Глава 7. Ночь мертвого пастыря
25
Старая дорога была старой, грунтовой и развалившейся. Оставшиеся когда-то давно колеи от колес грузовиков и тракторов образовали широкие овраги, в которых зловонила дождевая вода. Куски окаменевшей от зноя земли валялись на дороге и мешали быстро передвигаться. Ноги то и дело проваливались в выбоины. Антон опасался, как бы не сломать ногу, иначе до "Битума" ему будет уже не добраться.
Старик всю дорогу рассказывал интересные истории из своего детства, когда он жил в Стражхольме - городе Лесопилке, где около пятидесяти лет назад маленьким сорванцом носился по улицам городка со своими друзьями. Антон чувствовал, что старик хочет чем-то рассмешить Антона, увлечь в разговор, чтобы тот не думал о сорвавшемся плане действий. Но, в конце концов, как сказал старик, только так они могли добраться до моря в два раза быстрее и безопаснее. Но не только сорванный план тяготил Антона. Он все вспоминал слова умирающего мальчика Дениса: "там плачут мертвые... они все погибли... мы шли через Лесопилку...".
- А о чем говорил тот мальчик, старик? - спросил Антон.
- Не знаю, - ответил старик.
Но Антону показалось, что тот врет:
- Расскажи, я же вижу, что знаешь.
- Ладно. Не хотел просто тебя пугать всякими детскими страшилками. Когда я жил там, в Лесопилке, со своим отцом и старшими братьями, уже тогда пошла эта прибаутка о ходячих мертвецах. Что ночью они выбираются из могил и бродят по улицам города в поисках жертв. Что они подобно пастве следуют за своим пастырем, выполняя все его указания. Что они беспощадны и тому подобное. Все это придумал какой-то чудак (сейчас не смогу вспомнить его имя), который одним ранним утром вернулся в тяжком похмелье со стороны реки Ульмень, за которым находится кладбище.
- А дальше?
- Что дальше?
- Но ведь зачем-то они выходят из могил и тому подобное.
- Я тебе сказал уже. Чтобы найти новых жертв, пополнить свою мертвую армию, покушать, в конце концов. А наутро они вроде бы того - уходили. И представь, весь город верил в эту чепуху о мертвой пастве. От малых детей до взрослых мужчин - все - сидели ночью по домам, предварительно закрыв дверь на дубовую задвижку. И не дай бог, кто выйдет из дома! Я ж тебе говорю - чепуха. Страшилки для детей.
- А когда настал Великий Мор?
- Когда настал Великий Мор, отец выпроводил меня с братьями из города в лес, где мы прятались с ними несколько лет. Говорят, в Лесопилке погибли все. Не знаю от чего: от болезни или от еще какой заразы вроде нахлынувшей радиации...
- А может от паствы...
- Чего? Полвека еще протянул я с того дня побега из Стражхольма. А братья уже все умерли. Трое их было... - старик остальную дорогу шел молча, погрузившись в воспоминания о далеком и навсегда утерянном, о том, что никогда не повернуть вспять или изменить.
26
Город они увидели еще издалека.
Представляете себе большой город, с церковью на самом высоком месте, построенный из одного только дерева. Впечатляющее зрелище, оно было бы, может, и восхитительным, если бы в нем кто-нибудь жил. Дома были большими деревянными, срубленными из светлого дерева осины и темного дуба, но даже ярко светившее солнце не могло вывести их из призрачного сумрака. Город темнел тысячами деревянных срубов и построек.
Невдалеке от города голубела лента петляющей словно серпантин реки, за которой находилось кладбище, заброшенное и никому не нужное, и из-за этого заросшее деревьями и бурьяном. При виде такого кладбища у любого мурашки по коже пойдут.
Когда они подошли ближе к городу, их встретила одиноко стоящая прямо посреди дороги, вбитая в землю табличка: МЕРТВЫЙ ПАСТЫРЬ ВНОВЬ ПРОБУДИЛ СВОЮ ПАСТВУ. ВОРОТИСЬ НАЗАД, ПУТНИК, ПОКА НЕ СТУПИЛ НА ПОРОГ САМОЙ СМЕРТИ, ПОКА НЕ УШЕЛ СТРАЖ НЕБЕСНЫЙ.
- Она здесь стояла?
- Нет, когда мы здесь жили, тут вообще табличек не было. Только там - старик махнул рукой в сторону города.
Они пошли дальше. Антон решил не поворачивать с середины пути, а старик тем более.
Возле самого въезда в город на земле валялась табличка, сделанная из дерева искусным мастером, но теперь она прогнила, и на почерневшем дереве значилось: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В СЛАВНЫЙ ГОРОД СТРАЖХОЛЬМ.
- Какой это был город, Антон, - рассказывал старик, ступая по дороге и опираясь на клюку. - Славный город, веселый. А как звенела пила, а как пахло свежим деревом! Наши мастера были лучшими. Все умели обращаться с деревом как художник с бумагой. Мастера вырезали такие поделки, которые стоили бешеных денег, когда на погибшей планете ценилась культура творчества и ремесла. Здесь жили тысячи веселых, пышущих здоровьем и счастьем людей. А теперь? Никого, даже птиц, ты заметил?
- Да, - подтвердил Антон.
Да, в городе и в его округе не было не то что птиц, но даже и крыс, которые расплодились на планете с ужасающей скоростью. В городе висела тишина. И как говорят - гробовая.
Возле полуистлевших от старости домов, накрененных в опасных положения, валялись сгнившие доски, ржавые цепи бензопил, моторы, резиновые колеса, вросшие в землю и опутанные травой.
Они ступали по городу напряженно. Движения сковывались сами собой. Как будто кто-то заставлял их это делать.
27
Они шли недолго, ибо быстро стемнело.
- Нам надо торопиться. - сказал Антон, удивляясь тому, что они до сих пор не выбрались из города.
- Зачем? В Стражхольме ночью безопасней, чем на дороге. Можно завернуть в чей-нибудь дом и хорошенько отоспаться.
Хорошенько отоспаться путникам не пришлось.
Откуда-то сзади и слева послышался стук. Будто топором в дерево два раза стукнули.
- Что это?
- Не знаю.
Еще стук. Еще. Туп-туп-туп.
