Жемчугъ крупнаго размола.
1го ноября 1924 г.
СОНЪ
1.
Врылась, забылась — и вотъ какъ съ тысячѣ-
футовой лѣстницы безъ перилъ.
Съ хищностью слѣдователя и сыщика
Всѣ мои тайны — сонъ перерылъ.
Сопки — казалось бы прочно замерли —
Не довѣряйте смертямъ страстей!
Зорко — какъ слѣдователь по камерѣ
Сердца — расхаживаетъ Морфей.
90
Вы! собирательное убожество!
Не обрывающiеся съ крышъ!
Знали бы, какъ на перинахъ лежачи
Преображаешься и паришь!
Рухаешь! Какъ скорлупою треснувшей —
Жизнь съ ея грузомъ мужей и женъ.
Зорко какъ летчикъ надъ вражьей мѣстностью
Спящею — надъ душою сонъ.
Тѣло, что всѣ свои двери заперло —
Тщетно! — ужъ ядра поютъ вдоль жилъ.
Съ точностью сбирра и оператора
Всѣ мои раны — сонъ перерылъ!
Вскрыта! ни щелки въ райкѣ, подъ куполомъ, Гдѣ бы укрыться отъ вѣщихъ глазъ
Собственныхъ. Духовникомъ подкупленнымъ
Всѣ мои тайны — сонъ перетрясъ!
24го ноября 1924 г.
2.
Въ мозгу ухабъ пролёжанъ, —
Три вѣка до весны!
Въ постель иду, какъ въ ложу:
Затѣмъ, чтобъ видѣть сны:
Сновидѣть: рай Давидовъ
Зрѣть и Ахилловъ шлемъ
Священный, — стѣнъ не видѣть!
Въ постель иду — затѣмъ.
Разведены съ Мартыномъ
Задекою — не всѣ!
Не довѣряй перинамъ:
Съ сугробами въ родствѣ!
Занѣжатъ, — лести женской
Пухъ, рукъ и ногъ захватъ.
Какъ женщина младенца
Трехдневнаго заспятъ.
Спать! Потолокъ какъ коробъ
Снять! Синевой запить!
Въ постель иду какъ въ прорубь: