до знака Божьего суда,
до дня, когда к Его ладоням
сойдется мертвых череда.
В земные недра и глубины
ушел покойный, отмечтав...
Мейстер снисходительно слушал, скрывая блеск глаз под густыми ресницами, от которых на его щеки ложились едва заметные полукружья теней, и Отон не смог определить, вполне ли он доволен своей педагогической уловкой.
- ...Умрет, но выйдет из пещеры
уподоблявшийся Христу!
Крещендо; но лицо Эрнё застыло в беломраморной неподвижности, руки в перчатках, скрещенные, неподвижно покоились на груди. Бендик-младший заметил странную вещь: за спиною мейстера на подоконнике стояла ваза со свежей, недавно срезанной розой, и роза эта прямо на глазах теряла пышную форму, темнела и никла.
- ...А мы, научены усердью,
молясь, уйдем по одному,
без страха встретившись со смертью,
уже открывшейся ему.
Порыв ветра из приоткрытой форточки смел с подоконника остатки того, что недавно было цветком - тихий шелест, и лепестки невесомым сухим дождем осыпали мейстеру плечи и колени.
- Браво, - сказал Эрнё. - Я удовлетворен...
- А я, - с ноткой угрозы шепнул некто, притаившийся за створкой окна, только жду удовлетворения.
Вампиры дружно вскочили на ноги; Отон видел вокруг напряженные тела, перекошенные лица, глаза, из которых при намеке на опасность исчезло все человеческое. Только мейстер не сделал ни одного суетливого жеста, ни одной попытки к защите или нападению.
- Я ожидал тебя, - он обратился к незримому собеседнику, - ожидал с того дня как ты чуть не свел в могилу этого молодого смертного, - Эрнё указал на Бендика. - Но... как ты думаешь, не войти ли тебе сюда? Это будет удобно для нас обоих.
- Эрнё! - дико и страшно закричал на мейстера Филипп. - Ты соображаешь, что творишь? Он же спит и видит, как бы тебя уничтожить!
- Верно говоришь, рома, - засмеялся невидимка. - И ты мне не помеха.
Цыган взревел, резко махнул ладонью в сторону окна, и створка с громким сухим треском разлетелась в щепу. Каскады оглушительно гремящего лопнувшего стекла мелкими осколками осыпали диван.
- Бесполезно, - покачал головой мейстер на это самоуправство. - Он уже слева и предугадает любое твое движение.
Глигор с грацией пантеры шагнул вперед и встал рядом с Филиппом.
- Я бы посоветовал тебе, Граховски, не останавливаться на достигнутом, вкрадчиво сказал он. - Не выпускай из рук Эрнё, а уж мы сообща разберемся с этой проблемой.
И так быстро, что Отон не уяснил значения происходящего, цепь вампиров замкнулась вокруг мейстера, которого цыган по указке одноглазого сгреб в охапку.
- Это глупо, - с легким упреком высказался бесплотный голос. В его сторону по воздуху, шелестя страницами, пролетел увесистый том, врезался в занавеску и шлепнулся на пол рядом с батареей отопления. Невидимка продолжал с противоположного конца:
- Вы подумали, что будет с вами при наступлении рассвета, болваны? Меня-то солнце не остановит, а вот вас... - мимолетная вспышка огня выжгла часть обоев и непоправимо изуродовала подоконник. Голос отдалился, даже не прервав тирады. - Посмотрите внимательно на того, ради кого вы боретесь, - ведь он стремится к смерти и уже не видит ничего, кроме финала...
- Неправда! - с убежденностью фанатика крикнул Филипп. - Я не буду слушать тебя, и он не будет!
- Правда, - тихо возразил мейстер. И за этим заявлением последовал момент такой оглушающей тишины, что Отон расслышал, как на другом конце дома бессмысленно перемещается вверх и вниз потайной лифт.
- Он спятил, - первым опомнился Глигор. Ирен поджала губы и закивала, но Алекс неожиданно громко всхлипнул.
