В ответ последовал чуть насмешливый взгляд. Гарретт вновь оперся о стену.
– Возьми пластину и сбереги ее. Тим, если ты хочешь отвлечь стражу, то сейчас это самый подходящий момент.
Тут меня словно кипятком ошпарило – ведь я до сих пор так и не придумал, как это сделать. Я бросил озабоченный взгляд на моих братьев возле ворот. Ну и как же их оттуда выманить? Как заставить их на несколько секунд утратить бдительность? Нападения зомби в последние дни привели к тому, что все обитатели монастыря денно и нощно были начеку и во всеоружии. Глядя на силуэты на стенах, я подумал, что сейчас самым подходящим стало бы появление мертвяка прямо перед воротами. Тогда бы они все разом набросились на него, словно рой разъяренных ос.
Я резко повернулся к своим спутникам.
– Вы поможете мне немножко, Артемус?
Хранитель поглядел на меня со смесью удивления и насмешки.
– А что я должен сделать?
– Собственно лишь то, что так хорошо удается вам обоим: выныривать из пустоты и снова бесследно исчезать. Лучше всего так, чтобы братья не смогли различить, что именно движется тут, в тенях.
– А что должно здесь двигаться? – Гарретт не выглядел особо убежденным.
– Не важно...
– Если я вынужден играть некую роль, то хотел бы знать, какую, – сказал Артемус и мне было видно, как в полутьме блеснули в улыбке его зубы. * оказывается, в параллельном мире лыбятся по-мириканськи. Зря, между прочим, смеются, пацан им всем еще покажет
– Ну... Вы должны как можно правдоподобнее изобразить, что Вы больше не... то есть что вы – нежить. – Втянув голову в плечи, я ожидал взрыва смеха. Они обменялись взглядами, очевидно в сомнении – то ли посочувствовать моему скудоумию, то ли все-таки рассмеяться.
– Ты мне льстишь, Тим, – с легкой усмешкой проговорил Артемус и я почувствовал, как кровь прилила к щекам. – Ну что же, тогда начну бродить...
Он кивнул Гарретту и скрылся во тьме. Озадаченно глядя ему вслед, я взял ноги в руки и сломя голову кинулся к воротам, замечая на бегу, как встревоженные братья схватились за оружие. Но потом, разглядев мое платье, они немного расслабились. * как все-таки наивны эти бородатые мужики, прямо как дети! Любой пройдоха может их обмануть
– Там, позади... – прохрипел я.
Как раз в этот момент что-то металлическое звякнуло о мостовую в оставшейся за моей спиной тьме, словно чья-то нога зацепила жестянку. Да еще и как нельзя кстати подвернувшаяся кошка выскочила из-за угла, промчавшись мимо с испуганным шипением. Между домами смутно обрисовалась тощая фигура мертвяка и, шатаясь, нетвердой походкой свернула в ближайший переулок. Через секунду я остался в одиночестве возле стен, если не считать немногочисленных часовых наверху. Обезумевший от ярости взвод братьев ринулся в темный проулок. Оставалось лишь надеяться, что Артемус использует свои способности и „растворится“ в воздухе. Потом я вошел в открытые ворота и внимательно огляделся. Здесь патрулировал одинокий страж – сущий пустяк для Гарретта. Я озирался, пытаясь его разглядеть, когда вор бесшумно проскользнул мимо, исчезнув в темноте внутреннего двора.
Я остался на месте, ожидая возвращения братьев, дабы не вызвать ни у кого подозрения, с облегчением отмечая, что они потеряли след. Мне еще долго пришлось заикающимся голосом отвечать на их вопросы, где и как произошла встреча с „ходячим трупом“. Но они быстро отвязались, видя мое перекошенное от страха лицо – наверное, думали, что я в любой момент могу грохнуться в обморок. Мне осталось только пробормотать извинения и нетвердым шагом направиться в сторону главного здания. Слыша позади возбужденное обсуждение неудавшейся атаки, я удостоверился, что в данный момент никто не обращает на меня внимания и спокойно вошел в монастырь. Пускай возможные наблюдатели считают, что цель моего визита – разговор с Мастером. Оглядевшись, я обнаружил, что внутри почти нет стражи – почти все вышли в ночное дежурство на стены. Как обычно, никто не заинтересовался моей скромной личностью. Странное дело – теперь это отсутствие всякого интереса, словно я был камешком на садовой дорожке, оказалось мне на руку, а ведь раньше наверняка показалось бы неприятным.
