– Ты спал как убитый.
– Как у него дела?
– Без изменений. Но ему все же удалось пережить ночь.
Поднявшись, я взял предложенный Хранителем кувшин и сполоснул лицо над умывальным тазом. Пронзительный холод ледяной воды окончательно меня разбудил. С благодарностью приняв кружку с чаем, я жадно пригубил напиток.
Снаружи вроде бы было тихо. Прислушавшись, я спросил Артемуса?
– Все позади?
– Очевидно, короткая передышка.
– А где Абсалом?
– Он хотел встретиться со своими братьями перед нашими воротами. Скоро он снова будет здесь. Не думаю, что Аристайдес заявится сюда средь бела дня. Он должен выждать время, чтобы снова ринуться в атаку.
– Езекил с Даной тоже где-то там...
– Не беспокойся, Маги умеют за себя постоять. С ними ничего не случится.
В этот момент за окном снова раздался шум, намного громче чем прежде. Беспокойно усевшись возле постели, я вытащил магический кинжал. Мне было тошно сидеть здесь и бездействовать, когда прямо возле наших дверей кипел бой. Но я сознавал, что на этот раз Аристайдесу не удастся так просто заполучить меня и некоторое время крутил в руках клинок, стараясь не задеть его острым лезвием пальцы. Аристайдес боялся его. Он бежал, когда увидел его в моей поднятой руке. Возможно, этим клинком можно было его ранить. В конце концов главным назначением зачарованного оружия являлось уничтожение колдуна-нежити, обладающего огромной мощью. А уж кого подразумевали под этим некромантом – его или меня, не играло никакой роли.
Внезапно какая-то суматоха поднялась прямо перед дверью в комнату. Когда кто-то торопливо постучал, я положил оружие на маленький столик возле кровати Гарретта.
В дверь просунул голову мальчик возрастом не старше двенадцати лет, его лицо покраснело от волнения.
– Господин, зомби проникли в наше здание! Я должен предупредить всех! Будьте осторожны и лучше всего закройте дверь!
– Благодарю, – ответил Артемус, бросил на меня быстрый взгляд и запер дверь.
– Он не дает нам собраться с силами, так ведь? – тихо спросил я.
– Абсалом будет здесь с минуты на минуту. А до тех пор нам нужно вести себя как можно тише, – сказал Хранитель, вытащив тонкий длинный кинжал, с которым, судя по всему, он прекрасно умел обходиться. Странные витиеватые письмена вспыхнули в свете солнечных лучей, падавших в комнату через заледенелое окно.
Я бросил озабоченный взгляд на Гарретта, почти не подававшего признаков жизни.
Несколько бесконечных минут с той стороны двери господствовала полная тишина. Я прислушивался к каждому шороху и к собственным чувствам, ожидая мертвенной льдистости Аристайдеса. Но его пока не было здесь. И тем не менее я чувствовал себя как-то странно – все ощущения притупились, будто подернувшись легкой дымкой.
Кто-то вскрикнул неподалеку и быстро промчался по коридору. И тут же в отдалении послышалось знакомое неистовое рычание, а возле самой двери раздался душераздирающий ответ. Я почувствовал почти облегчение: там, снаружи, стоял вполне „нормальный“ мертвяк, а не сам Аристайдес. Если мой взгляд не отрывался от магического кинжала, то теперь пришла пора использовать лук, лежавший у стены. Я схватил его, вытащил из колчана огненную стрелу и застыл в ожидании за спиной Артемуса.
Шаркающая поступь и сиплое дыхание медленно приближались, вот они уже зазвучали прямо у двери. Затем стало тихо.
Вскинув лук и наложив стрелу, я напряженно прислушивался.
Ничего.
Минуты текли медленно, как капли густого сиропа, которые сначала собираются, набухают и лишь затем, бесконечно долго отрываясь, падают вниз. Мое внутреннее напряжение росло, а с ним и ощущуение, будто что-то во мне переменилось. Я пытался понять в чем тут дело, но у меня это никак не выходило. Странная дымка, окутывающая мои чувства, то густела так, что почти удавалось распознать ее природу, то вновь истончалась, превращаясь в призрачное марево.
