- Масленщица эта... Надя.
- Откуда я знаю? - ответил Волков.
А из репродуктора доносилось: "Наши войска, ведя упорные оборонительные бои в районе Харькова, за истекшие сутки..."
Назад он возвращался с эшелоном беженцев.
Не доезжая Коломны, он спрыгнул и пошел к опрокинутому вагону. Там уже сидели Комзев и пожилой рабочий в замасленной спецовке.
- Это Волков, товарищ генерал, - сказал Комзев. - А теперь Виктор Никифоров.
- Здравствуйте, - кивнул тот, не вставая.
- Ну, что в Раменске? - спросил Комзев.
- Восемьдесят первая дивизия из-под Можайска.
И артиллеристы. Они возмущаются, что гоняют тудасюда.
- Правильно, - засмеялся Комзев. - Через три дня сильнее возмущаться будут. Между прочим, там еще один человек крутился. И сюда он приехал раньше тебя.
- Шор? - спросил Волков.
- Шор не такой дурак. Видимо, поручил следить за тобой.
- Хорошо, что вспомнили кличку Рыба, - сказал генерал. - Перед войной еще искали, а он сидел в тюрьме как уголовник. Настоящее имя этого человека Вальтер Штрекер. Офицеры абвера называют его "железный Вальтер"... Летом на Украине был захвачен гауптман Кюн и немного рассказал о своем друге Штрекере, уверенный, что тот находится в безопасности.
Отец Вальтера Штрекера директор крупных заводов.
Сыну легко перебраться на теплое местечко в Берлине. А он предпочитает риск... Говорю это, чтобы знали, с кем имеете дело. Арестовать Шора просто, но тогда мы упустим большие возможности. Я думаю, вас, лейтенант, считают надежным, если отправили к Штрекеру. История с мостом, вероятно, была проверкой. Задумано ловко. Мы бы наверняка усилили охрану, и все тогда им стало бы ясно...
- Мне и в голову не пришло, - усмехнулся Волков.
- Теперь относительно ваших поездок... Немецкий генштаб очень интересуется нашими резервами, - сказал генерал, и усталое лицо его с плохо выбритыми щеками, аккуратной бородкой нахмурилось. - А сколько еще агентов здесь? Это меня интересует. И главное, радиопередатчики... Через несколько дней вы "завербуете" Комзева. Предположим, он дезертир. Как лучше сделать, еще обдумаем.
- Разрешите? - спросил Комзев. - Если мне выйти на Тюхина...
- Инициативу надо бы оставить Шору, - подумав немного, сказал генерал. Он как бы решал в уме сразу несколько задач и в то же время сгребал пальцами мокрый снег, лепил из него фигурки неуклюжих зверюшек.
Договорились, что Волков намекнет Шору о слухах, будто в лесу появились дезертиры. Теперь, казалось, все пойдет по строго намеченной логической нити. Но в этот же вечер случилось то, чего никто бы не мог предугадать и где самая неумолимая логика бессильна.
Волкова арестовали у дома Тюхина. Потом из дома вывели Шора. Их с наручниками отправили в камеру предварительного заключения.
- Взяли субчиков, - говорил усатый милиционер, хлопая окованной жестью дверью. - Эх, бандюги!
Стрелять бы вас на месте!
Стены и низкий потолок камеры были заплеваны, исписаны ругательствами.
- Кто бы мог думать, что он такой идиот! - угрюмо сказал Шор. Проломил Настасье голову и сам явился в милицию.
- Тюхин? - догадался Волков. - А почему забрали нас?
- Оружие успел выбросить? - спросил Шор.
С растерянностью на лице и думая о молчаливой Настасье, Волков только покачал головой.
- Ладно, - усмехнулся Шор. - Осудят Шорина и Никифорова за грабеж лет на десять. А из тюрьмы выходов много.
- Какой грабеж?
- На дорогах. Можешь накручивать уголовные легенды. Когда человек говорит о себе плохое, ему верят больше. Сейчас подробности обговорим...
XVI
Шора увели на допрос. Когда он вернулся, то успел шепнуть:
- Очная ставка...
- Выходи, Никифоров, - торопил усатый милиционер.
Кабинет следователя находился рядом. Тюхин, понурившийся и бледный, сидел на табуретке у зарешечённого окна. Худощавый молодой следователь что-то писал. Возле его руки лежали очки.
- Знаете этого человека? - спросил он, указывая карандашом на Волкова.
- Знаю- ответил Тюхин. - Про него и говорил.
- Минуточку, - следователь надел очки. - Будете отвечать только на мои вопросы. Итак, вы его встретили у железнодорожной будки?
- Федор это просил.
- Допустим. А отчего именно у будки?
- Раньше они так сговорились.
Тюхину разговор, видно, казался бессмысленным, ненужным, и мысли его были заняты другим, поэтому отвечал совершенно механически, одеревенелым голосом.
- Никифоров, где вы познакомились с Федором Шориным?
- В поезде, - сказал Волков.
- Раньше знали его?
- Нет.
- А вы, Тюхин, знали?