Утро началось внезапно.
Ветка, на которой был устроен наш дом-терраса, качнулся под тяжестью Дрр. Мы подскочили, как по команде.
Олень с нашего стола исчез, но добавились фрукты. Дрр сказал, показывая на плетеное блюдо.
— Бар, пака! Хы!
— Да, конечно, — ответил Ант, протирая глаза. — Завтрак в постель?
— Как спалось? — спросил я.
— Я отлично выспался, — сказал Ант. — Даже кошмары не снились. А как ты, Соня? Приснился жених?
— Что? — удивилась Соня. — Какой еще жених? С чего бы?
— Ну, как же! Говорят же: «на новом месте — приснись жених невесте»!
— Вот еще! — ответила Соня, выбрала себе фрукт, похожий на большую сливу. — Не до женихов! А умыться можно? Ник, спроси у Дора.
— Дор? — уточнил я, роясь в куче разных фруктов. — Все-таки решили так его называть?
— Я думала, мы вчера решили?
— Мы же хотели его спросить?
— Ну так заодно и спроси, — сказал Ант, глядел на сидящего у ствола дерева гиганта. — Даже нет, не спроси, а поставь в известность — теперь он для нас Дор! И точка.
На это предложение лесовик заулыбался, кивнул, сказал радостно.
— Ха! Пака, пака! Дор!
— Он согласен, — перевел я, выбрал грушу побольше, не стал перед дорогой экспериментировать с неизвестными продуктами. — А насчет воды умыться и прочих туалетных потребностей, он сказал, что они делают это на речке.
— Значит, мне срочно надо на речку, — сказала Соня, посмотрела на меня вопросительно.
Я передал пожелание Дору. Он кивнул, наклонился и крикнул вниз.
— Тын! Хар, порак! Тын!
Мы перестали жевать, наблюдали за лесовиком, пытались рассмотреть через плотные ветки, кого он там звал? Кто этот загадочный Тын?
Дор посмотрел на меня, улыбаясь.
Я перевел Соне.
— Соня, там девушка внизу тебя ждет, она тебя проводит к женской части реки.
— Девушка? — удивилась Соня. Ант тоже рот открыл.
— Девушка-лесовик, — уточнил я. — Лесовичка, если по-нашему.
На мое объяснение Дор интенсивно закивал, показал рукой под дерево.
Мы с Антом тоже изъявили желание умыться и сходить в туалет. Конечно, больше всего нам хотелось увидеть местную девушку.
Лесовичка-девушка по имени Тын, была примерно на метр выше Сони и раза в два тяжелее, хотя по меркам лесовиков была достаточно стройная. Девушкой ее тоже можно было назвать лишь по фигуре и мягким чертам лица. А еще, когда она улыбалась, клыков не было видно.
Ант даже не утерпел, подошел к ней поздороваться.
— Ант, — представился он, протягивая ей руку и улыбаясь.
Лесовичка с подозрением посмотрела на него, кинула взгляд на жизнерадостного Дора, тот только пожал огромными плечами, что-то гыкнул на своем. После его фразы Тын осторожно пожала маленькую ладошку Анта, неожиданно мягко произнесла.
— Тын. Хы. — И внимательно разглядывала бледного Анта.
— Мне тоже очень приятно, — проговорил Ант, глядя на нее снизу вверх. — Вы подруга Дора?
Она непонимающе смотрела на него, отпустила ладонь. Снова глянула на Дора.
— Дрр? — спросила она.
Тот только махнул рукой, мол, не обращай внимания. Положил руку на плечо Анту, а другой показал к реке.
— Анат! Пака, бур!
Мы пошли к реке: девочки взяли чуть левее, а мы прямо. Реки в тумане видно не было. С деревьев, прямо из своих домиков, за нами наблюдали другие лесовики. В основном, конечно, их дети. Тыкали в нас мохнатыми ручками, что-то лопотали на своем.
Да, такой диковинкой мы были в их поселении, наверное, впервые.
Ну, так и у нас огромный, как медведь, леший был бы в центре внимания.
После утренних процедур, мы забрали свои вещи, оружие и пошли к центральному дереву. Там нас ждал старик-лесовик в сопровождении других седых стариков и отряда из шести молодых гигантов, вооруженных огромными дубинами.
«Как вам спалось?» — спросил старик.
Отлично, — ответил я. Разговор снова был мысленным. Только, в отличие от лесовиков, мне приходилось для своих переводить диалог вслух. Телепатия для них была делом привычным.