Будто какой-то лесоруб рубил гигантское дерево. И стук его топора эхом разносился по городу.
Туп-туп-туп.
- Тут точно никто не живет? - Антону не нравился этот звук.
- Нет, я же...
Старик не успел договорить, как они услышали протяжный вой. Вой страшный, скулящий и терзающий. Как крик умирающего пса или волка.
- Что за чертовщина? - испуганно спросил старик, когда вой умолк.
Внезапно вдали кто-то что-то вскрикнул и засмеялся. Но недолго. Смех оборвался, так же как и начался.
- Пошли из города. - проговорил старик.
Застывшие путники только сделали пару шагов, как услышали чей-то заупокойный голос, режущий слух, доносящийся из неизвестной стороны:
- И было сказано, что они вернулись в плоть свою, чтобы дальше идти...
- Кто это? - спросил Антон. Он снял автомат с предохранителя.
Старик пожал плечами.
- И было сказано, что они вернулись в город свой, чтобы убивать и плакать над горькой долей своей... И наконец восстала из мертвых паства божья... И вслед за ней восстал волк...
28
Они вновь услышали вой. И стоны, много стонов. Они слышали их ото всюду. И весь воздух наполнился этими звуками. Стало страшно. Хотелось бежать.
Тут со всех сторон высыпали мертвые люди. Это были самые настоящие мертвые, но они ходили и даже разговаривали. На их разложившихся телах виднелись белые кости. Они сновали меж домов по направлению к путникам.
- Матерь божья! - возопил старик, кинув клюку в одного из мертвых.
Антон нацелил автомат на того же.
- Больно... ай-айа... больно - сипели мертвяки. Они шли на путников.
- Стреляй по ним Антон! - крикнул старик.
Антон открыл огонь. Свинцовые пули застучали по мертвым телам, издавая неприятный чавкающий звук. Несколько упало, но они продолжали стонать.
- Бежим. - Старик схватил Антона за рукав.
Путники побежали вдоль широкой улицы. Сзади и по бокам за ними не спеша ковыляли и хромали мертвые. Неизвестно от чего они проснулись. Был ли причиной тому микроб или вирус. Или, по словам мертвого пастыря, который хохотал где-то вдалеке, это была воля бога.
Они пересекли улицу, свернув на смежную, где возвышалась над крышами домов церковь. В свете луны одинокий крест на вершине конька мрачно возвышался над путниками и преследующими их мертвыми. Антону страшно не хотелось заходить в нее, но старик потянул его за собой.
- Идем сюда.
Они проникли в церковь и заперли за собой большие дубовые двери на засов. Снаружи доносились стоны мертвых, а внутри висела такая тишина, что ее можно было резать ножом.
- Не нравится мне эта церковь, - уверенно сказал Антон.
- Сейчас мне тоже, - согласился старик.
Антон видел, как запыхался старик.
- Но сейчас это лучшее место, где можно спрятаться. Пошли наверх, там есть чердачок, в нем очень удобно будет обороняться. - Старик захромал по скрипучему полу.
Антон двинулся за ним.
Чердак находился под самой крышей за мощной дубовой дверцей. Над самым потолком через мелкое окошко светила луна.
Путникам повезло, что она оказалась открытой, иначе ни за что не открыли бы.
- Следует закрыть дверцу. Мало ли... - старик запер и эту дверь.
- Откуда ты знаешь про чердак, Старик? - спросил Антон.
- В детстве мы с другом частенько забирались сюда. Добрый батюшка Михаил разрешал нам поспать здесь после обеда. Летом под крышей всегда тепло....
- Какого черта я пошел за тобой?! - зло бросил Антон, прервав старика.
- Я не знал...
- А я сам дурак! Доверил судьбу монете! Чтобы сейчас сказал Валера Сухов? Правильно он говорил - нельзя срывать задуманный план, если того не требует острая необходимость! Нельзя.
Потом Антон постепенно успокоился. Следовало отоспаться. Утро вечера мудренее, как сказал старик, ложась на одну из деревянных кроваток.
Антон лег на другую. Некоторое время он ворочался с боку на бок, неспособный заснуть. Потом ему в голову пришла мысль, что старик этот такой же сумасшедший, как те женщины и дети с острова на радиоактивных поля, и завел его сюда, чтобы скормить этим...
Домыслить он не успел.
29
С ужасающей силой кто-то выломал двери церкви. Послышалось, как треснуло дерево, и двери, сорванные с петель, с грохотом свалились на пол.
Антон вскочил на ноги. Автомат, лежащий подле него, он приготовил к бою. Старик тоже беспокойно проснулся:
- Что это? - испуганно спросил он.
- Не знаю. Кто-то вышиб дверь.
Они прислушались к минутной тишине, наступившей после грохота снизу.
Внизу кто-то тихо ступал по половицам. Под его ногами хрустело дерево. И судя по тому, как оно хрустело, можно было предположить, что весит обладатель этих ног не меньше трехсот килограмм.
- Матерь Божья... - прошептал старик.
Гигант проломивший двери поднимался наверх. Не спеша, словно кровожадный хищник, преследующий жертву. Будто издеваясь, над нервами путников, будто зная, что они ни куда не денутся. Что старик загнал их в тупик.
Тем временем гигант поднялся на чердак и остановился возле запертой дверцы. Если он начнет биться в дверь, подумал Антон, стопроцентно ее проломит как тростинку. Гигант за дверью тяжело дышал.
Затем он издал тот самый всепроникающий вой, что путники слышали на улице. Скрежещущий, жалобный, страшный вой, от которого хотелось упасть замертво и не двигаться, кричать, плакать, рвать на себе волосы. Вой подавлял разумное желание жить. От него кружилась голова, и путались мысли.
Путники заткнули уши пальцами. Но это нисколько не помогло. Вой был всепроникающий как альфа-частица. Голова Антона просто раскалывалась на части, будто по ней рубанули обухом топора. Старик похоже испытывал тоже самое. Он упал на кровать, и его забили судороги.
Вой продолжался долго, бесконечно долго, нескончаемо долго, пока внезапно не застыл. Звук застыл как вода в замерзшем ручейке.
Гигант ушел, но путники этого не слышали. Из ушей старика текла темная струйка крови.
