Время бежало быстро. Пришла поздняя осень и стали осыпаться листья — жёлтые, красные… Разноцветным ковром окутывая ноги зелёным красавицам-соснам.
Хорошо тому, кто весну и лето поработал. В погребах — соленья, варенья. В клетях зерно золотыми россыпями ждёт-дожидается, когда превратится в снег муки.
За весну и лето сена насушили на лугах. Стоят скирды — у кого поменьше, а у других побольше. Хозяин знает — есть сено на зиму, значит, будет жива скотинка. А, значит, и молоко, масло, творог.
Дни становились короче и короче. А вот и зима постучалась в двери осени: отворяй, мол, я пришла, пора отдохнуть всем.
Морозы крепчали и вот уже Уж покрылся льдом, а весь простор вокруг города стал белым, искрящимся от переливающегося на солнце снега. Деревья в лесу опустили ветки под его тяжестью и дремали в ожидании такой далёкой весны.
Алекс слонялся из угла в угол, изнывая от безделья, а возле него вертелся Ярополк. Мальчик утром уже побывал у отца и Любавы, разбудил их и попытался втянуть в какую-то игру. Но было совсем неинтересно, потому что они постоянно целуются и ему стало скучно. Оставался Алекс и малыш побежал к нему.
Алекс тоже скучал. Хорошо весной, летом, осенью. Можно найти море всяких занятий, ну а зимой хоть волком вой. Любава и Тодор постоянно вместе и только выпадает время, закрываются у себя. Он, конечно, был очень рад за них: подтверждение нашла, наконец, теория о двух половинках. Счастье было в глазах этой пары. А он был предоставлен самому себе и изнывал от безделья. Мечты о том, что его найдут и заберут в его время, таяли с каждым днём. Парень понимал, что всю свою оставшуюся жизнь проведёт здесь, на древлянской земле и теперь с чистой душой ожидал возвращения Миланы, понимая, что не придётся больше её обманывать.
Парень скучал за Миланой, и даже начал считать дни до её приезда. А они тянулись очень медленно. Он знал, что если чего-то ждать, то время замедляет свой ход. Вот на Новый год на Земле дарят друг другу подарки и он, когда был маленьким, с нетерпением ждал, когда наступит утро и можно будет бежать под ёлку, которая нарядно убранная, уже ожидала его в большой комнате.
Сколько раз пытался увидеть, как Дед Мороз влезет в комнату через каминную трубу и положит под ёлку подарок. Алекса волновали два вопроса: как такой старый и толстый дедушка пролезет в узкую трубу? А второй — откуда тот знает, чего хотят дети, чтобы им подарили? Потому что под ёлкой он всегда находил то, о чём он мечтал.
Алекс долго не ложился спать, допоздна смотрел телевизор, но всегда глаза предательски закрывались, чтобы проснуться утром. Только однажды, высидев дольше обычного, он уснул и сразу же проснулся от какого-то шума. Быстренько вскочив из кровати, босиком побежал к ёлке. Никого не было…Только возле форточки стоял отец и сокрушенно вздохнув, сказал Алексу:
— Малыш, как жаль, что ты не встретился с Дедом Морозом. Он был, принёс подарки. Но очень спешил, ведь детей так много. И он улетел через окошко, не дождавшись тебя.
И Алекса стал мучить уже и третий вопрос. Как дед вылез через маленькую форточку? Правда, в итоге он решил эту задачу, подумав, что старик вначале снял с себя толстую шубу, прежде чем вылазить. Где шуба? Вопрос остался…
Когда немного подрос, уже знал, что стараются ему сделать праздник папа и мама. Алекс с тоской подумал, что этот Новый год будет встречать далеко от своих родных и близких.
«А может пришла моя очередь сделать кому-то праздник?» — Спросил он себя. И сразу настроение улучшилось. Прочь уныние. Даёшь праздник!
Не постучав в дверь, к нему в комнату ворвался Ярополк.
«Так, раз Любава мужняя жена и ей не до меня, а Тодору не до Ярополка, объединюсь-ка я с ним», — решил Алекс.
— Ты катался на коньках, парень?
Малыш задумчиво почесал затылок.
— Нет, а что это?
— А вот я тебе скоро покажу. А сейчас одеваться и пойдём с тобой в лес.