- Эрнё, - выдержав паузу, вновь заговорил невидимка, - если ты со мной согласен, утихомирь свою свору. У нас и так мало времени...
- Да заткнись ты, чертова мумия! - бесцеремонно оборвал Филипп и присел на корточки перед мейстером, взяв его за плечи. - Скажи, ты и вправду этого хочешь?
Эрнё, не произнося ни слова, смотрел на него с невыразимой нежностью и тоской; наконец, губы его разомкнулись, вынося приговор:
- Пропусти ко мне Гая. Пожалуйста...
Гримасничая от душевной боли, цыган оттолкнул мейстера, и тут же снова привлек к себе, ослепшим лицом припал к плечу. Они надолго застыли в одной позе: на коленях друг перед другом, в тесном объятии, белые пальцы Эрнё запутались в смоляных завитках Филипповой шевелюры. Похожее зрелище иногда замечаешь на перроне перед уходящим поездом, когда двое прощаются надолго. Мейстер возвысил голос, адресуясь в пустоту:
- Обещай мне, что не тронешь моих детей ни сегодня, ни потом! Обещай!
- Я не причиню им вреда, если они сами не станут докучать мне, последовал ответ, - но оставляю за собой право защищаться.
- Хорошо, - Эрнё с неохотой разжал руки и поднялся. - Я верю твоим гарантиям.
- Быть честным скучно, но обманывать еще скучнее, - отозвался гость со смешком. - А хорошая вендетта может раздразнить мои до предела пресыщенные чувства.
И Отон рассмотрел его вблизи, во плоти возникшего в комнате: крупного зрелого мужчину с проседью в темных волосах, чьи правильные античные черты и гладкая кожа казались маской, прочно приросшей к лицу тысячелетия назад. Он не был велик ростом, но гостиная при его появлении будто втрое съежилась, уменьшаясь в размерах. Вампиры из клана Вардьяшей отошли, оставив Эрнё с незнакомцем друг напротив друга.
- Ты сейчас похож на моего хорошего знакомого Сенеку, - засмеялся гость, и глаза, светлые с прозеленью, обежали фигуру мейстера с головы до пят. Несмотря на показной стоицизм, мой приятель утопал в роскоши и даже на пороге смерти не отпустил своих рабов на свободу. Но о твоих я позаботился.
- Ты об апостолах, Петроний? - сохраняя самообладание, мейстер опустился на низенькую тахту. А сердце Отона стукнуло о ребра и тревожно затрепыхалось.
- Да, о тех, которые занимают развалюху за рекой. Остался только один, издеваясь, Петроний указал мизинцем на молодого человека. - Ведь вы, такие благородные, держите его в качестве заложника, надеетесь этим обуздать мое орудие.
- Орудие? - воскликнул Глигор. - Запомни, ты сам признался в этом!
Древний вампир саркастически засмеялся в лицо одноглазому.
- Софистика, дитя мое! Ну, скажи честно, неужели тебя волнует чья-то чужая судьба? Тебе же и в голову не пришло, что юноша озабочен участью друзей, нет, вместо этого ты тщеславно надеешься оставить память о себе не только в сердцах жалкой кучки упырей, но и среди смертных.
Мейстер повернулся к Бендику.
- Mea culpa, - сказал он, нахмурившись. - Петроний прав. Идите туда, Отон, проверьте, все ли в порядке, хотя уверен, - он улыбнулся краешком губ, - что Гай блефует.
Взгляды всех, беседующих и жадно слушающих, скрестились на Отоне, он почувствовал, что поставлен перед выбором, который испугал его полным отсутствием рациональности. Возможно, Петроний блефует, возможно, присутствие смертного не входило в планы древнего вампира, и тогда место Отона здесь. С другой стороны, Эрнё хотел оставить Отона рядом с собой, может быть, сделать личным апостолом - не напрасно же он развлекал юношу рассказами из собственной жизни. Почему в таком случае мейстер решил отослать Бендика прочь? Или друзья за рекой в самом деле попали в беду? У молодого человека голова пошла кругом, а окружающее стало россыпью цветных пятен.