Паша прошел сзади них и сел у окна.
— Теперь последнее, и не по уставу, — говорил дядя Лёша, — нужно сделать
правильный выбор. Вы у себя дома. С противоположной стороны, за дверью,
стоит человек и грозится убить вашего родственника, если вы ему не откроете
дверь. Ваше действие. Повторяю, частный случай. Вы токарь, а не милиционер.
— Открыть дверь, — сказал один из слушателей.
— Ошибка, — возразил Лукьянов. — Убить человека не так просто и если кто-то
на это решился, то число жертв значения не имеет. Тем более два свидетеля.
Заложник — это его козырь до тех пор, пока он жив. И просто так он его
не выкинет, если, конечно, не псих. А действие психа предугадать невозможно.
Так что тяните время, звоните в органы.
— А за дверью пусть убивают? — спросил другой слушатель.
— Вы открываете дверь — и уже два трупа.
— Всё лучше, чем прятаться за дверью, — сказал третий, и в классе завязалась
оживлённая дискуссия.
— Поймите, человек с ножом, встретивший вас в подворотне, всё равно заберёт
кошелёк, даже если придётся вас зарезать. Поэтому, мне кажется, лучше
отдать кошелёк и остаться в живых.
— Нихай пробуить.
— Бондаренко, тебя и ломом с ног не свалишь. А мы говорим про токаря.
— Но с ножом ты один на один, а за дверью близкий тебе человек.
— Ну, это вам вроде домашнего задания, — продолжал Лукьянов. — Завтра
обсудим, до чего додумались. А на десерт вам… Похожая ситуация. Вы в бронемашине,
с вами заключенный, а за дверью террористы. Террористы требует освободить
заключенного. Они даже показывает решительность, ранят заложника. У кого-нибудь
есть варианты?
— Хорошенькое дело. Я при исполнении и обязан сделать всё, чтобы сохранить
жизнь заложнику. То есть я пытаюсь выполнить требования налетчиков, тут
без вариантов.
— А как вам такой вариант. Я не настаиваю, но поступил бы именно так.
Объясните террористу, что смерть заложника — это смерть заключённого.
Ваше оправдание — попытка к бегству. Они пришли его освободить, значит,
заключенный нужен живым.
— Иными словами, Алексей Григорьевич, вы предлагаете убийство? Пусть он
зек, но это всё равно убийство.
— Я предлагаю спасти две жизни. Как только вы откроете дверь, вас тоже
убьют. Преступники сотню раз всё обдумали заранее, чтобы потом не думать.
Ваши действия не вкладываются ни в одни расчеты. Они ошарашены подобным
поворотом событий. А в это время к вам уже спешит помощь. Повторяю, это
моя точка зрения. Подумайте, и завтра вернёмся к этому случаю. Вопросы
есть? — спросил полковник, и после небольшой паузы: — Вопросов нет. Все
свободны.
Бойцы вышли, и в классе остались двое. Лукьянов сел на стол, сцепил пальцы
в замок и сверлящим взглядом смотрел на Павла. Васильков, как ни в чем,
ни бывало, с легкой улыбкой смотрел дяде Леше прямо в глаза.
— Ответь мне, мил человек, на один вопрос: почему ты ищешь этого деда?
— Это что — допрос?
— Допрос, допрос. Пока мы его искали, открылись интересные факты. За четыре
месяца умерли шесть его знакомых. Возраст — от тридцати двух до семидесяти.