Они еще долго ничего не слышали.
Только спустя несколько часов, сквозь тупую ноющую боль, Антон услышал, как одинокий смех, словно петушиный крик, предвестил рассвет.
Глава 8. Владимир Чернов
30
Герой Союза, наместник города Сити-22, Владимир Чернов спокойно сидел за столом. Он был одет в лучший боевой костюм - титановый экзоскелет. Экзоскелет представлял из себя защитный скелет из железа и титана, только снаружи тела. он был неимоверно тяжел, но сервомоторы, установленные в областях сгибательных суставов и вдоль позвоночника приводили его в действие без видимых напряжений для его обладателя. Экзосклет практически полностью покрывал тело Чернова, только его бритая наголо голова оставалась незащищенной. Для нее нужен был специальный шлем. Сам экзоскелет и шлем выдерживали прямое попадание пули из автомата. Так что взять его в как рукопашном, так и в огнестрельном ближнем бою было невозможно.
Зато у Анатолия была мина, разработанная учеными в лаборатории Х1 специально для таких вот непобедимых целей.
В его кабинете не было видеокамер и сенсоров движения. Обычные стены, даже с поклеенными обоями. На них висели его серебряные медали за отвагу и прочее.
Когда дверь кабинета Владимира Чернова выбили сепаратисты, он даже не вздрогнул.
- Вот ты где, окопался, - задыхаясь сказал Анатолий. Он слышал как снизу стучали каблуки солдатских сапог. Но он не спешил торопиться. Таймер был уже запущен. А кроме него никто бы не смог разблокировать восьмизначный код мины. - Что испугался правосудия?
- Я ничего не боюсь. - спокойно и холодно сказал Владимир. Его тон не выдавал ни капли паники или страха. - Ничего не боюсь, кроме высоты. Но все же иногда я смотрю из окон этого кабинета вниз и вижу весь города как на ладони.
- Заткнись...
- Я вижу маленькие до невозможности черные точки - людей, но не просто людей - рабов режима.
- Рабы режима скоро встанут на нашу сторону. И вашему режиму придет конец.
- Они никогда не встанут на вашу сторону...
- У нас уже более пяти тысяч человек...
- ... потому что они не хотят войны, как и мы. Они слишком устали за годы анархии, а перед этим за годы Великого Мора. К вам присоединяются только образованные люди, которым нечем больше заняться. Вы думаете, что они пришли к вам, чтобы помочь вам в вашем великом деле? Наивные люди. Они те, кому не позволено было вести экспериментальные работы на наших исследовательских центрах.
- У больше пяти тысяч...
- Ложь, - сказал Владимир Чернов. Он поднялся на ноги. - У вас не больше пятиста человек, если не меньше. - Он ходил возле своего стола. - На что вы надеетесь? Люди не пойдут за вами. Они рабы. А рабы выполняют все, что им приказывают их господа, в данном случае Союз. Союз может всех их, как послушных овечек, повести на бойню, а они даже не вздрогнут. Мы заставим их платить непомерные налоги, мы заберем всех мужчин в армию, мы репрессируем миллионы людей, а рабы даже не пискнут.
- Ты ошибаешься, Чернов. Ты думаешь, что править людьми могут только те, кто у кого есть оружие?
- Оно и у вас есть, но что-то вам не слишком верят.
- Я все равно убью тебя.
- Я не боюсь смерти. А вот ты. Способен ли ты сейчас без раздумий взорвать себя здесь и сейчас, и еще половину города. Моя башня не та, что в Сити-1, рухнет прямо на город. Готов ли ты забрать тысячу жизней, чтобы открыть людям глаза, чтобы всего лишь еще больше озлобить людей? Но сможешь ли ты - вот в чем весь вопрос. Хватит ли тебе хваленого революционного духа?
- Без сомнений!
- Ты же совсем еще юнец, молоко на губах не обсохло, а ты уже стремишься свернуть горы и повернуть реки вспять! Бессмысленная трата драгоценной жизни. Да я в глазах твоих вижу, что ты трус еще. Тебе бы писарем в тихом местечке штаны протирать, где нет убийств, зверств, насилия, подростков, у которых на уме только одно - наркотики, и нет безумных революционных настроений.
- Я взорву тебя, - сказал Анатолий, но даже он сам почувствовал, что голос его немного дрогнул.
- Валера Сухов, павший как хищник, смог бы. А ты не сможешь. И друзья твои не смогут. Нет в вас силы. Силы воли. Вы слишком молоды. Вы только начали блуждать в потемках, стараясь вести борьбу с невидимым, неуязвимым противником. Вы учитесь бунтовать, но вы не умеете бунтовать. И вы никогда ими не станете, ибо бунтарями не становятся - ими рождаются. Бунтарь - бунтарь всю жизнь, с раннего детства он противится воле родителей, в школе не верит ни единому слову учителя, бунтарь стоит на своем всегда и везде. Бунтарь заставлять людей вслушиваться не силой слова, так силой кулаков. Он никогда не отступит от своего, даже перед направленным в лоб дулом револьвера. Бунтарь - это смертник, не знающий страха. Будь ты бунтарем, ты не стал бы слушать моих слов, как сейчас. Ты просто нажал бы на кнопку.
- Нажать на кнопку?! Нажать на кнопку?! - Анатолий старался распалить себя, чтобы не думать о том, что впоследствии случится.
- Да, просто нажать на кнопку, не дожидаясь окончания времени в таймере. Освободи мир от меня и мне подобных, от себя и простых жителей города. Таким ведь образом достигается свобода. Не так ли, бунтарь? - Владимир Чернов даже улыбнулся. Он явно чувствовал свое превосходство.
А руки Анатолия тряслись. Ему вдруг стало страшно. Он почувствовал слабость в ногах, колени подгибались и голова закружилась. Хотелось упасть на колени перед героем Владимиром Черновым - человеком сталью.
31
- Толян, не слушай эту мразь! Жми чертову кнопку! - хрипел лежащий возле двери заместитель Анатолия Саймон Шивров. Он захлебывался кровью. - Так надо ради свободы, ради нас, ради Насти, ты сам говорил. За Валеру Сухова...
