– Думаю, они бы позаботились о том, чтобы только кто-то из наших смог его открыть...
Мой взгляд блуждал по комнате, пытаясь отыскать что-нибудь в форме боевого молота, но натыкался на пустоту. На стенах не было никаких надписей. Ничего, кроме чаши и саркофага. Я напряженно думал, пытаясь найти решение.
Внезапно в голову пришла одна идея – дурацкая, но все лучше чем ничего. Молот мог носить с собой кто угодно, но произнести благословение Строителя, превратив обычную воду в оружие против нежити, умел не каждый. Однако мне, скромному неофиту, не по силам подобные деяния. Тогда я вытащил флакон святой воды и вылил его содержимое в чашу. Реакция последовала незамедлительно: ближайшая стена с тихим лязганьем отодвинулась в сторону и перед нами открылся темный проход.
Я прямо оцепенел. Гарретт, бросив на меня быстрый взгляд, осторожно вошел внутрь, ощупывая стены. Мне было боязно соваться туда – вдруг опять какая-нибудь скрытая ловушка? Потом послышался его тихий смех.
– Давай, заходи. Но смотри не наступи на третью от входа плиту.
Последовав этому совету, я очутился в маленькой гробнице с новым саркофагом. Он выглядел ужасающе древним. В боковые стены были вделаны тяжелые, черные как ночь плиты с рельефным изображением символа моего Ордена, а на противоположной находилась еще одна из того же материала, сплошь покрытая письменами.
В потайной комнате царила ужасная вонь. Гарретт, опустившись на колени, что-то разглядывал на полу и я содрогнулся, увидев лежавший там труп мужчины. Он находился здесь явно меньше восьми столетий, ведь на теле были видны только первые признаки разложения. Одежде и кольцо на распухшем пальце указывали на то, что это один из молодчиков Ройбена. В спине торчали сразу три стрелы.
Я обогнул по широкой дуге третью плиту, выглядевшую вполне нормально и присел рядом с Гарреттом. Разумеется, в стене напротив входа находилось маленькое отверстие и вылетевшая оттуда стрела без сомнения поразила бы свою цель, наступи я на скрытый рычаг. А почему же тогда у трупа их было три?
Гарретт, поднявшись, изучал саркофаг.
– Тут кое-чего не хватает, – слегка раздраженно произнес он. Подойдя ближе, я разглядел, что кто-то поработал над крышкой, наплевав на красоту ее каменной отделки. Она была чуть сдвинута, а поверхность в одном месте грубо обколота. Немногие уцелевшие кусочки окантовки говорили о том, что выломанный предмет напоминал по форме четырехлучевую звезду и был по всей видимости плоским.
Гарретт резко вдохнул воздух.
– Придется сделать приятное Ройбену и нанести ему визит, – Помоги-ка, Тим, сдвинуть крышку.Берись здесь, за короткую сторону.
Мне не оставалось ничего иного, как послушно подчинился, хотя в голове кружились тысячи вопросов. Он подошел к саркофагу со стороны головы покойного, я – с противоположной. Это был тяжкий труд, ведь крышка оказалась почти неприподъемной. Однако отодвинуть ее удалось лишь таким путем – при малейшем перемещении с обеих сторон сыпались стрелы. В первый раз я испуганно втянул голову, но они не задели меня. Теперь становилось пониятно, как расстался с жизнью этот парень на полу и почему крышка все еще оставалась закрыта, хотя молодчики Ройбена отыскали потайную комнату. Наверное, они были вдвоем; один из них погиб при попытке открыть саркофаг, а другой, неспособный справиться в одиночку, вернулся к Ройбену с докладом о частично выполненном задании. Теперь здесь оказался Крысюк, чтобы довести дело до конца (если его вместе с дружками еще не задрали мертвяки).
Тяжеленная плита наконец подалась и соскользнула в сторону, с глухим грохотом приземлившись на каменный пол. Поток стрел тут же иссяк. С большой осторожностью Гарретт склонился над открытым саркофагом, а я ждал его знака, что все в порядке, не решаясь пошевелиться. Он вытащил кинжал, осторожно коснувшись внутренней стенки. Ничего не произошло. Лишь тогда он перегнулся через край, исследуя содержимое гробницы.
Я отважился кинуть туда взгляд. Как и в случае с Аристайдесом, по останкам усопшего мало что можно было понять. От темно-красного тяжелого одеяния одного из наших Первосвященников теперь остались лишь рассыпающиеся в пыль клочки. Однако сразу бросалась в глаза тяжелая книга с металлическими закладками и символом молота на переплете, которую покойный однажды прижимал к груди. От грудной клетки, продавленной за века огромным томом, сейчас мало что осталось.
Мне очень хотелось знать, почему Гарретт обследует внутренние стенки саркофага, вместо того чтобы сразу взять книгу. Но я уже достаточно знал его и понимал, что это зачем-то нужно. Его лицо казалось недовольным. Очевидно, вор был уверен, что здесь скрыта ловушка, но не мог ее отыскать.