Внезапно ручка резко повернулась. Кто-то рвался в запертую дверь, злобным ревом выражая свое недовольство. Затем когтеподобные пальцы принялись с тупой, но дикой и бесконечной силой ломать и скрести ее. Деревянная дверь тряслась и скрипела, задвижка опасно прогнулась. Тварь на другой стороне ударила с такой яростью, что я внутренним взором видел, как отлетают ее ногти, как трескаются и ломаются фаланги пальцев.
Где-то в глубине Обители разнесся эхом взрыв и опять послышались крики и испуганные голоса. Дверь уже не могла сопротивляться натиску кошмарного создания. Я видел, как начала отрываться задвижка и натянул тетиву. Когда дверь с треском распахнулась, пылающая стрела тут же вонзилась мертвяку в грудь. Он даже не успел снова зарычать, а сразу развалился на части, охваченный облаком пламени.
Тишина недолго сохранялась в коридоре: новые неуверенно звучавшие шаги с пугающей уверенностью двигались в нашу сторону. Я изготовился к новой атаке и Хранитель тоже выжидал.
В этот миг у меня сильно закружилась голова. Я схватился за стену, чтобы не упасть прямо на месте. Уши словно были заткнуты ватой – до меня смутно доносились чьи-то крики. В дверь пролез новый зомби и я заметил мгновенный, но отчаянный испуг на лице Атемуса. Это оказался Горан, чье тело лежало в холодной кладовке на носилках. Глаза его наполняла неутолимая ярость. Синеватая кожа на его насквозь промерзших конечностях кое-где полопалась. Огромная бескровная рана открывала ужасающий вид на поломанные ребра и истерзанные легкие, а позади можно было различить его позвоночный столб. Словно пьяный, я пытался сконцентрировать чувства и вновь обрести контроль над собственным телом.
Издав горловой хрип, зомби бросился на Хранителя.
Собравшись с силами, я отпустил тетиву, но стрела, пущенная моей дрожащей рукой, только ошеломила Горана, заставив его отступить на несколько шагов. Возбужденные голоса раздавались в коридоре и здание потряс новый взрыв, на этот раз совсем неподалеку от нас.
Пригнувшись, Артемус всадил кинжал в живот Горана, а я, по-прежнему борясь с головокружением, пытался дрожащими пальцами выудить новую стрелу. Ходячий труп со страшной силой ударил Хранителя своей клешнеподобной рукой и тот вылетел в коридор. В этот момент мое сознание прояснилось, я выстрелил Горану в спину и на этот раз попал. Взрыв прекратил его существование и едва не задел Хранителя. Я слышал шаги других мертвяков, спешивших по коридору и звуки их яростной битвы с пытавшимися остановить их людьми.
Вокруг меня сгустился холод. Артемус сделал еще один шаг по проходу и исчез из моего поля зрения. Я хотел последовать за ним, но едва не свалился от жуткого головокружения. Мне пришлось остановиться и унять трясущиеся колени.
Меня посетило короткое видение. Лицо возникло и в ту же секунду исчезло. Я знал его и в то же время не знал. Лицо женщины, которую я однажды любио больше жизни. Оно смотрело на меня – серьезное, бледное, слегка озабоченное, шелковистые волосы чуть откинуты в сторону, тонкие темные пряди развеватся на ветру в свете солнечного дня.
Я судорожно вздохнул, когда картина побледнела и растаяла, но это еще не кончилось – приближалось новое видение. Все мое тело дрожало от холода. Возле двери в комнату кипела отчаянная борьба, но я едва воспринимал происходящее.
Я увидел своего сына, ребенка, которого она мне родила, со смехом бегущего навстречу. Его свежие щеки розовели, а голубые глаза сверкали. Внезапно он исчез, а на том же самом месте передо мной стояла Миа, глядевшая огромными умоляющими глазами и протягивавшая мне сломанную куклу, чтобы я ее починил...
Это видение тоже растаяло без следа, а секундой позже следующая картина тревожила мое сознание. Я пытался вытряхнуть его из головы, вернуться к реальности, но ничего не получилось. Мой взгляд скользнул по почти полностью сгнившему зомби, надвигавшегося на меня с вытянутыми руками, затем он развалился, сраженный ударом кинжала Хранителя, а мир вокруг снова исчез.
