Винер как-то смущенно поцеловал мать и увел гостей в кабинет. На столе и подоконнике лежали книги Гегеля, Канта и огромные тома "Истории человека"
- Как там, Зиг? - нетерпеливо повторил свой вопрос обер-лейтенант.
- Батальон сейчас на формировке, - ответил Густав.
Тимме уселся в кресло и вытянул худые ноги в дорогих лакированных ботинках.
- Сперва, Иоахим, по рюмке кюммеля, - заметил он. - Ты, кстати, начал писать? Я кое с кем беседовал.
Успех очерков не вызывает сомнений. Название лаконичное, как язык боевой сводки: "Восточный поход, записки офицера".
- Я не обдумал еще идею, - уклончиво сказал Винер.
- Ерунда, - заявил Оскар. - Идея приходит, когда поставлена цель.
Винер достал из шкафчика бутылку и рюмки.
- Пей, Оскар, и дай мне расспросить Зига. Если батальон формируется, то крупные потери...
- Собственно, того батальона нет, - ответил Густав.
- То есть как?
- Засада русских танков.
- Да вы что? Лучший батальон дивизии!
Густав коротко рассказал, что произошло.
- Та-ак, - едва слышно протянул обер-лейтенант.
- Это вроде нибелунгов, когда они бились насмерть и факелами горели в огне, - возбужденно сверкая глазами, произнес Тимме. - Эпос наших дней! Как бы я описал, черт возьми...
- Но ты же не был там, - сказал Густав.
- В том-то и дело, - усмехнулся Оскар. - Героев никогда еще не создавали очевидцы.
Обер-лейтенант молчал. Он поднял рюмку и медленно, как пьют холодную, ломящую зубы воду, выпил кюммель.
"В нем что-то сломалось, - подумал Густав.- - Раньше он всегда был абсолютно уверен в себе, даже когда шел на пули".
- Я думал здесь о войне... Человеку хочется быстрее осуществить свои желания, - тихо сказал Винер. - А может ли он целиком увидеть процесс?
- Это книжная мудрость, - сказал Тимме. - Опасно закапываться в книги настоящему мужчине. Все просто: борьба приводит к жертвам, а жертвы разогревают борьбу. И царствует закон: Vae victis! [Горе побежденным! (лат.)] Поэтому сперва думают о том, чтобы не оказаться побежденными, а вовсе не о том, что будет когда-то... От мудрых книг люди глупеют. Каждому свое, черт возьми! Вот Густав сейчас думает, куда бы ему улепетнуть с красоткой. Это и есть жизнь!..
Тимме залпом выпил кюммель и снова налил рюмку.
- Да, - глядя в окно и будто не слушая его, отозвался Винер. - Мне пора возвращаться на фронт.
XXIII
Паула была чем-то взволнована.
- Мы погуляем немного, - сказала она. - Я устала Опять привезли раненых.
- И часто дежуришь ты? - спросил Густав.
- Три раза в неделю. А сегодня еще госпиталь посетил фюрер У одного солдата вырвана челюсть, и, когда фюрер наклонился, он заплакал от чувств. Фюрер сказал ему: "Нет ничего почетнее любой раны или смерти в бою". Паула говорила шепотом, как о таинстве, брови ее вздрагивали.
"Наверное, - усмехнулся про себя Густав, - и много раз слышанные банальные фразы приобретают в воображении людей особое значение, если это скажет человек, наделенный властью, потому что в его словах люди сами ищут необыкновенное".
- Дело в том, - проговорил он, - что я встретил Оскара Тимме. Учились вместе. И Тимме пригласил нас - Но, Густав, я не могу идти.
- Это не ресторан, а лишь открытая веранда. Тимме будет ждать.
- Тимме? - повторила она.
- Оскар приехал из Америки. Он журналист.
- Да, я читала его статьи.
- Это обыкновенный ужин, Паула.
- Не забывай, что у меня траур, - беря его под локоть, сказала она. Впрочем, если ты обещал...
Мимо двигался поток людей к станциям надземки.
Вечер как бы убрал яркость зелени аккуратных газонов, и Берлин приобрел серую однотонность, а черные шторы на окнах выглядели, как повязки слепцов. То и дело Густаву приходилось козырять встречным офицерам.
- У Оскара есть один пунктик, - рассказывал он. - Считает нашего брата чем-то вроде отмирающих ихтиозавров. Пока довез меня сюда, уверил, что женщины быстрее находят конкретную истину в любом случае, так как меньше заражены абстрактными теориями.
Тимме стоял рядом с плотной, широкобедрой женщиной. Он глядел в другую сторону.
- Это и есть Оскар Тимме? - спросила Паула.
- Ну, конечно.
- Странно... По газетным статьям он выглядит иначе: рослым и мужественным. Кто эта дама?
- Понятия не имею. Оскар решил меня удивить.
Тимме оглянулся, заметил Густава и помахал рукой
- Пуф... пуф! - воскликнул он, разглядывая Паулу. - А это Нонна, или фрау Тимме. Моя жена и так далее.
Паула и Нонна сразу окинули друг друга быстрыми взглядами, так же сразу отвели глаза, явно не понравившись друг другу, хотя изобразили приветливые улыбки.