Дождавшись, пока часовые отойдут подальше, я как можно незаметнее опять выбрался наружу. Так как мне было неизвестно, где скрывался вор, показалось разумным подождать его в тени у входной двери. Он, как всегда, подкрался без единого звука, и уж в этот раз я не дергался как полоумный, когда протянувшаяся из ниоткуда рука быстро коснулась моего плеча. Знакомый сигнал – „за мной“.
Что, интересно, планировал вор? Может, отыскать предполагаемый тайный путь в библиотеку из кабинета Первосвященника? Или же пуститься во все тяжкие и рискнуть пробраться через усиленно охраняемую (если верить болтовне Бенедикта) церковь? Хотя этот вариант в свете произошедших событий теперь казался более приемлемым. Основные силы братьев, не смыкая глаз, прочесывали в эти беспокойные ночи городские улицы, ожидая новой атаки нежити. Но Гарретт уже ответил на невысказанный вопрос, направляясь прямо к церкви. Похоже, вор сомневался в достоверности слов Бенедикта или просто не доверял ему.
Возвышавшиеся повсюду надгробные камни послужили для нас хорошим укрытием – двое патрулировавших братьев были и так озабочены тем, что кто-нибудь в любой момент мог выкарабкаться наружу из могилы. Им и в голову не могло прийти, что у вторгшихся нежданных гостей хватит ума там скрываться. Церковные ворота оказались незаперты, а охраняла их все та же пара с кладбища. Поэтому нам не составило большого труда выбрать удачный момент для незаметного вторжения.
В неприступно-холодной, торжественной атмосфере нефа царили тишь и темнота. Где-то вдалеке раздавались шаги стража, а пляшущие на серых камнях слабые блики указывали на факел, освещавший его путь. Мы стояли у входа в зал песнопений, чьи высокие стены увенчивались куполом. Колонны поддерживали круговые галереи из темных тяжелых балок примерно пятиметровой длины. Снизу почти невозможно было разглядеть, что происходит на этих массивных галереях с их изукрашенными перилами, но зато сверху открывался прекрасный вид. Братья низшего ранга, вроде меня, рассаживались во время службы на скамьях, стоявших по обеим сторонам прохода. Его устилала толстая карминно-красная ковровая дорожка, доходившая прямо до каменного алтаря, чей простой вид свидетельствовал о невероятной древности, а позади возвышался символ Строителя потрясающей величины. Вокруг располагались согласно обычаям резные деревянные сиденья Старших, однако там не было места Первосвященника, как у нас в монастыре. Поглядев наверх, я заметил предназначенную для этой цели маленькую кафедру прямо над алтарем. Оставалось непонятным, как же Первосвященник попадал туда – ведь лестницы-то не было. * а не надо пренебрегать сведениями, добытыми у болтливых неофитов! Гарретт тоже бегло огляделся по сторонам и слегка тронул мое плечо, прежде чем войти в темноту нефа. Мы осторожно прошли мимо деревянных колонн к маленькой дверце справа, чей огромный замок совсем не соответствовал ее крошечным размерам.
Услышав покашливание приближавшегося стража, я уже подыскивал место для укрытия, когда мой спутник торжественно вручил мне обе отмычки.
– А ну-ка попробуй, – шепнул он напоследок и исчез в тени, оставив меня с обалделым видом разглядывать воровские инструменты.
С тяжелым вздохом я опустился на колени перед дверью, беспомощно ковыряясь в замке. Если мне пришлось туго уже с теми механизмами во время обучения, то что говорить про этот! Прямо-таки замок на комнате с сокровищами и мои шансы открыть его до смешного малы.