- Да, бунтарь, жми. - Сказал герой. Он налил из стеклянного графина воду в прозрачный стакан. Громко выпил содержимое. - Отомсти за Валеру Сухова, оставь Насте светлую память о себе. Жми ради ее свободы. Свободы от тебя. Уверен, что как только тебя не станет, она уйдет к твоему другу, бунтарь Толян. Или ты думаешь, что она останется верной тебе вечно? Не смеши мои сервомоторы.
Владимир был проницателен как альфа-частица. Анатолий вспомнил Настю, как она радовалась искренне возвращению Антона, и не так правдиво радовалась по возвращении Анатолия. Ревность вновь уколола Анатолия.
Анатолий достал пистолет и прицелился в Чернова.
- Стреляй в него, Толян. В его лысую голову. - Хрипел Саймон. - Он врет, подначивает...
- У меня есть предложение, бунтарь, - сказал Чернов. Он подошел ближе.
- Говори.
- Не слушай его. Он тебе мозги пудрит, а как размякнешь - грохнет.
- Говори, - повторил Анатолий.
- Я предлагаю тебе звание генерала СВС. Ты хороший тактик. С дюжиной бойцов прорвался на сотый этаж. Это впечатлительно. Тебе с таким мастерством самое место в рядах армии Союза. Тебя ждет пара миссий во благо человечества и неограниченная власть в пределах полномочий. Ты сможешь найти свою девушку и забрать с собой далеко от всего этого дерьма в другую вселенную. Ты же слышал новость. Должен был, если у вас есть свои информаторы. Наши исследователи наконец-таки собрали обещанный телепорт. И теперь его пустили на конвейерное производство.
- Я... - Рука, в которой Анатолий держал пистолет, опустилась. Ярость в его глазах сменилась слабостью и смирением.
- Толян, пристрели его!!!
- Я... Я согласен, мой герой... - Еле слышно сказал Анатолий. Он был подавлен. Морально подавлен.
Ему было страшно и стыдно. Страшно взорвать себя, убить, чтобы потом кто-то жил вместо него, наслаждался какой бы поганой она не была, но жизнью. Страшно лишиться Насти, страшно думать о том, что, возможно, она окажется в объятьях Антона, страшно невыносимо. И стыдно. Он стыдился умирающего Саймона, стыдился победившего его героя Владимира Чернова, стыдился сам себя, чувствуя, как он опустился на тысячу ступеней вниз в глазах всех.
Но он ничего не мог с собой поделать. Не хватало ему, как сказал Владимир, бунтарского духа.
- Что?! - раненый Саймон не верил своим ушам.
- Великолепно, генерал. - Чернов подошел к Анатолию и несильно, чтобы не сломать кисть, пожал левую руку Анатолия. - Приступайте к службе немедленно.
- Для начала? - бесстрастно как робот спросил Анатолий.
- Для начала: отключите мину, генерал. Отдайте ее мне.
Анатолий ввел код. Таймер отключился. Погас экран. Он отдал бомбу в руки Чернова.
- А теперь стоит избавиться от общего врага... - как бы между прочим намекнул герой Чернов.
- Понял, мой герой, - автоматически по уставу ответил Анатолий и удивился той легкости, с которой он сказал "мой герой", в духе солдата Союза.
Анатолий повернулся в сторону умирающего Саймона. У того, лежащего на полу перед входом, хрипящего из-за пробитой груди, истекающего кровью, обезумели глаза и выкатились вперед, готовые лопнуть от удивления и откровенного непонимания того, что происходит и что должно вот-вот произойти.
Анатолий повернулся к Саймону, направил на него оружие.
- Толян, ты это... Ты чего? А, Толян. Это же неправда, брат. Нет, ты же не можешь...
Громкий хлопок оборвал речь Саймона.
Глава 9. Неорон
32
Настя очнулась в камере стерилизации, похожей на душевую кабинку. Это она поняла по тому, как там пахло. Хлоркой, свежестью и еще чем-то резким и неуловимым. И в тело проникала прохлада, вероятно кондиционеры, очищающие воздух, его же и охлаждали.
У Насти в голове сразу зароились догадки о том, где она. Вряд ли черные солдаты пихнули бы ее в такую камеру. Они расстреляли бы ее сразу, на месте, как врага Союза, который подлежит немедленному уничтожению. Значит, она находилась на Неороне. Непонятно только, зачем пришелец ввел пункт назначения для броска из телепорта на Неорон. Не могла это быть обыкновенная ошибка. Тут что-то не так.
Настю очистили от поверхностных земных вирусов с помощью лазерной установки.
Когда она вышла из комнаты, когда автоматически открылась дверь, Настя встретилась взглядом с молчаливым неоронцем. То, что человек оказался неоронцем, она поняла по сиреневым глазам и по односложному комбинезону, в котором уместилось крепкое тело, комбинезону похожему на те, что носили пришельцы на Земле, помогая Сопротивлению
- Где я? - спросила его Настя, но не получила ответа.
Неоронец лишь жестом пригласил Настю следовать за ним.
Настя шагала за движущимся впереди пришельцем по мягкому полу. Ноги непривычно утопали в мягкости пола. Над головой светили натриевые лампы.
Неоронец вел ее по недлинному коридору, выкрашенному белой краской в сплошной однообразный цвет. Он не спешил и не оглядывался, будто знал, что Настя следует за ним.
После недолгого перехода они оказались перед такой же белой дверью. Неоронец открыл ее и вышел на улицу. Настя вышла вслед за ним.
В лицо приятно ударил теплый ветерок. Над головой светило Солнце (или как здесь оно у них называется, подумала Настя). Небо было таким же синим, как и на Земле вне городов.
Под ногами была травка. Мягкая зеленая настоящая травка, не зараженная вирусами и радиацией, не гибнущая от отравленного кислорода, а цветущая и растущая, наслаждающаяся чистотой и свежестью воздуха.
Еще одно сразу бросилось Насте в глаза. Нигде не было ни домов, ни фабрик, ни (хвала небесам!) башен, ни гор. Только трава и деревья. Да здание, из которого ее вывел пришелец, за спиной.
Планета природы, - подумала Настя. Настоящей природы.
Вдруг Настю осторожно тронули за плечо. Она обернулась. За ней стоял пришелец.
- Пройдемте за мной, - глухо сказал он, будто сказанное причиняло боль его горлу.