На этот раз мы не стали подниматься на большое дерево Совещаний, как я его назвал. Старики пришли нас проводить, пожелать, ну и так далее.
«Это наши лучшие воины» — представил старик добрых молодцев, что шире в плечах и выше даже Дора. «Они будут с вами до конца»
До конца миссии?
«Да. Кристалл Жизни должно вернуть его законным владельцам»
А шестерых будет достаточно?
«Они помогут вам дойти до Тридуба. Дальше вы сами, поймете почему. Парни молодые, старшим будет Дрр. Он пойдет с вами»
Это он сам решил?
«Да. И мы не возражаем. Он достоин. Вы тоже успели подружиться?»
Да, забавный малый, если так можно сказать о трехметровом гиганте.
Старик улыбнулся глазами.
«Ну, вам пора. Разговаривать вам придется так же мысленно. Они тебя понимают»
А остальные?
«Я вижу, что ваша девушка желает выучить наш язык, и научить говорить Дрр? Это похвально. У вас впереди длинная дорога. А что до остальных… они вернуться домой, если Лес позволит. Мы будем ждать всех, и просить Лес защитить их»
Добрые молодцы вышли вперед, встали в ряд вместе с Дором, развернулись и низко поклонились старикам. Так же молча повернулись и в колонну по одному зашагали в туман между деревьев. Дор присоединился к нам. Так мы и шли: шестеро гигантов в авангарде почти в ногу, как солдаты, а мы старались от них не отставать. Со всех сторон, пока проходили между деревьями поселения, слышались рыки и гыки поселенцев. Даже один жалобный вскрик. Провожали своих сыновей, братьев, может и мужей. Провожали на битву, но за правое дело. Я заметил Тын, бегущую параллельно чуть правее. Наверняка она провожала Дора.
У меня от торжественности события в голове даже Марш Славянки заиграл. Невольно и мы прекратили разговоры, шли строем, впечатленные.
Впереди в тумане стала проявляться стена-граница поселения. Мы даже отпрянули, когда увидели это. Стена была живая! Она изгибалась, шевелилась, переплеталась сотнями гладких блестящих змей, будто гигантский пучок — слева направо насколько позволял туман, и вверх до нижних ветвей раскидистых деревьев.
— Что это такое? — спросила Соня.
— Ничего необычного! — ответил я, когда перевел слова Дора. — Это бредуны!
— Конечно, ничего необычного! — возмутился Ант, приготовил оружие, но Дор положил на ствол ладонь, заставил опустить, укоризненно замотал головой.
Шестеро гигантов стояли в непосредственной близости с живой стеной, ждали нас.
Мы приблизились с опаской. Вблизи можно было различить отдельные особи бредунов. Это были деревья. Небольшие, метров по пять в высоту, двигающиеся на корнях, как на щупальцах. Точное количество было трудно определить, потому что они были разного размера и всегда в движении. Словно топтались на одном месте. Ствола у этих чудо-деревьев как такового не было, из шаровидного «туловища», из которого росли «ноги», так же и росли «руки», то есть спутанная масса таких же щупалец. Бредуны стояли плотно друг к другу, переплетаясь своими руками, как змеи, тем самым образовывали плотную подвижную сплетенную стену. Утонченные концы рук тянулись во все стороны, покачивались, скручивались, подрагивали, ощупывали и будто бы даже принюхивались. Стояли они почти ровным рядом, плавно огибавшим поселение полукругом. Но ширину этих зарослей увидеть не было возможности.
— Они наши друзья, помощники, — передал я слова Дора.
— А они вообще-то кто — животные или растения? — уточнила Соня.
Дор лишь пожал плечами, сказал неопределенное «живые».
Потом дал знак ожидающим гигантам, а нас предупредил.
— Там дальше — Черный Лес, держитесь рядом. Вы совсем не чувствуете Лес, как мы, поэтому слушайте нас.
Мы понимающе кивнули, Дор улыбнулся и махнул одному из отряда.
Тот подошел к живой стене, протянул открытую ладонь. Несколько тонких рук-щупалец потянулись к ней, ощупали, обвили, погладили и втянулись обратно в стену. После этого произошло плавное движение по перетеканию сплетения — они распутывались, раздвигались, образовывая высокий и широкий арочный проход.
Мы смотрели на эту магию округлив глаза. Общение через прикосновение? Или лесовики и с растениями могут разговаривать телепатически?
Отряд смело по одному шагнул в проход, мы, пугливо озираясь, стараясь держаться посередине, шли за ними, Дор замыкающим. Он смотрел на нас и улыбался. А чего улыбаться-то? Да мы вообще впервые видим этих ваших бредунов!