Почему он так поступает со мной? Издевается что ли? Я весь горел от злости. Он ведь прекрасно понимает, что мне не под силу справиться с таким замком. Но если этот хваленый мастер-вор ждет, что я сдамся, то тут он сильно ошибается. Закусив губу, я пытался действовать, вспоминая все усвоенные навыки. Вдруг внутри механизма тихо щелкнуло – это подался первый затвор. Я так удивился неожиданному успеху, что чуть не выронил отмычку, едва не погубил результат своих трудов, и, забыв обо всем на свете, продолжал попытки. Теперь мне стало ясно, что замок только с виду казался таким сложным, на самом же деле было не так плохо. Следующая преграда убралась с пути без особых трудностей и через пару секунд механизм подался с отчетливым щелчком, так что отмычка свободно поворачивалась в любую сторону. Я уже собирался радостно вскочить, чтобы с гордостью показать работу Гарретту, как вдруг позади раздался звук удара и вслед за ним слабый вскрик. Оглушенный страж распластался на полу возле моих ног. А перед этим он укрепил свой факел на стене и крался ко мне, сняв с пояса молот, которым, вероятно, собирался размозжить мне голову. Но бедный брат сам стал жертвой внезапного нападения – мой спутник выжидал именно этого момента. Он молча приподнял оглушенного и положил на одну из скамеек – со стороны казалось, что страж просто задремал. Парню бы очень не поздоровилось, попадись он в такой ситуации кому-нибудь на глаза, ведь это ему в первую очередь было положено поднять по тревоге весь монастырь. Понятно, я выступил в роли приманки, сам об этом не догадываясь. А Гарретт не удостоил мой полный упрека взгляд особым вниманием и не испытал никакого благоговения к древнему алтарю – стоявшие там золотые чаши куда-то внезапно пропали.
За дверью вокруг одинокой колонны обвивалась каменная летница. Через маленькие оконца, покрытые морозными узорами, просачивался там и тут слабый свет. Тем не менее я несколько раз умудрился споткнулся на стертых за многие столетия ступеньках, пока мы тихо поднимались наверх. Изо рта при дыхании выходил пар – тут было чертовски холодно.
Оказавшаяся на пути деревянная двнрь задержала нас всего на пару секунд – Гарретт намного ловчее меня орудовал отмычками – и вот мы уже оказались на хорах. Здесь повсюду посередине пола лежал красный ковер. Его густой ворс заглушал шум наших шагов, но также скрывал звуки приближения стражей. С боковой стороны каждой галереи открывался вход в часовенку с изящными, полными книг полками, вычурными тяжелыми подсвечниками и маленьким алтарем с единственной молитвенной скамьей. Здесь Старшие Ордена часами пребывали в медитации. „Что-то уж больно помпезно для молитв“ – мелькнула в голове крамольная мысль, однако богобоязненная часть рассудка тут же призвала меня к порядку и заставила устыдиться из-за подобных рассуждений. Гарретт уже заскочил в первую на пути часовенку, внеся изменения в ее обстановку в виде кражи маленького украшенного подсвечника. Кусая губы, я знал, насколько бесполезно спорить с ним о подобной непочтительности и тайком утешал себя мыслью, что Строитель проявит к Гарретту немного снисхождения на последнем суде. * не препятствуя воровству в священной обители, сам совершаешь грех, так что с тебя за это тоже спросят А может быть, его всевидящий взгляд сейчас не устремлен сюда. Строгое лицо Торбена возникло перед глазами, когда я осознал, сколько ереси заключалось в таких мыслях. Но теперь мне уже было не до набожного наставника, стремившегося втемяшить в мою голову аскетичное видение мира. Я вспомнил добродушный взгляд нашего Первосвященника и веселое лицо Мастера Лукаса и утешил себя надеждой, что они более похожи по духу на Строителя чем Торбен. Для пущей уверенности я мысленно молил бога простить моему спутнику эти злодеяния, противопоставляя „вредным наклонностям“ его положительные стороны и отчасти хорошие поступки; надеюсь, что эти молитвы были убедительны.
Мы покинули первую часовню и уже вошли в следующую, когда блики от факела заиграли на стенах коридора: очередной страж совершал обход. Гарретт затаился в тенях с правой, а я – с левой стороны дверного проема. Мужчина зашел сначала в соседнее помещение, где тут же раздался его полный ярости крик – он обнаружил кражу подсвечника. Он опрометью проскочил мимо нас, чтобы проверить, не пропало ли и здесь что-нибудь и не спрятались ли в этой часовенке воры. Дубинка Гарретта лишь едва задела стража, не причинив вреда и тот с гневом начал озираться, освещая все вокруг факелом с целью отыскать и покарать злодея. Видя, что Гарретту очень скоро придется солоно, я без долгих раздумий схватил пухлый фолиант, лежавший тут же на алтаре, и с размаху стукнул им стража по затылку. Вор ловко подватил падащий факел, чтобы он не поджег ковер и повернулся ко мне с кривой ухмылкой:
– В книгах – великая сила.
