Шэн невольно охнул. Огорчение и разочарование запечатлелись на его лице.
- А Лю Бана вы тоже знаете?
- Да, конечно! Это же основатель династии Хань.
- Ага! Значит, снова правит император?! - восклик
нул Ян, полагая, что раскрыл ложь медсестры.
Психиатр не удивлялся вопросам пациента, он просто слушал и делал для себя выводы.
- Императора больше нет. Мы, простые люди, из
бираем среди нас главу республики, который правит на протяжении определенного срока.
Эта новость должна была бы обрадовать Шэна. С падением империи люди освободились от рабства и гнета. Однако все эти события не могли произойти за неделю и случившееся просто не укладывалось у него в голове.
"История тысячелетий! - промелькнуло в мыслях юноши. - Но как это возможно? Нет, наверняка я сплю и все это лишь мне грезится ... Да-да, скорее всего я потерял сознание и окружающее меня всего-навсего видение. А может быть я умер?" - последнюю мысль он произнес вслух.
- Нет, что ты... Ты жив! И уже идешь на поправку.
Лицо Яна помрачнело. Сдавалось, что эта новость его огорчила. Теперь он и вовсе запутался в своих мыслях, и прояснить ситуацию могла лишь свобода, которой он был лишен.
- Если я здоров, тогда почему меня содержат здесь
взаперти, да еще и связанным?
- Ты ведь хотел бежать.
- Я не убегал, а уходил. Как свободный человек, я
имею право перемещаться туда, куда пожелаю.
- Что верно, то верно, но есть еще одна причина,
по которой мы не можем тебя отпустить. Дело в том, что... - доктор умолк, подумав, что не стоит душевнобольному говорить о его недуге, и продолжил, придумав иную причину: - ... дело в том, что вначале тебе следует ответить на некоторые мои вопросы и уж потом я решу, здоров ты или нет.
- Только и всего?
- Нет, есть еще одно... твои ранения. По закону та
кого вида ранения должны быть засвидетельствованы полицией.
Юноша с непониманием посмотрел на врача.
- Ты должен рассказать правду некоторым людям о
том, кто, когда, и при каких обстоятельствах ранил тебя?
- Я уже поведал об этом доктору Чуну.
- Тебе придется еще раз рассказать об этом, и не
только полицейским, но и мне. Полагаю, я удовлетворил твое любопытство и ответил на все интересующие тебя вопросы. Теперь настал мой черед задать их тебе....
Ян, сознавая, что не имеет выбора, собрался с мыслями и начал пересказ с того самого дня, когда его отец высказал императору протест относительно уплаты нового поземельного налога. Он поведал о решении старейшин, своем побеге, казни родных, погоне и наконец ранении.
- ...этот негодяй обрубил мне косу вместо головы,
потом я, по-видимому, потерял сознание, а когда очнулся, обнаружил себя в этой больнице.
Доктор молча дослушал пациента и пришел к решению, что с сотрудниками полиции ему говорить не было необходимости. Безусловно, он не поверил в историю Шэна и оценил его состояние как тяжелое, а значит, не могло быть и речи о выписке. На вопрос больного об освобождении врач заявил, что прежде ему необходимо посоветоваться с другими специалистами. Нома ушел, оставив пациента в тревоге. Что-то подсказывало Яну, что он еще не скоро выберется оттуда, и его опасения сбылись.
На следующий день доктор Нома привел с собой коллегу и попросил Шэна рассказать и ему обо всем приключившемся с ним. Выслушав историю юноши, доктор Хо шепнул что-то лечащему врачу и ушел. В тот день Кумико была необычно молчалива и пациент увидел в этом плохое предзнаменование.
Обещанную свободу Шэн не получил и по истечении недели. Нома приводил с собой все новых врачей, желающих послушать невероятную историю Яна Ли. Через неделю раны больного зажили и с него окончательно сняли повязки. Однако выздоровление не принесло ему свободы.
- Если я поправился, почему меня все еще держат
тут? - спросил юноша у доктора Чуна.
- Этого я не могу сказать.
- Почему?
- Я не практикуюсь в области психиатрии. Спроси
лучше доктора Нома.
- Так, значит, это по его вине я торчу здесь.
- Его вины здесь нет. Как только результаты ис
следования покажут, что ты здоров, тебя освободят.
- Но ведь я здоров, здоров, здоров!!! - яростно за
кричал юноша, пытаясь высвободиться из ремней.
- Прости, Ян, но не мне решать это...
В тот же день Нома привел с собой еще двух людей, один из них был историк, другой же известный психиатр. Вместо тихого и покладистого юноши им предстал буйный и агрессивный больной.
- Вы достаточно поспрашивали меня, а теперь я
требую, чтобы меня освободили! - в неистовстве крикнул Шэн.