Настя вновь последовала за ним.
Пришелец обогнул постройку для стерилизации. Висела в воздухе машина, похожая на земных бензиновых монстров, только из нее не валил черным облаком дым. Даже не столько висела, сколько парила. Ее дно не касалось земли на расстоянии пары дюймов.
- Чудеса! - удивилась Настя.
Пришелец открыл пассажирскую дверцу перед Настей.
Она вошла в машину. Пришелец захлопнул дверь и залез сам. Взявшись за руль, он нажал на педаль газа. Заурчал еле слышно мотор, и машина двинулась с места.
33
После быстрой перевозки на этом необычном транспорте, Настя оказалась в гостях у Старки Глиматли - одного из инициаторов второго путешествия неоронцев на Землю для помощи сопротивлению, о котором знало очень многое практически все немногочисленное население Неорона.
Дом Старки был одноэтажным, как и все постройки на Неороне. Это очень удивляло Настю. Она смотрела на эти дома с восхищением. Вот бы такие были на Земле, без башен, без высоток, без Союза. Свободная страна!
Старки был не слишком стар, как неоронцы, которые помогали сопротивлению на Земле. Лет пятьдесят по земным меркам. Он обладал приятной внешностью, и весь его деловой вид внушал доверие. Одежда не нем - смокинг, вполне земной, с пуговицами и даже с бабочкой:
- Глиматли Старки, - представился он, галантно поклонившись.
- Анастасия.
- Добро пожаловать на Неорон, Анастасия. Должен вас поздравить, вы первый человек, который посетил Неорон за весь период его существования.
- Я польщена, - сказала Настя ради приличия.
Ей очень хотелось понравиться Старки, чтобы он видел, какие добрые и вежливые люди сопротивленцы в отличие от их врагов - союзных граждан.
- Пройдемте в холл, там мы сможем перекусить и обсудить кое-что...
Старки рукой пригласил Настю следовать за ним. Глядя на ровную походку пришельца, или лучше сказать, неоронца, Настя думала, что она очень напоминает походку Анатолия.
34
Во время еды, когда молчаливые слуги разносили вкусные блюда на подносах из земного металла, Настя думала: "Похоже, не я сама сюда телепортировалась, а меня специально забросили пришельцы, только зачем?" (Этот вопрос так и остался неразрешенным). Но вслух она сказала совершенно другое:
- Спасибо. Было очень вкусно.
- Я рад, что вам понравилось, - Старки улыбнулся. Ряд белых как сахар зубов обнажился на мгновение.
Слуги убрали остатки еды, подносы, ложки, ножи.
- Я хотела сказать вам... сообщить, что лаборатория Х1 разрушена... ваши собратья погибли и профессор. Я приношу свои соболезнования.
- Х1! Уничтожена?! - было заметно, что Старки разволновался и расстроился. Свет в его глазах потух. И в речи пропали приятные нотки. - Это очень плохо. Это значит...
Старки не договорил.
- Как прошла телепортация?
- Спасибо, хорошо. Но я хотела бы узнать. Как насчет помощи Сопротивлению в борьбе с Союзом? - спросила Настя.
- Помощь? - удивленно спросил Старки. - Помощи, в таком случае, не предвидится.
- Почему?
- Если сопротивления больше нет, то какая может быть помощь?
- А ваше правительство?
- Вряд ли они согласятся вступать в войну с Союзом....
- Но....
- Теперь... Настя мне нужно отойти. У меня э... срочные дела.
Было заметно, что Старки заволновался ужасно, весь его деловой вид потерял нормальный облик. Он что-то не договаривал.
- До свиданья, Настя.
- До свиданья.
35
Она поняла, что никакого сопротивления больше нет. Господи, при этой мысли мурашки бежали по коже. Теперь даже если Антон с Анатолием выполнят свои миссии, никто не поднимется на открытую борьбу, потому что Сопротивления больше нет.
На Настю напала грусть. И страх. И еще большая ненависть к Союзу и Белым диктаторам.
Потом Настя немного отошла.
Прислуга уложила ее спать. Чтобы она немного отдохнула после нервного перенапряжения. Кроватей у них не было, только странные контейнеры как камеры в склепе.
Настя спала беспокойно, полночи ворочалась с боку на бок, переживая все, что случилось. Смерть Льва, гибель профессора и крах сопротивленцев, которые оказались жалкими детьми против мощи Союзной армии.
Потом утром ей пришла в голову мысль, которая вновь вдохновила Настю на борьбу.
Мысль, которая могла обернуться победой.
Еще рано бросать белый флаг.
36
Следующим утром Настя попросила вернувшегося Старки доставить ее к правительству Неорона. Но Старки сказал, что это будет проблематично. Так как неоронцы не знают о том, что на Неорон попал житель Земли. Это могло плачевно обернуться для самого Старки.
Тогда Настя предложила просто сказать, где живут правители, и дать ей такси или что-то вроде этого.
- Ладно, Джинджер доставит вас. Прощайте! - Сказал Глиматли, отводя глаза в сторону, будто его мучила совесть.
Джинджер - вчерашний молчаливый водитель, привезший ее к Старки, доставил Настю прямо к порогу двухэтажного здания.
- Это правительство, - буркнул он.
И машина унеслась обратно, оставив Настю на улице.
Она вошла в совершенно пустой холл, где не было дверей, только в самом конце коридора светило солнце, вероятно через стекло. Настя дошла до источника света и оказалась лицом к лицу с двумя пожилыми неоронцами. Оба были одеты, как показалось Насте, в военную форму.
- Вы кто? - спросил один из них, пытаясь удивиться. Но Настя сразу раскусила его. Удивление было наигранным. Значит, эти двое уже знали о присутствии Насти на планете. Но откуда? Старки! - пронеслось в голове.
- Анастасия - Сопротивленец, я с Земли.
- С Земли? Странно, - сказал второй.
- Я Хансен, - представился первый и указал на второго. - А это Гройтерт. Мы сенаторы неоронского правительства.
- Как вы сюда попали? - продолжал спрашивать Гройтерт.
- Воспользовавшись телепортом.
- Но...
- Знаю. Вы уничтожили союзный телепорт. - Перебила Настя. - Но у нас есть другой... точнее был.
