Тесно стоявшие в траншее бойцы зашевелились.
В километре от траншеи, у опушки леса, появились грузовики. Было видно, как на землю прыгали солдаты.
- Пулеметчик! - торопливо окликнул майор.
Боец в обгорелой гимнастерке протиснулся к нему.
- Холмик видишь? Занимай оборону. Ползком...
Контратаковать будем. А ты их огоньком! Да только когда мы начнем. Раньше не стрелять!
- Есть! Это можно, - сказал боец.
- Звать как? - спросил его Комзев.
- Назаров Иван. Второго - Федор Гуляев...
- Сибиряки, что ли?
- Мы кержацкие. С одного села. Ежели что... Отпишите в село Никольское...
- Целы будем, - перебил его Кузькин, - сам отпишешь. А с того света, милок, письма не ходят.
- Ну да. Это, конечно, - усмехнулся боец. - Давай, Федь, выкатывай "максимку".
Они поползли к бугру. А немецкие солдаты у опушки разворачивались в цепь.
- Успеют доползти, - сказал Кузькин. - Патронов лишь маловато... А жизнь все-таки штука веселая Я, бывало, если гулял, то со звоном...
- Это верно, - подтвердил Комзев, - что было, то было.
- Только одно, - майор вздохнул как-то по-детски протяжно и тихо. - Всю жизнь собирался нарисовать картину: голубое высокое небо, и степь, и ковыль ветерком чуть прибитый... Даже снилось это каждую ночь...
Еще далекая цепь автоматчиков на зеленом фоне казалась расставленными в одну неровную строчку восклицательными знаками.
- Как на параде идут, - скрипнув зубами, проговорил Комзев. - Было бы десяток пулеметов...
- Ну покурим еще разок, - сказал майор. Вытащив золотой портсигар, он угостил Комзева и Волкова папиросами, затем кинул его в широкие загрубелые ладони, подставленные бойцом.
- Дальше передавай.
Волков затянулся дымом, не чувствуя крепости и запаха табака.
- Подпустить бы автоматчиков на двадцать шагов, - сказал он. - Тогда минометы не страшны. Накроют и своих.
- Ты, лейтенант, голова, - ответил Кузькин. - Черт, неужели прорвемся? Эх и колотить буду!
- Вы же добрый человек, - усмехнулся опять старший лейтенант, посмотрев на громадные кулаки майора.
- Я-то? Я добрый, а жизнь злая... Не стрелять, братцы! Штыками возьмем!
И команду его шепотом бойцы передавали друг другу.
Цепь автоматчиков поравнялась с бугром и вдруг остановилась. Из цепи вышел худощавый офицер с белым платком в руке. Махая платком, он теперь один шел вперед.
- Это зачем? - удивился майор. - Говорить, что ли, хочет?
- Не стреляй! - крикнул офицер по-русски. - Я буду вам делать предложение.
- А что, можно поговорить, - сказал Кузькин. - Ребятки на бугре за это время лучше устроятся.
- Не хитрость ли какая? - спросил Комзев.
- Хитрость невеликая, - усмехнулся майор. - Думают целенькими нас взять. На бога взять!
- Мне нужен ваш командир! - крикнул офицер.
Осыпая песок, майор взобрался на бруствер. Офицер
подошел ближе, вскинул два пальца к козырьку фуражки.
- Обер-лейтенант Винер... Германское командование делает предложение. Воевать здесь не имеет смысла.
- Это почему? - спросил Кузькин.
- Наши танки далеко на востоке. Здесь можете только умирать. - Сухой, подтянутый, с бледными щеками, лет двадцати пяти, обер-лейтенант говорил спокойно и улыбался, только платок в его руке чуть приметно дрожал. - На вашу солдатскую честь не будет пятно. Вы дрались очень хорошо... Можете размышлять десять минут. Потом выходить без оружия. Мы даем вам жизнь. Это все... Надеюсь, сейчас не будут стрелять мне в спину?
- Иди, милок, иди, - почти весело сказал Кузькин.
Обер-лейтенант щелкнул каблуками, опять вскинул два пальца к фуражке.
XIII
Майор спрыгнул в траншею и покачал головой:
- А не трус. Один пошел к нам... Слыхали? Дает нам жизнь. Вот расщедрился! - Он повернулся к бойцам: - Кто шкуру спасти хочет? Подходи сюда.
Никто из бойцов даже не шевельнулся.
- Не иначе этот обер-лейтенант какой-то специалист по пленным, хмыкнул майор. - У меня ездовой один раньше был мастером засолки сельди. Так он и генералов лишь на жирность отличал... Ну, еще десять минут погодим.
- Через десять минут будет поздно, - сказал Волков, наблюдая за обер-лейтенантом, который подошел к цепи автоматчиков и скрылся за их спинами. - Тогда ударят минометы.
- Пожалуй! - согласился Кузькин. - Чуток раньше начнем.
- Я бы не ждал, - сказал Комзев.