— Ура, на охоту! Папа! — С криком радости Ярополк побежал к отцу, но скоро вернулся.
— У него совет с боярами, — уныло сказал он.
— Пойдём сами, спроси разрешения у Любавы.
— Она тоже с отцом.
— Ну, тогда к няньке, пусть оденет тебя потеплее.
Ярополк, быстрее пули выскочил в коридор, но вскоре вернулся.
— Не пускают, говорят, сколько снега намело, что я в него с головой нырну, — на глазах мальчика заблестели, готовые в любой момент сбежать по щекам слёзы.
— Ну тогда жди меня, я скоро приду.
Алекс надел овчинный тулуп, беличью шапку-треух, на сапоги привязал снегоступы, плетенные из лозы, и пустился в путь по снегу.
Вначале он зашёл к кузнецу и нарисовав на снегу свою задумку, попросил его выковать два прута, загнутых немного вовнутрь с обоих концов, потом приделать к ним две поперечины. Кузнец не расспрашивал, зачем это ему нужно. Сразу поняв, что от него требуется, приступил к работе.
Алекс же, прихватив топор, пошёл в лес. Ноги в снег не проваливались, а становились на корку и даже немного скользили. Отдаляться в лес не стал. Сорвал ягоду калины, попробовал. После мороза она была не горькой. Дальше краснела клюква. Он не преминул и с неё ягодку сорвать. Скривился — кислая, похлеще лимона.
И вот увидел то, за чем пришёл сюда. Невысокая, полутораметровая ёлочка стояла, окутанная пушистым снегом, дремала, ожидая весну. Алексу даже немного стало жаль рубить её, но он подумал, что деревья зимой спят и боли эта красавица не почувствует.
— В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла … Прости, красавица, что боль тебе причиняю. — Сказал, и сам удивился сказанному. Никогда его особенно не волновали на Земле цветы, деревья, а здесь у людей была такая связь с природой, что хочешь — не хочешь, а сам начинаешь себя воспринимать как её частицу. Правда, не самую лучшую.
Когда подходил к терему с ёлкой, не раз ловил на себе недоуменные взгляды редких прохожих. И даже через окошки домов на него глядели с любопытством. А ещё взгляд пары восторженных детских глаз его встретил из княжьего терема.
Алекс в сенях снял снегоходы, шапку и тулуп и потащил ёлку по переходу. За ним вприпрыжку бежал Ярополк.
— Алекс, Алекс, а зачем нам ёлка?
— А вот сейчас и увидишь! — загадочно отвечал ему Алекс.
Они вошли в опочивальню к Ярополку.
Комната сразу наполнилась свежим смолистым запахом и у Алекса аж в носу защекотало: вспомнил Новый год на Земле.
— Беги к ключнице и скажи, чтобы принесли большой горшок с землёй.
Мальчик вприпрыжку кинулся выполнять задание, но вскоре вернулся не сам, а с ключницей.
— Алекс, земля мёрзлая и под снегом. — Удивлённо посмотрела на ёлку, но ничего не спросила.
— А и правда, я не подумал… А ты прикажи набрать земли там, где нет мороза — в подполе, конюшне. Ладно?
— Ладно. — улыбнулась она.
— А ещё нам нужны пряники.
— Есть на кухне, сейчас принесу.
— Нет, не такие. Могут нам испечь из пресного теста всяких зверушек, птиц?
— Не знаю… — с сомнением покачала головой. — Весну такими птицами встречаем, а сейчас только начало зимы.
— Алекс, Алекс, — тянул его за штанину Ярополк. — Я могу!
— И испечь сможешь? — улыбнулся ему.
— Нет, но я могу слепить эти фигурки из теста.
— Ну вот и хорошо, — закивала головой ключница. — Сейчас в трапезную вам принесут тугого теста, а вы что захотите, то и слепите. А уж испечь, наше дело. Горшок с землёй сейчас и принесут.
— Спасибо, — вдогонку ей пожелали добра мужской и детский голоса.
— Ну что, идём в трапезную?
— Пойдём, Алекс, — кивнул мальчик. Он совсем заскучал в этом тереме.
В трапезной было тепло и тихо. Потрескивал жертвенный огонь. На окнах мороз уже нарисовал свои узоры.