В конце концов он подал мне знак отступить на шаг в сторону, а сам, взяв из колчана стрелу с широким наконечником (поскольку кинжал оказался коротким для этой цели), попытался дотянуться до книги, не нагибаясь над каменным гробом. При этом он еще чуть-чуть отпихнул меня в сторону. Раздалось громкое шипение и в то же время дверной проем позади начал с лязгающим звуком закрываться. Комната быстро наполнялась невидимым едким газом, от которого болели глаза и жгло легкие. Задержав дыхание, я рванулся назад, перепрыгнув через вызывающую ливень стрел плиту. Мне хватило времени, чтобы втиснуться между закрывающейся дверью и стеной и что есть сил упереться в нее. Казалось, что гибель неизбежна и меня раздавит в лепешку, но тут механизм с неприятным скрипом застопорился. Давление немного ослабло, но я чувствовал, как закрывающаяся дверь, неуклонно, миллиметр за миллиметром продвигается вперед. Тем временем газ полностью нас окутал. Я с трудом сдерживал дыхание, глаза слезились, грудная клетка готова была разорваться от боли.
Гарретт как раз быстрым рывком достиг двери и затормозил спиной потайную дверь. Это позволило мне выскочить наружу и дрожащими от напряжения руками удержать открытым путь к свободе. Он выбрался как раз в тот момент, когда силы окончательно покинули меня и дверь с тупым гулом захлопнулась. Полуослепшие и спотыкающиеся, мы бросились прочь от потайного хода, поча не почувствовали, что в воздухе больше нет едкого запаха. Возле саркофага в передней комнате мы рухнули на пол и лежали так, пока дыхание не восстановилось. Когда мои глаза наконец перестали слезиться, я увидел в руках Гарретта книгу, которую он с присущим самообладанием выхватил из могилы Первосвященника, прежде чем покинуть потайную комнату. Он все еще прижимал ее рукой к груди, потом положил рядом, чтобы протереть рукавом глаза, и поглядел на меня.
– Все нормально?
Я в ответ лишь кивнул. Очень хотелось как можно скорее убраться прочь отсюда. Хотя легкие еще болели при каждом вздохе, но, кажется, обошлось без серьезных повреждений. Гарретт с некоторым усилием поднялся и направился к лестнице, зажав под мышкой книгу. Как ни крути, это был том внушительной величины и толщины, его никак не спрячешь под плащом.
Он вскарабкался наверх, я лез следом. Мы уже почти добрались до прохода с металлической плитой, как вдруг услыхали приближающиеся голоса. Я обеспокоенно посмотрел на Гарретта, заметив, как изнуренно он повел глазами. Вор быстро втолкнул меня обратно в гробницу, мимо символа молота на полу, а потом мы затаились в одной из стенных ниш рядом с саркофагом и, скорчившись во тьме, ждали.
В это невозможно было поверить, но Крысюку с друзьями действительно удалось выйти невредимым из стычки с зомби. Эта победа, однако, не улучшила его настроения – он все так же безжалостно подгонял своих напарников.
– Ну гляди, если это опять не тот проход, я тебе ухо отрежу, клянусь! – прорычал Крысюк, года они вошли в комнату.
– Да нет, я ж говорил! – ликовал парень с картой. – Это здесь!
– Повезло тебе. Смотри внимательней, ты, придурок с мозгами буррика, свет – это ловушка! Крэйвен про это много раз говорил!
Из своего укрытия мне удалось разглядеть, что бандит, к которому сейчас обращался крысомордый, уже не выглядел полностью здоровым – тоже спотыкался и часто останавливался, как и его раненый в голову дружок.
– Так, стой здесь и карауль проход, понял? – гаркнул на него Крысюк. – Хватит с меня на сегодня сюрпризов. Если там чего-нибудь двинется, пустишь ему огненную стрелу в кишки.
Оставив одного из мужчин на страже, он начал спускаться по лестнице, его спутник обреченно шел следом. Громила-часовой, вытащив огненную стрелу и изготовив лук, нервно поглядывал в темноту коридора. Гарретт взглядом предупредил меня вести себя предельно тихо – слишком опасно было предпринимать попытку бегства.
Внизу Крысюк продолжал поиски, шныряя по помещению. Затем комната внизу огласилась шквалом отборных похабных рушательств – наши следы были обнаружены. Я слышал, как отворилась потайная дверь и бешеная ругань возобновилась с новой силой.
– Она исчезла! Крышка открыта! – орал Крысюк срывающимся голосом. – Кто, черт побери, это сделал?! Вода еще не высохла, они не могли далеко уйти!
Ошалев от бешенства, он выскочил наружу, а следом – его бледный от потери крови компаньон.
– Ну, чего стоишь и пялишься на меня?! Нужно найти их и отрезать им путь! Пошли, вперед!
Бандиты спешно покинули камеру. Гарретт долго поле этого выжидал, потом расслабился.
