхъ горбинъ
Въ синь горнюю рвалась.
Какъ подъ упорствомъ устъ
Сонъ — слушала — траву...
(Здѣсь, на землѣ искусствъ,
Словесницей слыву!)
И какъ меня томилъ
Лжи — ломовой оброкъ,
Какъ изъ послѣднихъ жилъ
Въ дерева первый вздрогъ...
_______
Дерева — первый — вздрогъ,
Голубя — первый — воркъ.
(Это не твой ли вздрогъ,
Гордость, не твой ли воркъ,
Вѣрность?)
— Остановись,
Свѣтопись зоркихъ стрѣлъ!
Въ тайнописи любви
Небо — какой пробѣлъ!
Если бы — не — разсвѣтъ:
Дребезгъ, и свистъ, и листъ,
Если бы не суетъ
Сихъ суета — сбылись
Жизни бъ...
Не лучъ, а бичъ —
Въ жимолость нѣжныхъ тѣлъ.
Въ опромети добычъ
Небо — какой предѣлъ!
День. Ломовыхъ дорогъ