Алекс снял со стола белоснежную скатерть и они сели на скамью за свежевыскобленный добела стол.
Вскоре им принесли колобок тугого теста и скалку.
— Ну что, помощь нужна?
— Нет, — хором ответили мужчины, большой и маленький.
Алекс раскачал небольшую лепёшку и стал ножом вырезать фигурку зайчика, а потом птицы. Ярополк же что-то лепил из комочка теста.
Услышав оживление в тереме, на голоса пришла Любава. Она удивлённо смотрела на сидящих за столом, занятых исконно женским делом — выпечкой.
— Чем это вы заняты, Алекс? — не удержалась от вопроса.
— Помогай, сестричка. Потом сама увидишь.
Девушка с удовольствием присоединилась к ним. Она раскачивала тесто, а Алекс вырезал ножом фигурки, стараясь, чтобы они хотя бы приблизительно напоминали то, о чём он думал и каких зверей хотел смастерить.
Любава посмотрела на него и рассмеялась: на носу, щеке Алекса белела мука. Ярополк, услышав смех девушки, поднял глаза и увидев, над чем она смеялась, только хмыкнул. Алекс недоуменно смотрел на них, а потом и сам засмеялся: уж очень заразительно у них получалось.
Фигурок налепили много и разных. Птицы с распростёртыми крыльями, медведь с медвежонком, зайцы, рыбки, олени…
А когда изделия этой троицы подрумянились в печи, Алекс предложил сделать в них небольшие дырочки и протянуть сквозь них нити. Он смотрел на фигурки: получились классные ёлочные игрушки! Но он загадочно молчал и Любава с Ярополком с нетерпением ожидали развязки.
Следующим этапом было установление ёлки. Алекс пошёл в опочивальню Ярополка, а за ним гуськом двигались ребёнок и девушка. В комнате уже стоял большой горшок, наполненный землёй и Алекс установил в него лесную красавицу, распространявшую вокруг себя невероятно свежий, хвойный аромат.
Любава и Ярополк, всё ещё ничего не понимая, с интересом смотрели на него.
— Ты что же, забыла как встречают Новый год?
— Алекс, что ты выдумал? Ой, извини, ты же рассказывал, что некоторые племена встречают будущий год не весной, а зимой… И обещал обо всём рассказать, когда придёт срок.
— Так ты не забыла? Ну да, сколько на земле племён — сколько и традиций. Интересно путешествовать, узнавать новое. Вот и хотел вас познакомить с этой традицией: наряжать ёлку.
— Зачем?
— Люди вокруг неё водят хороводы, песни поют.
— Какие?
— Разные, но только обязательно весёлые. Загадывают возле ёлочки желания и они обязательно сбудутся. Непременно! — воодушевлённо закончил Алекс.
— Всё, всё сбудется? — недоверчиво спросила Любава.
— Ну, может и не всё, а самое заветное исполнится. А теперь на веточки ёлки давайте развесим наши пряники.
И работа закипела! А когда развесили всё, то Алекс заметил, что чего-то не хватает. И Любава куда-то ушла… Но девушка отсутствовала недолго. Когда вернулась, в её руках были ленты и женские украшения.
— Я подумала, что весёлых красок не хватает.
И вот когда на веточках появились килты, бусы, завязали разноцветные ленты, то ёлочка засверкала, отражая в украшениях пламя свечей.
— А я думаю, куда вы все подевались, — раздался голос Тодора.
Все повернулись на звук и в трёх парах глаз был одинаковый вопрос: «Ну как»?
— Это вы такую красоту сотворили?
— Мы, мы, — звонко засмеялся Ярополк.
— И если загадать возле такой ёлки желание, то оно обязательно сбудется, — шепнула ему Любава, глядя в глаза, в которых она прочитала: «Моё самое заветное уже сбылось».
Алекс смотрел на влюблённых и радовался за них. После смерти Мала, девушка оказалась в крепких руках мужественного человека. Она была любима и любила сама. Это было так очевидно каждому, если побыть с ними хотя бы минутку.