– Надо отыскать другой выход. Наверняка они станут караулить шахту и стрелять во все, что высунет оттуда голову.
На мой обеспокоенный взгляд он только улыбнулся.
– Не бойся, наружу есть еще один выход. Только он, как бы это сказать... не самый удобный. Что ты знаешь про бурриков?
Проглотив комок в горле, я рассказал то, что мне было известно. Вор начал тихонько смеяться.
– Плюются огнем? Это что-то новенькое. Они выдыхают не огонь, а газ, наподобие того, что был в потайной комнате. Если ты вдохнешь его, то можешь упасть без чувств или в худшем случае отравиться. А клыков у них вообще нет. * Yara права – буррики действительно лапочки Буррики не питаются мясом, насколько мне известно. Однако чужаков они не жалуют и вблизи могут неслабо драться когтями, хотя эти крошки и не особенно большие. Но вообще-то лучше к ним не приближаться.
– Мы должны будем спуститься с обрыва, мимо которого проходили? – мне становилось не по себе при воспоминании о стене, отвесно возвышающейся над подземным потоком.
– Нет, насколько я знаю, норы с той стороны не выводят на поверхность. Большинство этих тварей обитает там, но некоторые расселились по верхнему уровню Катакомб. В общем, будь поосторожней.
С нехорошим чувством в желудке я выходил из гробницы. Гарретт передвигался и разглядывал открывающиеся за поворотом коридоры с повышенной внимательностью, прежде чем туда свернуть. Крысюку могла придти в голову идея оставить здесь одного из своих дружков часовым или установить на нашем предполагаемом пути мину. Но, как видно, он пришел к выводу, что мы уже ушли достаточно далеко, потому что следов налетчиков было не видно.
От того пути, по которому мы пришли в гробницу, ответвлялся узкий, ведущий наверх деревянный помост. В мерцающем свете зажженного Гарреттом древнего факела я увидел, что нахожусь в высоком как башня помещении. Помост заканчивался на кольцеобразной площадке, проходящей вдоль всей стены. На противоположной стороне вел наверх еще один, а в вышине виднелся третий. Стены были испещрены странными символами и барельефами, зловещие тени кружили вокруг нас во время подъема. Отсутствие каких-либо перил на узеньком мостике, соединяющем две площадки на головокружительной высоте, очень сильно действовало на нервы и я благоразумно старался не смотреть вниз.
Очевидно, третий ярус был нашей конечной целью. Раздавшееся в отдалении фырканье возвестило о чешуйчатых обитателях верхнего этажа, слоняющихся где-то рядом. Я спрятался за спиной своего спутника, который укрепил почти полностью сгоревший факел в настенном держателе.
– А что, буррики не боятся огня? – прошептал я с некоторым скептицизмом. Разумнее было бы не осталять факел здесь, а забрать с собой, чтобы отпугивать им зверюг.
– Еще как. Именно поэтому они начнуть выдыхат свой яд изо всех нор, если увидят факел. – прошептал он в ответ.
С этими словами вор проскользнул вдоль стены в проход, чей деревянный пол выглядел очень ненадежно. В исчезающем свете было заметно, что балки в некоторых местах обвалились, открывая вид на почти бездонную глубину нижних залов. Удрученно поглядев туда, я поднял глаза, чтобы тут же увидеть внезапно возникшую в угольно-черной тьме прохода гигантскую тень. Страх заставил меня оцепенеть.
Гарретт уже остановился, вжавшись в стену. Я поспешно последовал его примеру.
Фигура впереди издала громкое фырканье с помощью могучих легких и, принюхиваясь, задрала вверх свою малопривлекательную голову. * кому как Затем животное нагнуло шею и снова с шумом выпустило воздух из ноздрей. Несколько минут ничего не происходило. Существо стояло, переминаясь с одной лапы на другую, но не двигалось с места. Вроде бы оно не заподзрило ничего дурного, однако пока эта туша загораживала проход, о продолжении пути не могло быть и речи.
Так мы и ждали, без движения прижавшись к стене, а моя правая нога начала потихоньку затекать. Глаза немного привыкли к темноте и уже можно было отчетливее различить контуры буррика. Он был примерно на голову выше Гарретта, но только в том случае, если выпрямлялся во весь рост (а это случалось, когда животное нюхало воздух). Стоя на двух сильных задних лапах, он прижимал, словно ручонки, маленькие передние к своему тяжелому телу. Длинный, похожий на ящеричий хвост помогал сохранять равновесие при наклонах. Сходство с ящерицей-переростком добавляла также продолговатая голова с маленькими глазами по бокам и чуть-чуть выступающими ноздрями. В широкой пасти, насколько я видел, не было заметно ничего похожего на клыки. В общем, буррик выглядел почти безобидно, не будь он таким массивным. С пещерными монстрами, о которых со смаком рассказывал Беппо, у него была лишь одна общая черта – чешуйчатая кожа.