Коридор был метров десять. И пока шли, любопытные тонкие щупальца то и дело норовили «пощупать» нас. Ант тихо поругивался, а Соня два раза взвизгнула, чем вызвала незлобный хохоток среди лесовиков.
Выскочили из живого коридора, почти вприпрыжку. За Дором стена сомкнулась, сплелась обратно, будто и не было ничего. Тонкие щупальца тянулись в нашу сторону, кивали, будто махали платочком вслед.
А перед нами возник настоящий Черный Лес — кривые, уродливые деревья, такая же трава, невероятной формы кусты, растущие не только на земле, но и на деревьях. Свисают толстые нити, колышутся в тумане. Послышались и голоса Леса — кто-то глухо ухал, кто-то истерически визжал, совсем рядом что-то прохрюкало, пробежало в густой траве, скрылось за деревом.
— Болота там, — показал Дор. — Идти долго, трудно. Держаться рядом.
— Да поняли мы! — заворчал Ант, приготовил ружье. — Пошли уже, время не тяни!
Дор замотал головой, пробурчал.
— Бар-чуг! — и шагнул вперед, давая команду отряду начинать движение.
— Что он сказал? — переспросил Ант, глядя ему в широкую волосатую спину.
— Он сказал «ворчун», — ответила Соня. — Даже я поняла!
Парни из отряда разделились. Трое пошли в авангарде, а трое встали замыкающими. Свои огромные дубины они несли так же, как мы ружья, словно этими палками тоже можно было стрелять. Или у них эти дубины имеют еще какое-то назначение, помимо очевидного?
Дор ответил, что нет. Дубина и дубина, и больше ничего.
А выглядит подозрительно.
Просто так удобнее, ответил Дор, боевое положение.
Чутье у лесовиков было не как у нас, поэтому мы — обычные люди — даже расслабились слегка. Да и путь был пока предсказуем: одинаковые деревья, трава, нет больших животных, скоплений насекомых. Даже зайцев еще ни одного на ветке не попалось.
Появилась возможность немного с Дором пообщаться.
Я спросил его про бредунов.
Бредуны жили здесь давно, рассказывал Дор. Когда его предки пришли сюда, искали место, чтобы организовать поселение, это расположение показалось очень удачным. Ты не все видел. С одной стороны, где мы пришли — река, с этой стороны — бредуны, а с третьей — борщевик. Они все создают почти ровный большой круг. И со всех сторон защита. Конечно, самое уязвимое — это река. Но когда мы стали здесь жить, построили дома на деревьях, то местные звери почти не заходят на нашу территорию. Они же не глупые, все знают наш запах. Даже хищники держаться стороной. Борщевику мы сами не даем разрастаться, он ведь такой — только корни пустит, ничем его не выведешь. А с бредунами мы сдружились, помогли им вырасти до таких размеров, теперь и они нас защищают.
— А как тебя угораздило одному оказаться среди волков? — спросила Соня. Рассказ Дора я переводил друзьям, всем было интересно.
Он отстал от отряда, когда ходили в Большой Лес на охоту.
— А почему на помощь не звал?
Сначала пытался от них убежать. У него это часто получалось. Но не в этот раз. Да и волков была целая стая. Один волк бы точно на меня не напал. А стая решилась. Видимо, совсем голодно стало в Черном Лесу.
Ант вспомнил, сказал.
— Я тоже не раз слышал, как черные волки-мутанты охотились в Большом Лесу. На окраине. Вглубь не заходили. Раньше. Может, сейчас что-то изменится.
Да, сказал Дор, много их развелось. А Болото они обходят стороной. Там хозяин медведь-шатун. Он бы всю эту стаю одной левой раскидал.
— Такой большой? — спросила Соня.
Огромный. И очень злой. Плохой медведь.
— Да уж, — улыбнулся Ант. — Плохой мишка. Надо его наказать!
Скоро увидишься с ним, ответил Дор, оскалился. Посмотрим, как будешь наказывать. Он сказал эту шутку на своем языке другим лесовикам — все от души похохотали.
Я так понимаю, ничего смешного встреча с этим мишкой не предвещает.
— А как давно вы уже здесь живете? — спросил я.
Тарот — это тот самый старец, пришел со своей семьей сюда, когда сам был еще малышом. Он здесь с самого начала. И последний, кто помнит. Остальные уже либо погибли, либо умерли от старости. Когда у них выкрали Кристалл Жизни — на следующий день десять стариков умерли. И Тарот тоже умрет, если мы не вернем наш камень. Мы его принесли с собой с севера. И вот уже два сезона, как у нас его нет.