И парень, удивляясь себе самому, подумал, что если и вправду можно было бы загадать желание, и чтобы оно точно исполнилось, то он попросил бы не возвращения домой, а спокойствия и мира этим людям. Не хотелось думать о плохом, но время изменить нельзя, а он помнил, чем закончится история Искоростеня. Он от всей души, жалея этих людей, хотел бы помочь им, но не в его силах было это сделать.
— Поработали на славу, но Ярополку пора спать.
— Ну Любава, рано ещё. Давайте хороводы водить…
— Нет, Любава права. Ложись пораньше спать, сынок. Завтра ведь Коляда. Люди ряженые будут ходить, колядки петь. А ты им орехов, пряников насыпешь. Когда вырастешь и будешь князем земли древлянской, они к тебе за правдой приходить будут, а сейчас, по обычаю, к князю за гостинцами ходят.
Алекс тоже устал за целый день и хотя это была очень приятная усталость, не прочь был отдохнуть. И что это за праздник Коляды, о котором так давно говорят? Об этом предстояло узнать завтра.
Любава стояла в опочивальне возле окна и смотрела вдаль. Где-то сейчас готовится к весёлому зимнему празднику и её город — Малин. Подруги с парнями договариваются как кому во что обрядиться, чтобы никто не узнал. К кому первому прийти колядки спеть…
— О чём задумалась, ласточка моя? Намаялась сегодня? — Тёплые сильные руки опустились на плечи и повернули её. Тодор не минуты не мог прожить, чтобы не видеть её, не слышать. Он любил свою рано ушедшую жену, но чтобы испытывать чувства в десять, нет, сотни раз сильнее… Даже когда проводил советы с боярами и старейшинами просил, чтобы она присутствовала, хотя это было и не обязательно.
Тодор не мог дождаться ночи, чтобы побыть с Любавой наедине. Он видел, как постепенно из робкой, застенчивой девочки она превращалась в жаждущую любви, воплощением нежности под его ненасытными ласками.
— Любушка…
Он наклонился и посмотрел ей в глаза, затянутые поволокой чувственности. Нашёл губами её мягкие податливые губы и поцеловал. Девушка ответила на его поцелуй, подалась к нему вперёд и тесно прижалась к жаждущему телу.
Его горячие губы, нежные руки, тепло которых она чувствовала сквозь тонкую ткань платья, пьянили, возбуждали. Руки прижимали её к себе, плавно поглаживая по спине, пока губы делали своё дело. Вот они опустились ниже, к ложбинке между грудью, а потом последовали ниже и остановились.
Тодор подхватил Любаву на руки и отнёс на ложе. У него не было больше сил выносить эту сладкую муку ожидания.
— Подожди, милый. Я сниму платье. Прошлой ночью ты мне ещё одно испортил, порвав. Если так дальше пойдёт, то у меня нарядов не останется и придётся ходить голой.
Тодор гортанно засмеялся.
— Я бы не против видеть тебя такой, — сказал чуть охрипшим голосом.
Любава разделась и расплела косу. Она знала, что Тодору нравится водопад её шелковистых волос.
— Я погашу свечи…
— Не надо, прошу… Я хочу тебя видеть всю и любить, не пропуская ни одной частички твоего тела.
Тодор видел, как зарделась Любава и в который раз удивился тому, что девушка так стыдлива.
Он лежал на ложе, ожидая её. Пламя свечей освещало его мускулистое тело, плоский живот, стройные ноги. В глазах плескалась любовь и нетерпение.
Любава смотрела на мужа, откровенно любуясь им, и под этим взглядом Тодор почувствовал сильнейшее возбуждение, на которое мгновенно отреагировало его тело.
Девушка лёгкой походкой, чуть покачивая бёдрами подошла к нему и наклонилась. Он губами поймал её грудь, а руки, охватив тонкую талию, бережно положили её возле себя. Девушка не могла быть спокойной, видя возбуждение любимого человека. Нежные пальчики пробежали по его напряжённой спине, прижались к ягодицам и Тодор тихо застонал. Его губы двинулись ко второму соску, упругому и вызывающе торчащему, выдающему возбуждение своей хозяйки. Горячий язык прошёлся по нему и Любава затрепетала, прижавшись теснее к так жаждущему её телу.
