- Понял теперь, что он стоит взгляда? Одного... Некоторых он достает затем, чтоб их впоследствии пожалеть и на себя, хорошего, полюбоваться. Боюсь ли я его? Конечно. В нем иногда возникает проблеск древней силы, перед которой мы все, с нашей смелостью и нашими взглядами на жизнь не более, чем гонимый ветром прах. Он не такой дурак, каким хочет казаться. Но кем бы он не был и какими бы способами не развлекал себя иногда, один раз признавшись в отсутствии интереса к кому-либо, он о нем забывает. Надеюсь, этой его полезной особенности на твой век хватит.
Нестор понял, что подобную прошлой свободу он чувствует и сейчас, на этом коротком отрезке трассы, освещенном загадочным светом и мелькающими от его безумной скорости неподвижными декорациями.
25. Двенадцатое.
Лето быстро набирало силу. За какую-то неделю природа из трогательной мокрой пустыни превратилась в зеленеющий и цветущий сад. Настал тот самый замечательный момент, когда пляжи еще не очень осаждены туристами, а погода уже позволяет совсем по-летнему расслабиться и забыть о холоде. Город, еще не пыльный, но уже радующий глаз, стосковавшийся по зелени, вдохновлял Кассинкану на такое, на что она, как ей казалось, никогда способна не была. Музей в самом деле финансировал Вандарский, правда, с некоторой неохотой. Но это обстоятельство с лихвой окупалось непонятно откуда взявшимся энтузиазмом рабочих и дизайнеров. Некоторых вдохновляли приличные цифры оплаты, иные, вероятно, и сами стосковались по подобным зданиям, но так, или иначе, а увлечены были все. Кассинкане приходилось каждый день с утра пораньше мотаться в город, и приезжать очень поздно, по причине чего для общения с Оськой она стала совсем непригодна. И когда та однажды объявила ей страшную новость, до Кэсси даже не сразу дошло, о чем речь.
- Двенадцатого, - сказала Оська.
- Чего двенадцатого? - не поняла Кэсси. Для этого пришлось вынуть изо рта зубную щетку, а ей очень хотелось поскорее бухнуться спать.
- Шейх припрется, - убитым голосом сказала Оська. Еще ей было обидно, что забыли о ее проблеме, - Я ему написала, чтоб приезжал, если не боится провести вечер в баре полуразрушенного замка и понять, что он тут не нужен.
Воду во рту Кассинкана удержать не смогла. Она громко фыркнула.
- И что он ответил?
Оська злобно посмотрела на свой забрызганный умывальник и трагическим голосом изобразила полученный ответ:
- "Приеду"....
- Бомбу взорви, - посоветовала Кэсси.
Выдержав укоризненную паузу, Оська устало спросила:
- Ну, и где в это время будет твой Алик?
Кэсси, видевшая упомянутую персону последний раз в день их возвращения из леса, пожала плечами.
- Может, он еще делом Несса занимается... Хотя, если ты помнишь, двенадцатого обещал быть.
- А он успеет до шейха?
- Ну откуда я знаю... Алик есть существо загадочное, у него и без нас проблем куча... Позвони Нестору, да спроси.
Оська становилась на редкость бесстрашной и сообразительной, когда дело касалось того, чтобы помочь кому-то другому, но в случаях, когда требовалось позаботиться о себе, тупела и теряла инициативу.
- Позвони, позвони... - настаивала Кэсси, - Привет от меня передай. Скажи, ждем в гости.
Оська покорно поплелась звонить.
- Говорите, - ответил очень пьяный голос.
- Говорю. Несс, это Оська.
- Оська!!! У меня сегодня день рождения... Или вчера? Слушай, а какое сегодня число а?
- Девятое. Двенадцатого у меня шейх прилетит, - грустно сказала Оська.
- А мы его на батут словим, он и улетит, - решил Несс. Решение и в самом деле показалось Оське выдержанным в праздничном духе.
- Честно говоря, я бы предпочла господина Гиррана, - призналась Оська.
- Вместо батута? Он, наверное, жесткий. Или вместо шейха? Это можно... Ну, кто умеет, конечно...
- Ты не знаешь, где он?
- В магазине...
- Алик?
- Батут. Продается. А Алик не знаю где.
- Плохо...
- Зато я знаю, по какой дороге он иногда проезжает. Там можно знак поставить: "Алик, двенадцатого приедет шейх". Транспарант повесить.
- Представляю, как озадачатся все городские Алики.
- А нам что за дело? Покупай баллончик с люминесцирующей краской и приезжай, это недалеко отсюда. Прямо на асфальте и... изобразим.
- А если шейх прочитает?
- Думаешь, - язвительно сказал Несс, - думаешь, по этой надписи он догадается, что ты собралась его пугать вампиром? Вряд ли он является клоном Арно.
- Ой, а хорошо бы, - вздохнула Оська.
Ночью, вооружившись баллончиками с краской, два придурка вышли на пустое шоссе. Некоторое время они решали, как расположить слова, чтобы их можно было понять с большой скорости (на случай, если на маленькой Алик не ездит), немного поругались, потом все же начали выводить кривые долговязые буквы. Чтобы последние хотя бы казались ровными, им пришлось расчертить асфальт мелом на некое подобие сетки. Осложнял работу тот факт, что из-за темноты охватить взглядом все творческое поле не представлялось возможным, и что, несмотря на ту же темноту, художников изредка вспугивали автомобили. Краска, к тому же, сразу не засыхала, и их колеса запросто могли исказить смысл послания, частично размазав его по шоссе. Поэтому свеженачерченные фрагменты Оська тут же заботливо прикрывала сорванными на обочине лопухами.
Так они написали все, кроме самого страшного последнего слова, когда за их спинами прозвучал заданный неимоверно заинтересованным тоном вопрос:
- Это вы чего такое рисуете?
Досадуя на очередную помеху, Оська с Нестором одновременно обернулись.
- Пишем тебе письмо, - ответил Несс, убирая со лба челку светящейся белой рукой.
- Неграмотно, - оглядев хаотически разложенные в ярких лужах лопухи, сказал адресат, - Где запятая?
- Да ладно... - выпрямилась изрядно уставшая Оська, массируя талию, Мы тебе и так скажем, правда, Несс?
Нестор покрутил в безнадежно заляпанной руке безнадежно текущий баллончик.
- Скажем-то мы скажем... Только если надпись не закончить, получится, что двенадцатого приедет вот он, - Нестор энергично ткнул баллончиком в сторону Алика. Алик изящно увернулся от полетевших капель. Затем еще раз оценил картину.
- Ну, с вами я уже приехал, - заверил их Алик, опускаясь коленом на асфальт. - Доза.