Они лежали в кухне на полу, когда я пришел домой. Она все еще прикрывала ребенка своим телом. Кровь на ее шелковистых волосах, кровь на полу, повсюду кровь. Растерянный, кричащий, я схватил их обоих на руки и вдруг оказался на нашем дворе, глядя как Миа и Джон складывают дрова в поленницу. Я видел подкрадывающееся к ним чудовище и закричал. Они подняли головы, но смотрели не в сторону монстра, а на меня...
Задыхаясь, я пришел в себя, глядя прямо в лицо-маску Аристайдеса. Он стоял возле меня. На одну секунду мне почудилось его лицо, каким я увидел его в день своей смерти. Но и это видение исчезло и вернулась жестокая реальность, в которой он снова начал устанавливать надо мной контроль. Ледяной холод вползал в сердце – его словно сжали железные пальцы. Я не мог защититься, только не сейчас. Видения так внезапно возникали в мозгу, задерживаясь там на долю секунды. Аристайдесу не составило никакого труда заставить пройти за ним на середину комнаты. Позади него я увидел бледного Гарретта, неподвижно лежавшего на кровати, потом картина размылась и передо мной предстала Миа. Маленькая и хрупкая, укрытая несколькими одеялами, она лежала в своей комнате и уже не шевелилась. Моя мать рыдала возле ее постели.
Аристайдес воздел руку и я ощутил растущую, дикую боль в груди,
Дана взглянула на меня, упрямо и в то же время слегка застенчиво. Я поцеловал ее снова посмотрел в лицо моей жены, сидевшей с нашим ребенком на руках возле камина.
Боль усилилась. Я закрыл глаза.
Аристайдес ринулся к могиле, в котором лежали тела моих близких, кипя от ярости и гнева. Я должен был завершить ритуал, пока он до нас не добрался...
Внезапно я вернулся в полный боли реальный мир и увидел Гарретта, который, приподнявшись, схватил с прикроватного столика магический кинжал и из последних оставшихся у него сил вонзал его в спину Аристайдеса. Он был бледен как смерть, но в глазах застыла так хорошо знакомая мне стальная решимость.
Маг не ожидал этого нападения и зашатался; затем, развернувшись, с ледяной жестокостью ударил вора по лицу, так что тот снова бессильно распластался на постели. В изумлении я видел, что рана на спине Аристайдеса, из которой торчала рукоять магического оружия, на самом деле кровоточила. Он почти достиг своей цели, почти вернулся к жизни и почти овладел Силой Змеи... Следующее видение оказалось сильнее всех предыдущих:
Он почти добрался до могилы... Моя жена пыталась предостеречь меня взглядом и я слышал голос Миа, зовущий меня по имени... Мне нужно было поспешить, или все труды пойдут прахом. Жертвоприношение должно свершиться именно сейчас, если не посредством волшебства, так с помощью оружия. Я выставил перед собой кинжал, выждал, пока жертва повернется ко мне, и ударил. Рука машинально и с железной уверенностью сделала кругообразное движение, а клинок пронзил плоть и кости словно масло. Я ощутил, как запылало магическое оружие и как зазвенел воздух, вибрируя от разливавшейся Силы Змеи. Волшебство, от которого у других кровь останавливалась в жилах, вызвало у меня всего лишь усталую улыбку. Оставалось только нанести Символ и все будет позади, я сумею вернуть к жизни любимых людей.
Я сотворил его и, осмотревшись, увидел, что опасность миновала.
Мой прояснившийся взгляд уперся в полное растерянности лицо Аристайдеса. Потом я заметил кинжал в своей скользкой, покрытой кровавыми пятнами руке, огромную зияющую рану в его груди и неудержимо льющуюся из нее кровь. Потом мой противник медленно осел, а на его лбу обозначился Знак Змеи. Его глаза неверяще смотрели на меня, пока этот последний взгляд не потускнел и тело неподвижно распростерлось на полу. Я отбросил измазанное кровью оружие и бросился к Гарретту, чье неподвижное тело свесилось с кровати, отброшенное ударом Аристайдеса.
К моему великому облегчению он еле заметно дышал. Кровь тонкими ручейками стекала из рассеченного лба и из носа. Я аккуратно вытер ее и заботливо уложил больного обратно на кровать.