Тодор рывком положил её на себя и возбуждённая плоть, которая так долго искала прибежища, вошла в Любаву. Она с радостью приняла его и уцепившись в плечи руками, отдавалась со всей страстью своего молодого тела…
Они так и лежали, переводя дух. Потом Тодор скатился на ложе и подперев голову рукой, посмотрел на девушку. Ему нравилось смотреть на неё после близости. Глаза были бездонными и сияли, словно звёзды в тёплую летнюю ночь. Припухлые губы полуоткрытые, жаждущие поцелуев…
Тодор припал к этим губам, как путник к родниковой воде. Он никогда не уставал её любить. Вот и сейчас снова почувствовал возбуждение, которое нарастало. Приводило его в полную готовность. Но он немного отодвинулся от девушки, боясь, что испугает её таким ненасытным желанием каждую ночь. Пусть немного отдохнёт, решил он.
Любава придвинулась к мужу, положила ему голову на грудь и сразу же, тихонько засопела, уснула.
— Намаялась моя маленькая женушка за целый день, — тихонько прошептал и, чтобы не разбудить, одной рукой натянул на неё и себя перину.
Она тихонько вздохнула, и тёплое дыхание защекотало ему щеку. Тодор поцеловал её в макушку. Нога девушки, согнутая в колене, легла на его ноги и он снова пришёл в готовность. Мужчина от злости на себя заскрипел зубами.
«Мне кажется, что я никогда не смогу насытиться ею и даже в старости не дам ей спокойно поспать». — Эта мысль даже рассмешила. Представил себя и свою жену глубокими стариками, занимающимися любовью, Тодор хмыкнул и даже этот тихий звук разбудил девушку.
— Почему ты не спишь? — спросила сонным голосом. — Скоро утро. Тебя, наверное, бояре ждут, а ты совсем не отдохнул. Она опустила руку и та натолкнулась на его возбуждённую плоть. Маленькая ладошка кольцом сомкнулась вокруг неё, опустилась, обследуя всё на пути. Девушка приподнялась и нашла его губы. Пока её рука проделывала экскурс, губы слились с его губами в упоительном поцелуе.
— Любава, не надо, — выдохнул он. — А то я сейчас взорвусь. Почему я всегда тебя хочу? — Пожаловался он, впиваясь долгим поцелуем в её припухшие губы…
Любава уснула, а Тодор уже и не пытался поспать. Ещё немного и пора вставать. Зимой ночи длинные, а дни короткие. Не успел утро приветствовать, а глядишь, солнце уже прячется за лес.
«Вот бы Любушка мне дочь родила, — светлая улыбка озарила лицо. — Чтобы на маму была похожа. Такая же красивая и смелая…».
Под рукой, почти беззвучно, тихонько спала Любава, а Тодор мечтал о своей маленькой дочери. Глаза стали закрываться, суля ему сладкий сон и вдруг дикая мысль пронзила его, разом разогнав все мечты. «Но ведь Заряна умерла при родах. Боги, я совсем забыл об этом… А если такое же случиться с Любавой? — Мороз прошёл по его коже. Тодор вдруг ощутил какую-то темноту внутри и холод, постепенно заполнявший каждую его клеточку. Он вспомнил всё: смерть, тризну, своё отчаяние и нежелание жить. Из-за него, его похоти, умерла любимая женщина и то же может случиться с Любавой, его Любушкой. Его радостью, утешением. Без которой он теперь не мыслил своей жизни.
«Может, она уже понесла от меня, — счастливая мысль согрела сердце. — Перестань, Тодор, — уговаривал сам себя. Она сильная, крепкая». И холод снова отступал, и любовь согревала сердце.
Ведь никогда не думал, что снова полюблю, что такая страсть зажжется в моём сердце. За что мне боги дали сколько? — С любовью в глазах смотрел на маленькую женщину, мирно спавшую возле него, а минуту назад дарившую такое чудо — свою любовь.
Сон вконец сморил Тодора, и он забылся в его сладких, лёгких волнах, в которых не было страха, а была любовь и нежность, была его Любава.
Луна с любопытством заглядывая в узкое окошко. Перед своим уходом на покой видела два красивых молодых тела, укрытых облаком шелковистых волос. Она знала будущее и ей хотелось, чтобы мирное настоящее было у них как можно дольше. Луна ведь всегда была покровительницей влюблённых…