Пока мы все не выясним о тебе, ни о каком уходе и речи быть не может.
- Но ведь вы обещали...
- Я сказал это прежде, чем узнал, кто ты на самом
деле.
Шэн подумал, что его держат узником из-за бунта его семьи, потом он вспомнил о падении империи, обо всем, что довелось ему увидеть в этой полной странностей больнице и все его мысли окончательно перепутались.
- Что вы имеете в виду? - попытался юноша уточ
нить слова Нома.
- Если наши догадки верны, ты представляешь
большую ценность для науки.
- Ценность? Вы намереваетесь требовать с меня
выкуп?
- Нет, мы намереваемся лишь исследовать тебя.
- Если я позволю вам сделать это, вы отпустите ме
ня?
- Конечно! - вмешался в разговор профессор Эйн.
- И не стоит так тревожиться из-за пустяков. Мы только зададим тебе несколько вопросов, только и всего!
- Что же еще вы хотите узнать? Я рассказал все о
себе и не единожды.
- Думаю, ты должен будешь повторить сказанное
еще много раз, - заметил Ин Шао, и профессор подарил ему укоризненный взгляд.
Профессор Юн Эйн был лет пятидесяти, худощавым и низкорослым, с непримечательными чертами лица. Несмотря на свою заурядную внешность, он был незаурядной личностью. Он работал области психиатрии более двадцати пяти лет, славился как один из лучших психиатров страны.
Историк Ин Шао, в отличие от уравновешенных и спокойных медиков, был более энергичным и нетерпеливым человеком. Его маленькие живые глаза так и сверлили окружающих, словно пытаясь выведать у них самые потайные мысли. Он был симпатичным, подтянутым и намного выше ростом профессора Эйна. Перед тем, как войти в палату больного, поверх строгого и модного костюма Шао накинул белый халат, и показался пациенту одним из медиков.
Поразмыслив, Ян сделал вывод, что из рук медиков без хитрости ему не спастись.
- Хорошо, я расскажу вам все, что вы пожелаете,
если только вы пообещаете выполнить мои требования.
Он высказал два пожелания: вернуть ему одежду и развязать руки. Доктор Нома принял его условия, дав слово выполнить их на следующий день.
- А теперь ответь, видел ли ты когда-нибудь эти
предметы?
Нома положил на стул дипломат и, достав оттуда зеркало, обрамленное в белую пластмассу, преподнес его к пациенту. Никогда не видя прежде своего отражения в зеркале, тот вздрогнул и зажмурил глаза. Его реакция изумила присутствующих!
- Ян, открой глаза.
- Нет!
- Тебе ничего ни грозит. Это всего лишь твое от
ражение.
Юноша не сразу открыл глаза, боясь, что все это было проделками злого духа. Когда наконец первое волнение прошло и он посмотрел в зеркало, все тревоги остались позади. Доктор еще много чего показал Шэну на картинках в книге. Некоторые предметы были знакомы ему, о других же он не имел ни малейшего представления. Историк записывал слова Яна на диктофон, скрытый во внутреннем кармане пиджака, планируя заняться более глубоким исследованием.
Посетители покинули палату, и Ян после стольких переживаний забылся сном.
На следующий день Шэн ожидал исполнения своих требований, однако Нома придумал очередную отговорку, дабы не выполнить их. И тогда он решил претворить в жизнь свой изначальный план - побег!
В его палату ежедневно приходили медсестра Кумико, санитар Ван и незнакомцы, сопровождаемые лечащим врачом. Шэн знал обычное время их прихода и рассчитывал осуществить побег во время посещения санитара Вана. Нет, этот молодой человек не собирался помочь Яну бежать, ему нужна была лишь униформа работника больницы. Главной проблемой было освободиться от ремней...
Медсестра накормила подопечного и удалилась, вслед за ней должен был прийти санитар, и у Шэна было всего-навсего несколько минут, чтобы разорвать ремни.
Ченг, старший брат Яна, некогда учил его разрывать путы, и у него это неплохо получалось. Однако разорвать веревки было гораздо легче, чем кожаные ремни. За время своего заключения Ян детально изучил расположение пут - они окольцовывали железные трубы койки и закреплялись застежками на запястьях.
Юноша сосредоточился, намереваясь освободить сперва правую руку. Собрался с силами и резко дернул руку вверх, однако кожаные путы оказались слишком плотными. Он повторил свою попытку несколько раз, но ничего не вышло. Раздосадовавшись, юноша заметался в постели, потом внезапно притих, словно услышав возле себя голос старшего брата.
"Ты слишком торопишься, - вспомнил он слова, некогда сказанные Ченгом. Расслабься... сосредоточься, и соберись не только с силами, но и с мудростью..."
Ян глубоко вздохнул, успокоил расшатавшиеся нервы, сконцентрировал свое внимание на ремне и сделал рывок...
Больничная койка, не устояв на роликах от сильного скачка, грохнулась на пол. Матрац, подушка и одеяло - все упало с койки. Придя в себя после падения, Шэн обнаружил, что рука его высвободилась. Торопливо развязав все ремни, он поднялся на ноги и вернул кровати прежнее положение. Подправил матрац и прикрыл подушку одеялом, имитировав свое присутствие в постели. Подошел к двери и стал дожидаться прихода санитара. Тот, как и полагал Шэн,
явился спустя несколько минут.
- Ян, ты уже спишь? Тебе пора... - санитар умолк,
завидев отсутствие больного в постели, кинулся к выходу, чтобы сообщить о побеге, и встретился визави с пациентом.
- Ян, клянусь, все, что я говорил, было лишь шут
кой, не больше, - в паническом страхе затараторил Ван.
Он с первого дня неуважительно относился к больному, потешался над ним и бросался колкостями, что мучительно сказывалось на самолюбии юноши.