— Ничего, — сказал я. — Мы его обязательно вернем. Только сначала он нам поможет Лес защитить.
Да, кивнул Дор.
Впереди лесовики остановились и пригнулись.
Мы последовали их примеру. Затихли, прислушивались.
— Что такое? — спросил шепотом я.
И тут мы услышали протяжный далекий рев, настолько низкий, что даже земля задрожала.
— Это то, что я думаю? — прошептал я.
Да, ответил Дор. Это Быр — Болотный медведь-мутант. Ему тоже еды не хватает. А дрыглы не успевают его снабжать.
— Дрыглы — это еще кто?
Вы называете их болотниками. Люди-мутанты, которые живут на Большом Болоте.
Лесовики впереди снова поднялись, двинулись вперед, но уже не так быстро. Осторожно раздвигали траву дубинами, шептались между собой.
— Долго еще до болот? — спросил я.
Нет, ответил Дор. Вон там за тройным деревом начинается земля тутуков. Это по-вашему пауты, слепни, в общем жирные кусачие мухи. Животных рядом точно нет. Они всех съедают. Налетают стаей — и только кости остаются. Вот как здесь, видишь?
Он остановился, раздвинул траву справа. Соня и Ант смотрели мне через плечо. Сразу и не заметишь, если кто не ткнет прямо носом. Это можно было принять и за палки, корни дерева. Дор присел, растолкал руками опавшую листву, и нашему взору предстали кости довольно крупного животного — оленя, вепря, а, может, и волка. Черепа рядом не было.
— А череп где? — спросил Ант.
Дор поднялся, кивнул вперед, в туман.
— У друидов, — перевел я. — А что, это мог быть и волк?
На мой вопрос он ответил утвердительно. Тутуки могут и волка загрызть. А как он от них отобьется? Никак! Не убежать, не скрыться. А их тысячи. Это и был, скорей всего волк. Друиды любят черепа хищников. Если бы кто-то смог убить Быра, то его череп красовался у них на самом почетном месте! Но Быр в эту часть Леса не ходит.
Ант задал вполне очевидный вопрос.
— Я не пойму, если эти ваши тутуки такие кровожадные, то зачем мы туда идем? Или у вас есть какое-то средство от них?
Есть, ответил Дор. Они наши друзья.
— Ну, так бы сразу и сказал! — возмутился Ант, встал во весь рост.
Дор посмотрел на него изумленно. Я перевел, что он ответил.
— Это друзья лесовиков, Ант. А это совсем не значит, что и наши тоже.
— Так и что делать? — спросила Соня. — Как нам быть?
Дор пожал плечами: пойдем другой дорогой, как же еще!
Лесовики из авангарда свернули налево. Нам пришлось обходить довольно большую площадь по дуге. В тумане летающие черные тучки, как большие плавающие мячи, были слегка видны, но впечатление производили угрожающее — тяжелый густой гул этих живых мячиков расплывался в тумане, приглушая все остальные звуки. Один из этих представителей тутуков, пролетел мимо, когда мы пробирались по зарослям. Не понятно было — это разведчик, или просто так мимо пролетал. Но мы прижались к земле, как можно плотнее, когда услышали этот угнетающий гул.
Я еще из прошлой жизни вспомнил, как мы от этих слепней спасались, и укусы их незабываемые до сих пор в дрожь бросают. А тут медленно пролетал уже второй круг слепень не с осу размером, а с детский вертолет, издавая такой же звук. Со слов Дора, один укус этого тутуки способен парализовать животное весом до ста килограмм на несколько часов — достаточное время, чтобы остальным его дружкам сожрать все мягкие ткани до блеска костей.
Когда угрожающий звук исчез, Дор нас заторопил.
— Болота уже рядом, — сказал я Соне и Анту. — Давайте пошевелимся!
— И что, там не будет насекомых, еще более опасных? — спросил Ант, поднимаясь и отряхиваясь.
— Будут. Но другие. Дор сказал — еще хуже!
— Слушайте, — засмеялся Ант. — Веселый у нас новый напарник!
Я помог подняться Соне. Она сморщила носик.
— А чем это так завоняло? — спросила она. — Прямо дышать трудно!
Через несколько секунд я перевел ответ Дора.
— Большие Болота. Вон там, за тем деревом. В тумане пока не видно.