Оттащив бессознательного брата за алтарь, подальше от света, он избавил его от тяжелой связки ключей и пополнил свою сегодняшнюю коллекцию ценных вещей книжицей в богато украшенном переплете.
Мы вышли из маленького помещения и по галерее добрались до кабинки Первосвященника над древним алтарем. Я не смог сдержаться – вошел туда и выглянул наружу. Впечатление было захватыващим – словно паришь в воздухе над нефом. Гарретт наткнулся там на единственную запертую часовню и теперь колдовал над замком решетчатой двери, которая вскоре отворилась со слабым скрипом. Личная молельня Первосвященника выглядела весьма просто по сравнению с остальными. Огромная полка с книгами, маленький, безо всяких украшений алтарь и скамья. Но зачем тогда так крепко запирать дверь? Что здесь ценного?
Вор дал ответ сразу на все вопросы, забрав с алтаря (к моему величайшему неудовольствию) маленький золотой молоточек – священный символ Ордена. Под ним было небольшое углубление. Гарретт огляделся в поисках механизма, активирущего какую-нибудь ловушку и, не обнаружив ничего подобного, осторожно нажал находившуся внутри кнопку. Тяжеленная полка с неожиданной скоростью отъехала в сторону, едва не сбив меня с ног, и перед нами оказался тайный путь в Библиотеку. Я поспешно юркнул внутрь следом за вором, а проход вновь закрылся у нас за спиной.
Переход к башне устроили в виде крытого каменного моста. В его стенах совсем не было окон. Обычно через прорезанные в потолке застекленные отверстия проникало достаточно дневного света, но теперь снег полностью их залепил и в кромешной темноте пришлось передвигаться наощупь. Мои руки наткнулись на дверь впереди, а металлическое позвякивание дало знать, что Гарретт пробует на ее замке добытые у стражника ключи. Но, судя по всему, простым хаммеритам вход в Библиотеку был заказан и ни один не подошел. Тогда вор принялся взламывать замок, это заняло довольно много времени. А я прислонился к стене и прислушивался к гулким ударам своего сердца, потирая озябшие руки.
Кто-то приблизился к двери с той стороны, затем шаги снова затихли в отдалении. Наконец послышался резкий щелчок и Гарретт, выглянул через щелку. Теплый свет упал на его лицо, отразившись от серого глаза. Я увидел, как он протолкнул на ту сторону тот самый маленький шар, что так удивил меня сегодня вечером. Чудо техники тихонько покатилось по полу, а вор опять прикрыл дверь – снаружи снова приближались шаги.
Какое-то время мы замерли в неподвижности.
– Два стража, – наконец тихо промолвил мой спутник. – Они постоянно ходят по лестнице навстречу другу – то наверх, то вниз. Раз они удостоились чести нести здесь вахту, то, наверное, это очень опытные ребята?
Я подтвердил его слова. Чтобы войти внутрь Библиотеки, требовалось специальное разрешение. Только самые надежные и достойнейшие имели на это право. Поэтому мы не должны были допустить даже малейшей промашки, если хотели снова оказаться на улице целыми и невредимыми. Я вжался в стену и старался не мешать концентрации застывшего будто статуя Гарретта.
Шаги. Сначала глухие и тихие, но вот уже четче и громче, прямо напротив прохода. В этот момент вор изо всех сил распахнул дверь. Могучий удар сбил с ног первого стража, а дубинка довершила дело. Снизу послышался голос – другой часовой услышал шум и теперь озабоченно окликнул своего товарища. Пока он поднимался по ступенькам, мы утянули оглушенного стража в темноту. Я уже собирался затворить дверь, но Гарретт, что-то делавший с одеждой лежавшего на полу мужчины, покачал головой. Мне ничего не оставалось делать как оставить ее открытой настежь, затаиться в дальнем конце перехода и ждать.
