Мистер Бенедикт растерянно оглядывался вокруг, пытаясь понять этот новый для него мир. Все было непривычным и непонятным. Бенедикт не понимал, куда мчатся автомобили, почему идет дождь, откуда столько мусора на улице, почему так непривлекательны проститутки, почему никому ни до кого нет дела? Может, это действительно иной мир? Может, здесь действуют другие законы?
Но, насколько понимал Бенедикт, во все времена и во всех странах действуют похожие законы, Слабый убивает сильного, хитрый обманывает глупого, сытый отбирает у голодного последний кусок…
Это были универсальные законы, они действовали всегда и везде, менялись только детали, названия, а суть оставалась неизменной.
Разочарованный, мистер Бенедикт замер на небольшой, слабо освещенной площадке. Он продолжал кричать:
— Есть здесь кто-нибудь? Есть здесь кто-нибудь? На его голос, а может на шум выстрелов, откуда-то сверху раздался пронзительный крик:
— Тебе что, делать нечего? Убирайся отсюда! Дурак! Заткнись! Кричишь тут, спать не даешь!
Из бездонного кармана своей куртки Дени вытащил ключ и вставил в замочную скважину своей квартиры. Он не успел повернуть ключ, как дверь распахнулась сама.
На пороге стояла миссис Мэриген.
— Где ты был? — вскрикнула она, увидев сына. — Полиция разыскивает тебя повсюду. Но тебя нигде нет! Где ты был? С тобой все хорошо?
— Хорошо. Тс-с-с, — произнес Дени. — Тс-с-с… Но его мать не унималась.
— В городе ежедневно без следа пропадают десятки, сотни детей! А ты мне говоришь «хорошо» и успокаиваешь. Так ты пойдешь? — негодующе проговорила миссис Мэриген.
— Подожди, помнишь, ты мне говорила, — произнес Дени, — что у меня должно быть много друзей. Что я должен быть знаком со многими хорошими людьми.
Дени совсем прозаично взмахнул правой рукой, и из темноты, перед глазами изумленной женщины, появилась фигура Джека Слэйтера.
— Добрый вечер, миссис Мэриген, — проговорил Джек. — Я Арнольд Броншвайтер, — соврал он.
Мать Дени возмущалась недолго. Она увидела, как устал и измучен ее сын, и не стала долго расспрашивать пришедшего с ним мужчину. Она уложила обоих спать, и еще долго сидела возле кровати сына, слушая, как тот вскрикивает во сне.
Утром Дени разбудили голоса из кухни. Разговаривали Слэйтер и его мать. По радио звучала бравурная музыка Вольфганга Амадея Моцарта.
За утро взрослые о многом успели переговорить. Мать сразу накинулась на Дени, но, правда, говорила она не очень зло.
— Почему ты не сказал мне, что всю ночь провел в полицейском участке? Почему ты мне сразу не сказал, что твой старший друг — полицейский?
— Послушай, Дени, — сказал голосом отца Слэйтер, — ты что, не нашел двух минут, чтобы позвонить матери? Чтобы она не волновалась! Почему ты, вместо того, чтобы ходить на уроки, бегаешь в кино? Почему ты не признался мне, что у тебя совсем нет друзей?
— Что вы на меня напали? — сокрушенно развел руками Дени. Он был глубоко разочарован в Слэйтере.
— Я тебе поджарю гренок, — сказала мать и вышла из комнаты.
— Джек, ты в порядке? — спросил Дени.
— Знаешь, я никогда так не разговаривал с женщиной. Это оказывается, очень приятно. — искренне признался Слэйтер.
И по его голосу Дени почувствовал, что они по прежнему друзья.
— Не переживай, Джек, разговоры — это еще не секс. Мама! — крикнул Дени. — Ты должна нам оставить немного карманных денег. Мы хотим погулять по городу.
— Приберегите лучше свою энергию для завтрака. Ешьте по энергичнее!
Мать поставила перед мужчинами на стол две большие тарелки, до краев заполненные едой.
— Мама, мама, — просил Дени, — я должен пойти. Я же единственный свидетель, как ты не понимаешь?
Миссис Мэриген явно не собиралась никуда отпускать своего сына. Но тут за него вступился Слэйтер, к которому у миссис Мэриген, похоже, проснулась симпатия.
— Послушайте, не случится ничего плохого, я буду опекать его.
Вдруг Слэйтер насторожился.
— Простите, вы не могли бы прибавить громкость? Мать Дени покрутила ручку приемника, и комнату наполнили звуки симфонического оркестра.
— Что это? — спросил Джек.
— Это Моцарт, — недоуменно ответила миссис Мэриген. — Вам нравится классика?
— Моцарт? — переспросил Джек. — Это тот, которого убили гангстеры?
— Нет, его не убили гангстеры, его отравил Сальери, во всяком случае, есть такая версия.
— Кто такой Сальери? Почему не знаю? — удивился Слэйтер.
— Сальери тоже композитор, — уточнила миссис Мэриген.
— Странно, Моцарт, Сальери… Моцарта я хорошо знал, даже слишком хорошо, но, по-моему, музыку он не писал… Или это не тот Моцарт, который болтался на крюке подъемного крана?
— Конечно же, не тот!
— Понятно. Теперь я наконец-то все понял!
— Да нет, это композитор такой, — повторила миссис Мэриген. — Так вам нравится классика?
— Не знаю, — удивленно говорил Слэйтер. — Но, кажется, я ее начинаю любить.
Слэйтер и Дени целый день блуждали по Нью-Йорку. Они успели поговорить о разном.
— Ты собираешься выследить его здесь? — не унимался и приставал с вопросами к Слэйтеру Дени.
— Предоставь это мне. Может быть, единственный раз в жизни я буду делать это по-настоящему, — ответил ему Слэйтер. — А этот твой билет… Он уже сработал с одним фильмом. Не означает ли это, что Бенедикт может его использовать и с другим фильмом? — спросил Слэйтер у Дени.
На какое-то мгновение Дени задумался.
— А зачем ему это делать? — поинтересовался мальчик.
— Но вдруг? — ответил Слэйтер.