Грохот боя перекатывался волнами, однако уже не чувствовалось напора атакующих. Частыми залпами били минометы, резали воздух длинные пулеметные очереди.
- По машинам! - властным и резким голосом крикнул Солодяжников.
XV
Холмистая, с перелесками и болотцами местность тянулась до самого горизонта. Все будто затаилось.
Лишь ястреб, распластав крылья, ходил кругами под маленькой тучкой. Сверху ему, наверное, хорошо была видна длинная колонна грузовиков.
Андрей лежал около Солодяжникова под большой сосной и думал, как сейчас танки двинутся с фланга и немцы будут прыгать из кузовов, побегут в другую сторону, где открытый луг и куда нацелены пулеметы.
На изумрудном, чуть колыхавшемся ворсе луга, на фиолетово-синих пятнышках цветов играла роса. Воздух был наполнен утренней холодной синевой.
Колонна грузовиков приближалась, и теперь виднелись отдельные машины, артиллерийские прицепы.
Звягин, лежавший в трех шагах от Андрея, нетерпеливо вертел головой и смотрел то на курсантов, то на грузовики, то на большой лохматый диск солнца, всплывавший между розоватыми соснами за его спиной.
- Только бы не остановилась колонна, - сказал он. - Медленно едут...
- Разница между людьми еще в том, - проговорил Солодяжников, - что у одних эмоции дают себя знать меньше, у других - больше, а у третьих вообще опережают рассудок. - И, обращаясь к Андрею, тихо добавил: - Вот я не мог безрассудно полюбить женщину.
Хотел испытать это и не мог... Это дурацкое стремление к анализу. В науке без анализа любой факт условен, а если анализируешь чувство, оно разрушается.
Парадокс...
Андрея удивил его мягкий, даже какой-то застенчивый голос.
- Я думаю, здесь немцы перебрасывают к фронту резервы, - сказал Андрей.
- Надо полагать, - уже сухо буркнул ротный.
Андрей взял у него бинокль. Сильные линзы приблизили тупоносый грузовик. Солдат приподнялся над кабиной, щурясь, глядел прямо в стекла бинокля, а ветер трепал незастегнутый ремешок его каски. Приподнялся еще один, что-то говоря и указывая рукой на луг.
- Куда?.. Эх ты! - послышался сдавленный возглас.
Андрей обернулся, увидел курсанта и Лютикова, бежавшего следом.
- В чем дело? - раздраженно произнес Солодяжников. - Узнайте, лейтенант.
Андрей отполз немного и встал. У тоненькой рябины, обхватив ствол руками, присел курсант с родинкой на подбородке.
- Эх ты! - свирепо вращая белками глаз и тяжело дыша, говорил Лютиков. - Эх...
- В чем дело? - спросил Андрей.
- Да вот Осинский, - Лютиков поморгал ресницами и не совсем уверенно добавил: - Живот у него прихватило... Вставай, вставай! Чтоб живот не схватывало, заранее бегай в кусты.
- Черт бы вас побрал! - сказал Андрей.
- Я и говорю... Комеди франсе будет.
С другой стороны куста выполз бледный Звягин.
- Ну, Осинский, это такое... Как подвел меня! Это такое свинство! взволнованным шепотом проговорил он. - Совесть у тебя есть?..
- По местам! - оборвал Андрей.
И, когда вернулся к Солодяжникову, передний грузовик был уже недалеко. Немцы пели. В шуме моторов Андрей различил слова песенки о Лили Марлен Пора! - Солодяжников махнул рукой.
Тут же затрещали пулеметы. И справа от Андрея, из ямы, у корневища поваленной бурей сосны, звонко хлопнул миномет. А из рощи, ломая деревья, появились танки.
Грузовики наползали друг на друга. И танки, разбрасывая их, давили мечущихся солдат. Языками коптящего пламени горел, растекаясь по земле, бензин.
Солодяжников, побледнев, тер щеку кулаком - Не видят! - закричал он. Пушку не видят... Что же это?!
От заднего грузовика в колонне несколько солдат откатили пушку и разворачивали ее.
- Минометчик, куда глядишь?
- Далече, - откликнулся тот, подбрасывая на ладони мину. - А испробую.. Ну-ка все отойдите, не ровен час трубу разорвет.
И на курносом, широком его лице, покрытом рябинками, застыла деловитая сосредоточенность Верно, так же он говорил сельским мальчишкам, запрягая коня: "Ну-ка, отойдите, чтоб не лягнул".
Мина разорвалась возле пушки. Кто-то там упал Андрея поразила выдержка немецких артиллеристов.
Ствол пушки двигался, нащупывая танк Но разрыв второй мины накрыл пушку и артиллеристов белым дымом - Ура! - крикнул Звягин и, вскочив, побежал.
Остальные курсанты бросились за ним.
- Что? - произнес Солодяжников. - Безобразие...
Назад!
Его команду никто не услышал.
- Безобразие, - повторил Солодяжников, торопливо вытаскивая из расстегнутой кобуры наган - Идемте, лейтенант.
В дыму мелькали фигуры курсантов. Щелкали выстрелы, среди полыхающих грузовиков, ревя моторами, крутились танки.
Андрей подхватил немецкий автомат, лежащий возле убитого толстяка офицера Заметив мелькнувшую каску около рубчатых шин грузовика, он выпустил длинную очередь И затем увидел, как Лютиков старается открыть дверцу перевернутого, исковерканного "мерседеса". Танки остановились. Где-то еще строчил автомат, разорвалась граната...
Андрей добежал к пушке. Воронка от мины темнела подле лафета. Артиллеристов раскидало взрывом.
Унтер-офицер с двумя медалями на груди сидел у пушки, сжимая ладонями голову. Куртка возле левого плеча была разорвана и пропиталась кровью. Неподвижные, точно затянутые пленкой глаза смотрели на русского лейтенанта.
Андрей вытащил из его кобуры парабеллум. И красивое, с резко очерченными губами лицо унтер-офицера исказилось.