— Воды, если можно, — сказал Лукьянов. — Голова с утра разламывается.
— Слышал, — спросил Важный и, повернулся к порученцу
Порученец встал и, словно оплёванный, пошел выполнять распоряжение хозяина.
Лукьянов, выдержав паузу, продолжил.
— Роту автоматчиков можно привезти не только к Тёмному. А повод для визита
всегда найти несложно. Это просьба. Но если вы расцените её как угрозу,
мне всё равно. Главное — Паша должен жить.
Важный молчал. Важный молчал и пристально смотрел в глаза Лукьянову. Внешне
он был невозмутим. Лукьянов в невозмутимости не уступал. Пришел порученец
со стаканом воды. Лукьянов бросил в воду «Упсу», а Важный послал порученца
еще за одним стаканом.
— Серьёзное заявление, — наконец сказал Важный. — Я такого давно не слышал.
Темный, конечно, больной на всю голову, но я ему тоже не нянька.
— Я понимаю, чем рискую, но тем не менее…
— У меня есть партнёры по бизнесу, — сказал Важный, — и мне нужно с ними
посоветоваться.
— Спасибо, что выслушали. Надеюсь, ваши партнёры тоже разбираются в происходящем,
— поблагодарил Важного Лукьянов.
Когда Лукьянов вышел на улицу, он вдруг почувствовал, что внутренне слегка
дрожит. Можно штурмовать их дома и квартиры, но угрожать этим людям не
стоит. Никогда.
Васильков сидел на ступеньках лестницы, ведущей наверх. О чем он думал
в эти минуты? О том, что Капюшон опять строит козни? О том, что его убьют
и мир рухнет? О том, что кто-то из Хранителей успеет его заменить? О том,
что полковник снова сможет его выручить? Или о том, что у него болит всё
тело и неизвестно, сколько придётся лечиться? Неважно, о чем именно, но
додумать он не успел. Дверь открылась, и в залитом светом проёме показался
знакомый здоровяк.
— Привет! — воскликнул Паша. — Ты по мне уже соскучился?
— Выходи.
На этот раз Василькова не втолкнули в комнату, а ввели. Он отметил это,
как благоприятный знак. Из троицы, что разговаривала с ним прежде в комнате
находился лишь тот, кто по предположению был главным. Как и раньше он
сидел в кожаном кресле, удобно откинувшись на спинку. Как и в первый раз
на столике справа стояла початая бутылка Мартини. Главный выгнал всех
охранников и когда они остались в комнате вдвоём с Пашей с наслаждением
затянулся сигарой.
— Кто ты такой? — вполне спокойно, но с нескрываемым интересом спросил
Тёмный, выпустив мощную струю дыма. — Последний раз такое было, когда
Листьева убили. Про тебя все знают, хотя лично с тобой никто не знаком.
Чтобы я тебя отпустил, меня просят серьёзные люди. Я хотел их послать,
так они хором сказали, что я дурак и покойник. Кто ты такой?!
— Очень хороший человек, — с выражением сказал Паша. — А ты меня по печени.
— Тогда вали отсюда, хороший человек, пока я тебе голову не оторвал. Считай,
тебе сегодня повезло. А когда я всё выясню, я найду тебя. И мне плевать
на то, что за тебя кто-то будет заступаться. Отвезите его до метро, —
крикнул Темный.
В комнату зашел Толстяк завязал Паше глаза и повёл под руку.
«Трудно поверить, но, похоже, меня снова отпускают? — подумал Васильков».