Между тем второй страж добрался до проема, заметив распахнутую дверь. Мне было слышно, как он схватил свой боевой молот, а в изменчивом освещении коридора заметил, что он снял со стены факел и собирается оглядеться в переходе. Разумеется, ему сразу на глаза попадется лежащий без сознания брат. Гарретт таился в нескольких метрах позади. Как же он собирается без помощи лука одолеть этого хаммерита? Однако он казался спокойным и не делал попыток достать оружие.
Свет факела выхватил из темноты ногу оглушенного и страж, богатырского телосложения мужчина с косматой бородищей и густыми бровями вскрикнул от неожиданности, положив факел на каменный пол и склонившись над своим товарищем. Огромный хаммерит встряхнул его, чтобы привести в чувство, но тут что-то громко зашипело, богатырь оторопело отшатнулся, сделал несколько неуверенных шагов назад и рухнул, потеряв сознание. Невозмутимый Гарретт поднялся и вытащил из складок одежды лежавшего стража использованную газовую мину, затем кое-как втащил в проход усыпленного гиганта.
– У нас не так уж много времени.
С этими словами он подобрал нещадно коптящий факел стража и вошел в святая святых городского монастыря, для начала убедившись, все ли там чисто. Идя следом, я увидел под ногами возле одного из ограждений маленькую сферу-глаз или как там ее, брошенную вором для разведки, и подобрал шарик с пола. Гарретт тем временем уже поместил факел в надлежащее место на стене.
Когда я огляделся по сторонам, то поневоле замер в благочестивом терепете. Колоссальная высота башни просто подавляла. Мы сейчас оказались в ее верхней половине и сейчас стало видно, что слегка повышавшийся проход уходил вниз тремя широкими огромными витками, а еще два доходили до гигантской куполоподобной крыши, казавшейся целиком сделанной из цветных стекол, словно огромное окно. Как же она, сделанная из маленьких мозаичных пластинок, чей затейливый симметричный узор так радовал глаз, выдерживает вес снега? Я бы с радостью посетил Библиотеку летом – как весело, должно быть, переливались повсюду разноцветные блики, рожденные солнечным светом!
А сейчас башню озаряли многочисленные факелы. Глянув вниз, я различил в их отблесках бесчисленные скамьи и пульты для чтения и не веря своим глазам разглядывал полки, выставленные по всей длине прохода и прогибавшиеся под весом бесценных книг. Строители очень умно спланировали архитектуру этого абсолютно гармоничного сооружения – даже стеллажи сделали с учетом слегка повышавшейся поверхности пола.
На каждой стороне башни находилось по балкону, всего четыре, могу спорить, что их расположили строго на юг, север, восток и запад. Там на ровном полу стояли изящно украшенные подставцы для чтения. Весь проход в целях безопасности ограждали высокие деревянные перила, через равные промежутки в них были встроены вырезанные из дерева священные символы Ордена.
– Ты идешь или нет?
Удивленно посмотрев на Гарретта, я осознал, что все еще стою как вкопанный с зажатым в руке маленьким шаром. Смутившись, я кивнул, пряча сферу-глаз в карман, и устремился вверх по широкому проходу.
Понятно, почему Гарретт возлагал столь мало надежды на нашу новую миссию – Библиотека представляла собой необозримую сокровищницу литературы минувших столетий. Ее до самой стеклянной крыши заполняли книги обо всем на свете, отсортированные по неведомой мне системе. Полки у стен достигали немыслимой высоты – для просмотра самых верхних отделений нужно было карабкаться по стоявшим рядом лестницам. Они казались такими старыми и расшатанными, что я бы сто раз подумал, прежде чем ступить на их стертые перекладины. Пестрые корешки книг в изящных переплетах притягивали мой взгляд как магнитом. Теперь я начал понимать, почему мой Орден берег Библиотеку как зеницу ока. Иные шедевры выглядели написанными сотни лет назад, так что мне невольно казалось, что даже простое разглядывание может им навредить.
Мы все шли и шли наверх, пока не уперлись в широкий книжный шкаф – проход здесь заканчивался. Я рассчитывал увидеть здесь какие-нибудь древние рукописные раритеты, однако на полках стояли только самые новые произведения, часть из них была даже в нашем монастыре. Гарретт перегнулся через парапет, глядя вниз. Видно, его тоже смущало, что здесь находились совсем недавно написанные книги.