Он искал пути выхода из дурацкого положения и не находил их. Шанс оправдаться
у Васильков был весьма мал.
— А что ты делал под мостом? — пытаясь изобразить на лице мудрость спросил Ил.
— Грибы собирал! — вдруг вырвалось у Павла. А когда он понял, что сделал,
то пожалел о сказанном.
— Что делает этот человек? — тут же спросил судья у толпы.
— Он лжет! — ответила площадь в один голос.
— Господи… У вас очень красивые места! — пытался Васильков оправдать своё
любопытство. — Любой художник отдаст полжизни, чтобы только раз это увидеть.
Я всего лишь залюбовался природой, а вы решили, что я шпионю.
— Кто-нибудь хочет сказать в защиту обвиняемого? — спросил судья.
Площадь не просто демонстративно молчала. Она демонстративно ждала приговора.
Ни единого звука, ни шороха над площадью.
— Чужестранец любуется красотой нашей страны, а мы говорим, что он шпион.
Человек одет не так, как мы, и за это ему в нашем городе уготована смерть!?
Голосок, звонкий и нежный, был подобен струе воды на голову путника посреди
пустыни. Паша, до этого уже почти отчаявшийся, вдруг ожил, поднял глаза
и пытался обернуться. Прелестное создание сказало это с такой чистотой,
что толпа не устояла и дрогнула. В ней начались пересуды.
— Что ты говоришь, дитя моё? — еле слышно проговорил король, обращаясь
к принцессе. — Это шпион, и он умрёт!
— Мы все знаем, что путешествие занятие опасное и без оружия не обойтись,
— заговорил человек с ромбом на груди, до этого стоявший за спиной короля.
Даже судья, до этого чувствовавший себя вершителем чужой судьбы, покорно
слушал, повернувшись к балкону. — У него было оружие?
— Нет, — нерешительно ответил Ил.
— Без вещей и меча ходят лишь шпионы, выдавая себя за путешественников.
Так что вы ответите? Он виновен или нет?
Толпа активно полушепотом обсуждала дело. Король одобрительно кивнул головой
и еле заметно подал знак. Человек в белом подошел к балкону.
— Сегодня будет казнь, — спокойно и тихо говорил король. — Повесят тебя
или его. Выбирай сам.
Холодок пробежал по спине человека в белом, и он выбрал.
После оглашения приговора, приговоренному связали за спиной руки и поволокли
в правый угол помоста. Там, из стены замка, торчало бревно, к нему было
прилажено железное кольцо. Из кольца свисала верёвка с петлёй на конце.
Всё было готово к повешенью.
Василькова поставили на маленький бочонок, надели на голову мешок и накинули
на шею петлю. Так много пройти, чтобы так плохо кончить!
— Последнее слово! — провозгласил белый человек, обращаясь к площади и,
повернувшись к висельнику добавил. — Ты хочешь что-нибудь сказать перед
смертью?
А что Васильков мог сказать? Что вообще в таком случае нужно говорить?!
Огромная толпа смотрит на тебя тысячами пустых глаз в ожидании твоей смерти.
И какая разница, за что тебя собираются убить? Хлеба и зрелищ! — говорили
древние. Паша не знал, как в этом городе обстоит дело с хлебом, но вот
со зрелищами здесь, похоже, все в порядке.
— Именем короля, остановитесь! — подобно раскатам грома разнеслось над
площадью.