- Это плохо... - еле слышно сказал Гройтерт, но Настя его услышала.
- А теперь он скоро будет и у Союза!
- Что?! - воскликнул Хансен.
- Да, Союз занимается созданием телепорта. И, по некоторым сведениям, весьма успешно.
- Плохо... - повторил Гройтерт.
- Можно мне обратиться к вам с призванием? - спросила Настя.
- Смотря с каким...
- Я - Анастасия Лыкова - один из руководителей Сопротивления - прошу вас... точнее... взываю о помощи. Помогите нам в борьбе против Союза... - Настя не успела продолжить.
Гройтерт ее перебил:
- Вы с ума сошли! Одумайтесь! Какая помощь? Какое Сопротивление?
- Мы хотим вашего участия в борьбе...
- Никакого участия не будет! - отрезал Гройтерт.
- Мы не будем ввязываться в ваши внутриполитические проблемы. - Сказал Хансен.
- А свои проблемы вы решить не хотите? - поинтересовалась Настя.
- У нас нет проблем.
- Ошибаетесь, сенаторы. Я совершенно точно знаю, что Белые Братья намерены развязать с вами войну. Они помнят бывшие обиды.
- Во-первых, Настя, у нас нет никаких прав вам доверять, - сказал Хансен, - во-вторых, это просто невозможно.
- Пустая болтовня, - подтвердил Гройтерт. - Обман. Вы просто не знаете, как вытянуть у нас деньги.
- Нам не деньги нужны, а свобода! - возмутилась Настя
- Что вы лжете? - зло бросил Гройтерт.
- Мы хотим освободить планету от этой черной нечисти! И белых диктаторов! - горячилась Настя. В ее глазах горела печь, негасимая и полыхающая.
- Ну и вычищайте ее сами. К нам зачем лезть. Это ваша вселенная и ваша планета. Вот вы ее и очищайте. Хотя лично я сомневаюсь, что ее можно вычистить, - сказал Гройтерт
- Но нам необходимы силы, транспорт, оружие, поддержка. А у нас их нет. Нам необходима ваша помощь!
- Нам от этого никакой выгоды, - тупо твердил свое Гройтерт.
- Вы притащите с собой ту грязь и мерзость, которая погубила Землю. Сомневаюсь, что толпы необразованных и бескультурных людей будут следить за моральным и экологическим порядком здесь, на Неороне. - вставил Хансен. - Не вы опасны, сколько ваши действия.
- Нам нет никакой выгоды...
- Вы только и думаете, что о выгоде! Вас захватят в ближайшие два года! - воскликнула Настя.
- Этому не бывать, ибо мы сами.... - вдруг Гройтерт прикусил язык, краснея и чувствуя, что ляпнул что-то лишнее.
- Молчи, презренный! - крикнул на него Хансен.
- Что вы сами? Хотите напасть на Землю? - удивление и страх появились в глазах Насти. Ее уверенность начала постепенно улетучиваться, сменяясь недоверием и подозрениями.
- Разговор окончен, Анастасия. Вас доставят на Землю.
- Прощайте.
- До свидания.
37
Ее отвезли к порталу Неорона, который был точен, красив, не то, что в лаборатории профессора.
По дороге она увидела скопище машин и кораблей. Вокруг сновали люди.
Страшная догадка поразила Настю.
Вначале Настя боялась, что ее не отпустят с Неорона. Слишком это было глупо. Но ее отпустили.
- Вы можете доставить меня по месту назначения? - спросила Настя у навигатора.
- Да, конечно, задавайте, координаты.
Глава 10. "Битум"
38
Они выбрались из Стражхольма ранним утром, когда стих смех таинственного человека, когда первые лучи восходящего солнца прорезали черноту отступающей ночи.
Осторожно, словно боясь наткнуться на активированную мину, Антон и старик вышли из церкви. Город Стражхольм, вселивший в них чудовищную порцию адреналина и еще более большую дозу страха, вновь безмолвствовал.
На улицах не сновали хромающие мертвецы, не плакали и не стонали, и, самое главное, исчез ночной ужас, расщепивший дубовые двери церкви как спички.
- Я думаю, можно не бояться тех, кто нападал ночью, - осторожно сказал старик.
- Ты слишком много думаешь, старик. Какого лешего я послушал тебя? - в голосе Антона не было злости, так как он понимал, что виноват во всем конечно сам. Он мог просто пойти по новой дороге, игнорируя слова старика, но поступил иначе. - Надеюсь, что дальше никаких сюрпризов не будет.
Путники двигались молча. Не из-за того, что Антон разозлился, а больше из-за того, что потайной страх шептал им ступать потише, как мыши.
В утреннем свете город казался еще более зловещим, чем ночью. Длинные темные тени домов искажали пространство как кривые зеркала, путая путников.
То и дело казалось, что вот сейчас из вон той зияющей черноты выскочит мертвец с криком "больно" и бросится на путников.
Но никто на них не бросался.
39
- От Стражхольма до моря рукой подать, - с уверенностью сказал старик.
Свою металлическую клюку, которую он выбросил в Стражхольме во время нападения мертвых, заменил на рогатый ивовый посох. Из-за этого посоха он напоминал Антону колдуна из старых сказок.
- В детстве мы часто спускались к морю, чтобы искупаться. Тайком, конечно, родители ведь ругались, но оно того стоило. Море летом теплое как парное молоко.
Антон понятия не имел, что такое молоко, и уж тем более, каким теплым бывает оно парное. Зато он точно знал, что в эти октябрьские дни море не будет теплым, это уж точно.
Моря они не видели из-за высокого холма, на который они поднимались.
- Где же море, старик? - спросил Антон.
- Погоди, погоди. Сейчас поднимемся наверх, ты все сам увидишь. Ты даже не представляешь, что это такое!
Когда путники поднялись на вершину холма, Антон все увидел сам.
Необъятное как небо, сине-серое море простиралось волнистой гладью до самого горизонта. Отражение солнца в воде сильно било в глаза, из-за чего пришлось надолго прищуриться, прежде чем привыкнуть к слепящему свету.
Когда глаза приспособились, Антон увидел полосу берега, вдоль которой тянулась пена прибоя. Также недалеко возле берега росла небольшая, но густая рощица смешанных деревьев, за которой находилась прибрежная, пограничная база Союза.
