Рафик следственной бригады. Искатели приключений быстро погрузились в
транспортное средство и ретировались с места столь драматических событий.
Выехав на улицу Герцена, Васильков остановил машину.
— Ну что же, попробуем сделать выводы?
— Давай попробуем, — поддержал его полковник. — У тебя есть уже соображения?
— Сомнений нет, это был Капюшон. Кто еще может с такой силой свернуть
шею? Да, и это его любимый приём.
— Отсюда возникает вопрос, — продолжил полковник. — Первое — приходил
ли человек, который должен был принести летопись или нет? Второе — была
ли она в доме в тот момент, когда убили Фомина или нет? Если была, то
забрал её Капюшон или нет? Он же мог её просто не найти.
— Мог. Тогда она где-то в квартире.
— Я поговорю с Серебряниковым, он нас пустит в квартиру. Поищем. Может,
что и найдем.
На том и расстались.
Через несколько дней, после очередного заседания клуба, сидя в машине
Василькова, троица обсудила достигнутые успехи. Успехов не было. Почти
две недели прошли впустую. Никаких следов, никаких зацепок. Ничего.
— Вот такие вот дела, Паша. Серебряников сказал, что они проверили, с
кем Фомин говорил в день смерти по телефону. Звонка было три. Один раз
он звонил тебе, и два раза звонили ему из телефона-автомата, — рассказывал
полковник.
— Не отчаивайтесь. Найдём выход. Должны найти! — подбодрил Иваныч.
— Да, должны, — согласился Васильков. — Дол-жны най-ти. Най-ти дол… —
он вдруг перестал распевать, облизал губы и, подняв указательный палец
вверх, торжественно провозгласил: — И-де-я!
Двое пашиных друзей вопросительно и нетерпеливо смотрели на него. Паша
не торопился объявлять свою идею. Он додумывал её до конца, чтобы вдруг
не потерять нить мысли. Когда, наконец, это свершилось….
— Значит так. Когда меня колотили в ментовке, то там была одна барышня,
она помогла мне подняться и сесть на скамейку. У меня выбился наружу вот
этот медальон, — Паша продемонстрировал медальон. — Так вот эта барышня
сказала, что где-то его уже видела.
— Ну и что? — не понял полковник.
— А то, дядь Лёш, что такой рисунок может быть только в одном случае.
Если вещь имеет отношение к ордену «Хранителей вечности». А если это летопись?!
— Да, — согласился полковник, — занятная мыслишка. Надо заехать в отделение
и узнать, что это за барышня? Где живёт, работает?
— Съезди, узнай. А где она работает, я и сам знаю.
— Откуда?
— Задумайся, Иваныч. Красивая девушка сидит в кутузке. Местных ментов
знает как облупленных. Тверская рядом. Ну, есть варианты?
— Только один, — отозвался Иваныч, — проститутка.
— Ну, это еще не факт, — заметил полковник.
— Конечно, не факт. Только…. Слушай, дядь Лёш! Давай подождем с отделением.
Может, на самом деле, она на панели? Лишний раз её светить, только неприятности
подарим. Нас там и так долго помнить будут.
— Она без твоей помощи засвечена под самый не балуй. Ну ладно, будь
по-твоему, попробуем сами.