Базу построили на месте некогда большого причала, перестроив его под укрепительный пост.
Бетонные блоки уходили в море, образовывая горбатую спину нелепого животного. По периметру базы обвязанная к одиноким столбам, торчащим из серого песка, тянулась колючая проволока, ограждающая солдат от крупных мутантов. Возвышались по углам четыре крупные пулеметные вышки, строенные из железных каркасов. Несколько десятков и один крупный блиндажи находились внутри базы.
По площади базы вяло сновали фигуры солдат. Рядом с большим блиндажом стоял гараж или склад передвижной техники. Антон догадался об этом по тому, когда оттуда выехали два уазика и застыли перед зданием.
Прочертя взглядом длинную перпендикулярную линию вдоль моря, Антон увидел цель своего путешествия - чернеющий на солнце ракетный крейсер "Битум". Его ракетные, зенитные и пулеметные орудийные стволы были зачехлены в прочные резиновые тенты.
Его твердый как гранит нос крейсера молчаливо уперся в синеву воды, затаившись, словно крокодил перед нападением.
Огромный, чрезвычайно огромный. Почти исполинский крейсер.
Поневоле Антон проникся к нему полу страхом полу уважением.
Белые Братья любили огромные постройки. Чего только их башни и во главе с ними Цитадель стоят?
"Битум" красовался своей мощью и могуществом, как древний берсеркер, похваляющийся своим пышущим здоровьем телом.
- Мать честная! - охнул старик, выпятив челюсть. - Первый раз такую громаду вижу.
- За этой громадой я и пришел, старик. - Произнес Антон, и старик посмотрел на него, как на сумасшедшего.
40
Они спустились к рощице, что приблизило их к морю, к "Битуму", но и к базе Союза. А это было опасно. Поэтому путники старались не выдавать себя ни громким звуком, ни своим видом.
Прислонившись плечом к стволу засыхающего тополя, Антон внимательно смотрел на "Битум" и изучал обстановку.
- Слишком далеко, Антон, игра не стоит свеч, - сказал старик, качая головой. - Тебе не доплыть.
- Ты не знаешь, как я умею плавать, старик. - Парировал Антон.
- Но зато я знаю, что ты не можешь излучать теплоту как батарея! - продолжал старик. - В это время года море не теплее родниковой воды. Сомневаюсь, что ты поплывешь в своем хваленом костюме. И метра не проплывешь - захлебнешься.
Антон не обращал внимания на пессимистические заключения старика, стараясь придумать способ, как добраться до "Битума".
- Я вижу катера возле базы, - сказал он как будто сам себе.
Старик усмехнулся:
- Если ты решил угнать один из них, что ж, тебе стоит попрощаться с этим светом в надежде на то, что ты попадешь в другой, более прекрасный.
Антон и сам понимал, что угнать катер нереально, как доплюнуть до небес. И думал дальше.
- Хотя... - продолжал старик. - Можно было бы подпалить эту рощицу, чтобы полыхала, как костер в аду у сатаны, чтобы отвлечь, тех ребят за проволокой. Думаю, они поспешат узнать, что случилось и отправят сюда людей. Возможно много людей. И тогда... Нет. Ты отдашь мне свой автомат, а сам останешься здесь. Я отправлюсь на север и там стану палить по базе... Нет. - Старик почесал бороду. - Стану палить в небо, иначе их пулеметы на мне живого места не оставят... а ты в это время подплывешь к катеру... придется без костюма поплавать, вдоль этой вот бетонной рамы. Может, что и получится.
Антону надоел этот бесполезный монолог:
- Я решил так. Ждем ночи, будет темно. Катер я угонять не буду. Слишком рискованно. Так вот. Стемнеет. Я разденусь и поплыву без костюма. Надеюсь, что меня не прибьет судорога. А ты, как уже сам сказал, лес подожжешь, чтобы надежно.
Старик шмыгнул носом:
- А че? Вроде нормально.
41
Дожидались вечера, отсыпаясь после вчерашнего недосыпа, на теплой прогретой солнцем земле. Так приятно было поспать при свежем ветерке, обдувающем уставшие тела.
Спали долго. До часу ночи - сказалась усталость.
Ночь оказалась не темнее дня.
И с базы и с "Битума", взрезая темноту, светили слепящим светом белые лучи прожекторов. Они шарили по берегу и по морским волнам как цепные псы, на глаза которым лучше не попадаться. На многие километры доставал этот свет. Плюс к этому, сама база и крейсер светили сотнями ламповых и фонарных огней. И еще раз в пять минут один из часовых запускал в небо осветительную ракету, которая обрамляла прожилки темноты неестественным серебристо-белым светом, освещая все вокруг так, что окружающее пространство походило на предрассветную светлоту.
В темном небе не было, правда, ни звезд, ни луны, но от этого легче не становилось. Нисколько.
В ночной тишине путники явственно слышали, как с базы до них доносится мотив Союзной песни, постоянно крутившейся по радио.
- Отдыхают сволочи! - прохрипел Антон.
Он снял с себя защитный костюм. Отдал старику автомат.
- Спрячешь невдалеке от рощи, чтобы не погибли от пожара. Если... - Антон помолчал. - Если вернусь. - Закончил он.
- Вернешься, Антон. Вернешься. - утешил старик, но легче от этого не стало. - Обязательно вернешься. Ты поля радиоактивные прошел, из Стражхольма вырвался! А здесь чего? Так полтора километра туда, полтора - обратно. Вернешься.
- Спасибо, старик. Прощай. - Антон ушел к берегу, двигаясь перебежками, нагибая голову и сгибаясь сам, прикрываясь за кустами деревьев и высохших бревен, чтобы мощный луч прожектора не смог зацепиться за бегущую фигуру диверсанта.
42
Он вошел в ледяную воду быстро, но без громкого плеска и брызг, сразу нырнул и проплыл под водой около пяти метров. Потом тихо вынырнул. Благо по морю гуляли небольшие волны, что делало его торчащую как огромный поплавок голову практически незаметной.
Плыть пришлось медленно по-собачьи, работая руками под водой, из-за чего скорость перемещения была, как казалось Антону, нулевой.
Соленая влага беспрестанно била в нос и в рот, оставляя на губах неприятный соленый привкус.
Антон тяжело дышал. Усталость пробрала его также быстро, как и холод морской воды. Зубы стучали непрестанно.
10 минут. Ноги начинают леденеть. Не началась бы судорога от холода.
20 минут. Черт, когда же доплыву. Холод проникает до мозга костей.
Тридцать минут. Все силы иссякли, сейчас потопну. Необходимо отдохнуть. Но как?
40 минут. Завыла сирена. Как ее хорошо слышно на воде. Прямо диву даешься.
Значит, старик подпалил рощу.
Антон обернулся. Дважды луч прожектора вскользь скользнул по нему и пошел дальше. Все прожекторы уставились на (полыхающую) горящую рощу.
Старика поймали, сфокусировав на нем весь электрический свет. Послышались крики командиров.
Заревели моторы заводящихся грузовиков и броневиков. Белые косые лучи фар разрезали тьму - десант отправился на разведку. Несколько раз хлопнули тяжелые выстрелы из снайперской винтовки. Синие трассеры пуль очертили пространство возле рощи подобно карандашам на чистом листе бумаги.
"Лишь бы старика не убили" - подумал Антон.
Он плыл на спине. Тело немело. Черт. Мышцы одеревенели.
Бесполезное дело - поджог рощи. Что им это? Ничего такого. Так пустяк. Подумают, что мутант какой или психопат.
А его могут расстрелять прямо сейчас хотя бы из крейсера. И спрятаться уже будет некуда. Это конец.
43
Плыл он долго. Почти два часа. Бесконечных, как вечность.
Хотя с берега и казалось, что "Битум" пришвартован совсем недалеко от берега.
Мина была не слишком тяжелой. Почти легкой. Так что тяжесть совсем не ощущалась. И хотя бы она не тянула ко дну, как усталость и холод.
Приблизившись к корпусу крейсера, Антон отцепил мину от пояса, благо она была непромокаема. И набрал шифр и включил таймер на два с половиной часа, держась второй рукой за толстую цепь якоря.
Потом он прикрепил мину к брючному железному борту "Битума".
Таймер слабо попискивал. Как мелкий крысеныш, противный, отвратительный и в то же время жалкий.
Сталь борта была ледяной как снег. Как единая огромная сосулька. Он был холоднее даже воды. Раза в два, не меньше.
Антон немного отдохнул, держась за цепь и глядя вверх.
Борт крейсера неприступно возвышался над ним, как скала, как застывшая морская волна, цунами, собравшееся смести своей мощью все.
От корабля исходили волны энергии. Как человеческая аура. Энергия силы, мощи, нерушимости.
Исполинская сила, громящая и крушащая все на своем ужасном пути.
"Сопротивлению необходимо уничтожить "Битум", иначе "Битум" уничтожит Сопротивление".
Некоторое время Антону не верилось, что какая-то крошечная черная штучка мина "Диаштурм-Д" способна потопить это железное чудовище, созданное не просто убивать, а стирать с лица земли и подавлять.
44
Он отплыл от корабля, стараясь плыть быстрее, чем сюда, в надежде, что его не зальет волной воды после взрыва.
Плыть было тяжело.
Немели мышцы в плечах и в бедрах.
И еще он мерз - холод окутал молодое тело в цепкую паутину мороза.
Когда оставалось совсем недалеко от берега, послышался треск двух автоматных очередей.
Старик - мелькнуло в голове Антона.
Антон выбрался на берег и свалился, сотрясаемый судорогой. Надо было бежать дальше от берега, а сил совсем не осталось.
Он закрыл глаза.
Сейчас рванет, думал он.
Сейчас.
45
Послышались шаги. Кто-то бежал по песку берега. Судя по шагам хромой человек. Старик. Антон открыл глаза. Рядом стоял старик. На ремне через плечо висел автомат. При свете полыхающей рощи старик походил на фантастического старца с фэнтезийной планеты.
- Ты жив, старик? - задыхаясь спросил Антон
- А ты думал мертв? - он ухмыльнулся. - Дай-ка я тебе подсоблю.
Старик поднял на руки Антона и понес его в лес. В горящий лес.
Какое сильное тело. Жилистый старик нес Антона как пушинку. Или это ему просто казалось с бреду.
- Нам необходимо убираться отсюда, - говорил Антон, - пока не нагрянули все солдаты из округи...
Тут прогремел ужасающий взрыв.
Бомба разорвалась с оглушительным грохотом. Пламя взметнулось в разные стороны. Сполохи огня заиграли в глазах Антона. Послышался скрежет металла, и всплески воды, кипящей воды. Корабль накренился на бок и медленно пошел ко дну.
Взрывной волной старика с Антоном повалило с ног. Сзади послышался шум нарастающей волны. Горячий воздух заставил волосы на загривке у Антона закрутиться в клубок.
- У нас получилось, старик, - прохрипел Антон.
Из его ушей текла струйка крови.
- А то как же. - Старику взрыв не принес никакого ущерба. - Мы же с тобой эге-ге. Куда им с нами тягаться.
Они посмотрели на секунду в сторону тонущего крейсера "Битума".
Мощь армии Союза - ее опора и главное оружие, ракетный, линейный крейсер "Битум" тонул. Задний корпус махины подняло над водой, а передний медленно погружался в морскую воду.
Весь крейсер был охвачен пламенем.
Тут рванули снаряды в корабле. Это было похоже на кошмарный фейерверк. Снаряды лопались в воздухе, на воде, под водой. Один угодил невдалеке от базы солдат, разорвав с десяток метров колючей проволоки и расшвыряв бетонные столбышки, другой - в горящую рощу, подняв в небо взрыв алых искр и горящих стволов.
На базе завыла вновь сирена.
Черные солдаты цепочкой рассыпались по берегу.
Вся техника была приведена в действие. Все прожекторы уставились в сторону горящего леса. И громогласный голос командующего гремел на всю округу:
- Тревога! Всеобщая тревога! Всем постам! Всем солдатам! Живо обыскать секторы с В-12 по В-25. При необходимости продолжить поиски за этими пределами! Уничтожать всех! Всех!!!
Это был сокрушительный удар Союзу.